Выстрелы над яром

— Здорово! — загорелся Лешка, но, подумав, спросил: — А сколько он стоит?

— Пятнадцать рублей. Лешка покачал головой:

— Разве мы столько денег соберем?

— Вот и я думаю — соберем ли? — уныло ответил Юрка.

Молча они спустились вниз по Гоголевской.

— А знаешь? — первым нарушил молчание Лешка. — Давай собирать кости, тряпки, ну — утильсырье. В яру и на огородах костей много.

— А кому они нужны, эти кости?

— Как кому? Принимают на пункте, на Смоленском шоссе. Сам видал. Пережженными костями, говорят, очищают сахар на сахарных заводах.

— Я этого не знал.

— Я тоже не знал.

Они вышли на площадь Свободы. Лешка взглянул на часы на городской ратуше.

— О, мне надо торопиться. А то Язэп Сидорович еще поставит в угол. А стоять в углу на радость сынку церковного старосты Мишки и богомолок Броньской и Проньской не хочется.

— Они еще воюют против тебя?

— Так и ждут, чтобы где споткнулся.

С того времени как Лешке повязали пионерский галстук, Язэп Сидорович не давал ему спуска. Придирчиво проверял, выучил ли уроки, чаще других вызывал к доске. Учитель явно искал повод, чтобы упрекнуть: «А еще пионер!» — но повода не было. А однажды сказал: «Возможно, и хорошо, что ты вступил в пионеры».

— Пионер не должен опаздывать. Садись в трамвай, — сказал Юрка.

Лешка сунул руку в карман:

— Всего две копейки…

— Вот тебе еще три.

Стали ожидать трамвая. Он уже спускался с горы по Смоленской на мост через Витьбу. Лешка вдруг вспомнил брата.

— Юра, помоги Янке.

— А что случилось?

— Как бы Листрат его не побил… У меня с ним стычка была. Отомстить может.

— Хорошо. Я пойду к нему. И начнем собирать утиль.

Подошел трамвай. Лешка отсалютовал другу и вскочил на подножку вагона.

Юра принес покупки домой, положил их на кухне. Мать была в школе, отца тоже не было. Он уже работал, хоть след от бандитской пули частенько напоминал о себе.

«Так какой же у меня план на сегодня? Пойти в яр к Янке собирать кости. А во что?»

В мешке картошка. Высыпать ее некуда. А если… Юрка снял с подушки наволочку. Потом передумал, опять надел ее на подушку. В кладовке среди грязного белья нашел другую, сложил ее и сунул в карман.

«Так, а дальше что?» — задумался Юрка. Он открыл дневник: «Прочитать отрывок из повести А. Пушкина «Дубровский». Юрка подумал еще немного: а что, если прочитать с Янкой и тем же Листратом в яру? Взял книжку.

На чистом листке бумаги написал: «Мама, я пошел по пионерским делам».

Но читать книжку и собирать кости в яру не довелось. Разыскивая Янку, Юрка сначала в зарослях увидал Маргариту. Вблизи паслась и другая корова. Прислушался. Тихо. Желтая листва опадала с ольховых деревьев. Журчал ручей. «Может, он камнем прибил Янку?» — встревожился Юрка. От Листрата можно всего ожидать…

Вдруг в ольшанике послышалось:

— Ай-ёеньки…

Юрка, сжав кулаки, стал пробираться сквозь заросли. И вдруг перед ним открылась такая картина: на небольшой полянке какой-то чернявый мальчик ходит на руках, а Янка и Листрат, разинув рты, наблюдают за ним.

Зрелище действительно было удивительное. Мальчик ходил на руках так ловко и уверенно, словно акробат на цирковой арене. Походил вниз головой, остановился, ровно вытянул ноги. И вот уже стоит на одной руке, затем сменил ее на другую…

— Ай-ёеньки! — взвизгнул от восторга Листрат. Такого чуда он никогда не видел.

Мальчик, наконец, встал на ноги.

— Еще раз, Вася, — попросил Янка.

— Погодите, немного отдохну, — ответил тот. — Вы теперь сами попробуйте. Это очень просто.

Листрат и Янка, опершись руками о землю, пытались так же подбрасывать ноги кверху, но тотчас же падали, как снопы.

— А вы вот так, — показывал им Вася.

Как-то незаметно для себя и для ребят в спортивные занятия включился и Юрка. Он пытался сделать стойку на руках, и у него получалось лучше, чем у других.

— Вот, вот, делайте так, как он, — показал на Юрку Вася.

Листрат и Янка еще несколько раз пытались стать на руки, но у них опять ничего не получилось.

— А Вася умеет еще и сальто делать. Вот здорово! Покажи, Вася, еще раз, — попросил Янка.

Ободренный похвалой, Вася разогнался, подпрыгнул, перевернулся в воздухе и… очутился в кустах. Оттуда вышел, хромая.

— Площадка маленькая для разбега, — пояснил, морщась от боли.

— Крепко ударился? — спросил Юрка.

— Не-ет, — Вася опустился на траву. Все присели около него.

— В цирке арена. Там упадешь, и ничего — опилки, мягко. А здесь земля, корни…

— А ты что, работаешь в цирке? — поинтересовался Юрка.

— Да нет. Арнольд меня учит. Он обещал взять меня в напарники. У него уже есть один такой мальчик, как я, а он хочет иметь двоих… Чтоб было трио. Он замечательный циркач.

— И давно он тебя учит?

— Давно. Еще с прошлого года. Потом они уехали с цирком в другие города. Этой весной снова приехали. Все лето бегал к нему…

— И тебя мамка пускала? — спросил Янка.

— Жди — пустит она меня. Возле цирка живет моя тетка. Мать пошлет меня к ней — а я в цирк…

— Васю мама бьет, а тетка ой как дубасит, — шепнул Янка Юрке. — Розгами. Они не выпускают его со двора. Боятся, что мы его испортим.

Вася услыхал слова Янки и приуныл. Вдруг его, губы задрожали и из глаз по смуглым щекам потекли слезы.

— Нога болит? — спросил Юрка.

Вася ничего не ответил, только пуще заплакал.

— Он боится идти домой, — объяснил Янка. — Выручи его, Юра. Если ты его отведешь домой, его не станут бить.

— Я готов, — согласился Юра.

— Не пойду я домой. Мамка знает, что я не был в школе. Все равно побьет.

— А папа? — спросил Юрка.

— И папа будет бить. Сегодня понедельник, у него; выходной в театре.

— А кто он — артист?

— Нет. Контролер на галерке, — пояснил Янка.

— Что же делать?

— А ты скажи, что был у тетки, — посоветовал Янка.

— Нельзя. Они знают: тетя с дядей уехали в деревню копать картошку.

— И все же домой нужно идти, Вася, — сказал Юрка. — И чем раньше, тем лучше.

— А ты возьми его, Юра, к себе, а потом вместе с папой отведи домой. Они побоятся милиционера.

— И спрячутся под кровать, — ни с того ни с сего вставил Листрат. — У него же в кобуре наган.

Юрка улыбнулся:

— Мой папа не такой уж страшный.

— Не страшный? А Тимку в тюрьму посадил. Батя сказывал, что он за Вишнякова страдает.

— Тимка твой стрелял в моего отца. За это и осудили его. Он сам себя посадил в тюрьму… — отпарировал Юрка, строго взглянув на Листрата. — И тебе не советую бросаться камнями.

Листрат покосился на Юрку:

— А я не попал тебе в голову! И судить меня нельзя…

— Никто тебя не собирается судить. Ты лучше дружи с нами, книжки давай вместе читать…

— А я с антихристами не дружу, — оскалился Листрат и пошел к корове.

— Как хочешь, — махнул рукой Юрка. Его сейчас больше беспокоило: как быть с Васей?

Выручил Янка:

— Скажи маме, что на лестнице в школе оступился и подвернул ногу, а Юрка помог отвести к доктору. Подтвердишь, Юра?

Юрка с удивлением посмотрел на Янку:

— Когда ты научился так врать?

— Разве это вранье? Ногу же он повредил! Болит, Вася, нога?

— Болит, — кивнул головой Вася. Ему понравился совет Янки. Мать, конечно же, расчувствуется и пожалеет. Покричит, но бить не станет.

— Ну вот, а где он покалечил ногу, не имеет значения.

— Ладно, — согласился Юрка, хотя лгать не любил. — Только надо разыграть эту сцену более правдиво. В клинике обязательно перевяжут ногу. — Он заметил в беседке Тамару. — Пойдем, Вася. Попросим у Тамары бинт.

Вася встал. Ступил на ногу и ойкнул. Нога действительно болела. Пришлось вырезать палку. Опираясь на нее, Вася с Юркой дошел до кручи, над которой возвышалась беседка.

— Тамара! — окликнул Юрка.

— Ой, Юра! — захлопала от радости в ладоши девочка. — Какие вы молодцы, что пришли. Я брошу вам веревку.