Питер, Поль и я

— Итак, Стефани, что привело вас ко мне? — спокойно осведомился доктор Стейнфилд. — Надеюсь, вы не вернулись к Роджеру?

— Боже, конечно, нет.

Шарлотта совсем недавно сообщила мне, что у Роджера и Хелены будет ребенок, но, странное дело, мне было совершенно все равно. Я всегда думала, что, если это случится, я буду вне себя от злости. А сейчас я была занята четырехкратными кульбитами с Полем и скучала по Питеру, так что переживать по поводу ребенка Хелены и Роджера у меня попросту не было времени.

— Нет, тут другое. — Мне не хотелось терять ни секунды из отпущенного часа на разговоры о ребенке и Хелене. — Я сплю с двумя мужчинами, и это сводит меня с ума. Нет, не с двумя, а с одним. В какой-то степени.

Доктор Стейнфилд вперил в меня заинтересованный взгляд, и я поняла, что объяснить ему суть проблемы будет не так-то просто.

— Вы спите с одним мужчиной или с двумя? Я не совсем вас понял. — Да уж, я и сама себя понимала с трудом. Доктор посмотрел на меня в явном замешательстве.

— Один из этих двух настоящий, а второй — воображаемый. У меня с ним потрясающий секс. Он является ко мне, когда тот, другой, уезжает. То есть тот настоящий присылает ко мне этого поддельного.

Доктор Стейнфилд согласно кивал, уставившись на меня как зачарованный. Видимо, я стала гораздо интереснее и нервознее, чем раньше. Мой психоз явно прогрессировал.

— А ваша интимная связь с… э-э… с настоящим мужчиной?

— О, тут все просто замечательно, — заверила я его, и он снова кивнул.

— Рад слышать. А второй мужчина — не более чем ваша фантазия? Что он собой представляет? Расскажите. Я знаю, вы мне доверяете.

— Он и фантазия, и реальность. Я понимаю, для вас это звучит как совершенная бессмыслица, доктор Стейнфилд, но тот второй, Поль, является двойником того первого, которого зовут Питер.

— То есть вы хотите сказать, что они похожи внешне? Они близнецы?

— Нет, они оба — один и тот же человек. Поль — клон Питера. Питер занимается бионикой. Он проводит необычные эксперименты, и я его люблю.

На лбу доктора Стейнфилда выступили бисеринки пота. Нам обоим было сейчас нелегко, и я уже жалела, что вообще к нему пришла.

— Скажите, Стефани, вы не принимали таблетки? Не занимались самолечением? Знаете, некоторые препараты действуют как наркотики и способны вызывать галлюцинации.

— У меня нет никаких галлюцинаций. Поль — бионический клон Питера, и Питер присылает его ко мне, когда ему надо уехать из города. В прошлый раз я спала с ним в течение двух недель, и теперь все начинается снова. У меня голова идет кругом. Кто из них двоих со мной рядом, того я и люблю… но Питера я люблю больше. Он настоящий, живой человек.

— Стефани, — решительно перебил меня доктор, — вы слышите голоса, Когда остаетесь одна?

— Нет, никаких голосов я не слышу, доктор. Я сплю с двумя мужчинами и не знаю, что мне делать.

— Ну, тогда все ясно. Они оба настоящие, Стефани? То есть я хочу сказать, они люди, как и мы с вами?

— Нет, — возразила я, — один из них искусственный. Поль сейчас со мной, потому что Питер уехал. Он прислал его ко мне.

Доктор Стейнфилд наморщил лоб, продолжая гипнотизировать меня внимательным взглядом, а я мечтала очутиться за тридевять земель от его кабинета.

— Скажите, Поль сейчас находится в кабинете вместе с нами? — осторожно спросил он. — Вы его видите?

— Конечно, нет.

— Это хорошо. Вы чувствуете себя покинутой, когда Питер уезжает? Вам хочется заполнить образовавшуюся пустоту другим мужчиной, пусть даже воображаемым?

— Нет. Я не придумываю его себе только потому, что мне одиноко. Питер сам направляет его ко мне.

— Каким образом?

На НЛО, как же еще. Наверное, ничего другого он теперь от меня и не ждет. Разговаривать с ним бесполезно.

— Поль появляется у меня на пороге с пятнадцатью чемоданами из крокодиловой кожи от «Гермеса». Одевается он вычурно, у него экстравагантные костюмы, но с ним весело и интересно.

— А Питер? Каков он?

— Он очень сдержанный, интеллигентный, нежный и любящий. Моих детей он обожает, и я от него без ума.

— А как он одевается?

— Синие джинсы и оксфордские рубашки, застегнутые до верхней пуговички, или серые фланелевые брюки и пиджак.

— Это вам кажется скучным? Вы представляете его себе похожим на Поля?

— Нет, я люблю его таким, какой он есть. Он гораздо привлекательнее Поля, если уж на то пошло. Стоит мне его увидеть, я таю. — Я невольно улыбнулась, вспомнив Питера.

— Хорошо, Стефани. Очень хорошо. А что вы можете сказать о Поле?

— Его я тоже люблю. Ему нравится весело проводить время, порой он ведет себя скандально. Но моих детей он тоже любит. Он очень милый, нежный и в постели хоть куда. Когда мы с ним занимаемся любовью, он делает сальто и приземляется прямо на пол, а я оказываюсь на нем сверху, и… — Я видела, что доктора Стейнфилда вот-вот хватит удар. Мне стало его искренне жаль.

— Сальто? Вы говорите о вашем воображаемом партнере или настоящем?

— Он не воображаемый. Он клон. Бионический клон. У него внутри провода. Однако внешне его не отличить от Питера.

— А что происходит, когда Питер возвращается? Поль исчезает или вы по-прежнему «видите» его?

— Нет. Его забирают обратно в лабораторию, проверяют его внутренние системы и отвинчивают ему голову.

По вискам доктора Стейнфилда ручьями струился пот. Он смотрел на меня, сурово нахмурясь. Я не собиралась терзать его психику — мне просто хотелось сбросить с души груз, а результат получился плачевным. Для нас обоих.

— Стефани, вы никогда раньше не принимали успокоительные?

— Я принимала валиум. Вы его мне прописали.

— Я имел в виду сильнодействующие наркотические вещества. Ваш случай как раз подходит под эту категорию. К примеру, депакот. Слышали о таком препарате? Вы ни разу не пробовали принимать наркотики за то время, что мы с вами не виделись?

— Нет.

— А вас не пытались госпитализировать? — сочувственно осведомился он, и я внутренне похолодела: сейчас он позвонит в клинику «Белльвю». Что ж, туда мне и дорога.

— Нет. Я знаю, это звучит дико, но это правда. Клянусь вам.

— Я понимаю, вы верите в правдоподобность этой истории. Они оба представляются вам реальными людьми.

По его глазам я поняла, что он убежден в одном: я выдумала их обоих и окончательно тронулась умом, что было недалеко от истины. Впрочем, мое помешательство еще не зашло так далеко, как он себе вообразил. Я готова была возненавидеть Питера за все, что он со мной сотворил.

— Наш час подошел к концу, но я хотел бы, чтобы вы заполнили этот рецепт на получение кое-каких лекарственных препаратов. Завтра я к вам зайду.

— Завтра я буду занята. Мы с Полем пойдем делать рождественские покупки вместе с детьми.

— Понятно, — промолвил он, явно встревоженный. — Они на попечении Роджера?

— Нет, дети со мной.

Меня разбирал смех, когда я посмотрела на него. Доктор был в ужасе от моей исповеди. Хотела бы я, чтобы он увидел Поля в серебристой или желтой парче и штанах красного, желто-зеленого, розового или ярко-фиолетового цвета. Леопардовый комбинезон тоже смотрится неплохо, равно как и бархатный оранжевый мужской костюм, в котором он вчера уселся за стол обедать. Доктор Стейнфилд был бы от него в восторге. Он бы сразу понял причину моего беспокойства.

— Вас не мучают головные боли, Стефани?

— Нет, доктор, — ответила я улыбаясь и встала. Он смотрел на меня в замешательстве. — Мне очень жаль, все это так запутанно.

— Мы с вами скоро все распутаем. Пейте лекарства, и вы почувствуете себя гораздо лучше. Курс лечения длится две недели, и очень важно, чтобы вы начали принимать медикаменты прямо сегодня. Позвоните мне завтра, и я назначу вам день следующего приема.

— Непременно, — поддакнула я и стремглав вылетела из кабинета, пока он не вызвал санитаров из психушки.

Я поймала такси и поехала домой. Очутившись в своей квартире, я обнаружила, что Поль играет с детьми, допивая вторую бутылку виски. Я уставилась на него, укоризненно покачивая головой, как доктор Стейнфилд.