Поющие камни

Троня насторожился, готовый постоять за дедушку.

— Почему это плохо?

Брюшков повертел пальцем у виска.

— Что-то у него с приемной аппаратурой не в порядке.

Троня побледнел и часто задышал.

Брюшков прищурился, выставил ладонь перед собой.

— Постой! Побереги нервную систему. — И он рассказал Троне про вчерашний случай.

Троню словно током пронзила внезапная мысль.

— В каком она была костюме?

— Наверное, в царском купальнике. В каком же еще?

— Какого цвета?

— Цвета? Наверное, в каком-нибудь сногсшибательном. Может, в синем в крапинку, как скумбрия. Может, в капроне и перлоне.

— Может быть, в красном?

— Возможно... Ну, мне пора. Мое время в эфире. Присматривай за дедом.

Радист ушел, усмехаясь, в свою радиорубку.

Оставшись один, Троня стал размышлять над услышанным.

«Дедушка не мог ошибиться. Он видит, как в морской бинокль. Чудное дело — чем дальше, тем лучше видит. Может, у него спросить? Нет, все равно от него ничего не добьешься. Сердится, что я не сказал ему о ласте. Но я-то знаю его секрет. Дочь это или сын морского царя — все равно будет известно, как они попали в лагуну».

И Троня пошел в дедушкин кабинет — небольшую комнатку рядом с их спальней. Как и все помещения в башне маяка, она напоминала корабельную каюту. На столе, покрытом зеленым сукном, в строжайшем порядке лежали книги по лоции, вахтенный журнал, стопка бумаги, стоял телефон. Троня снял трубку и набрал номер. Ему долго не отвечали. Но Троня стоял и слушал упрямые гудки в телефонной трубке. Они условились встретиться с Костей на пристани в девять часов, сейчас не было еще и семи. Костя должен был находиться дома.. Наконец в трубке послышался зевок и сонный голос:

— Папа? Проспал я сегодня. Почему не разбудил?

— Нет, это я!

Костя сразу оживился. Троня ему еще ни разу не звонил по телефону.

— Ты? Что случилось?

— Приходи в лагуну. Есть новости.

— Сейчас, только обуюсь. Что, очень важно? Есть следы?

— Есть!

— Какие?

— Скажу потом. Дедушка нашел. Он все знает.

— Да? Что он знает?

— Вот сейчас на весь остров и объявлю!

— Понятно. Это не для телефонного разговора.

— Наконец-то понял.

— Думаешь, только ты понятливый? Может, мне позавтракать? Я живо разожгу примус.

— Не надо. Я захвачу рыбы, а ты возьми хлеба и еще чего-нибудь.

— Есть!

Троня положил трубку и улыбнулся. Но улыбка тотчас же исчезла с его лица, как только он повернулся к двери: там стоял дедушка, закрывая собой весь дверной проем.

— Ты почему по аппарату лясы точишь? Для этого он поставлен? Вдруг дело какое, а ты его занял. Сколько раз надо тебе говорить!

— Я...

— Заруби себе на носу! Чтобы это было в последний раз!

— Ладно, не буду!

Дедушка прошел к столу и сел на скрипучий стул. Троня хотел уйти.

— Погоди. Ты что, со своим дружком встречаешься насчет своего секрета?

— Да. Дело одно есть.

— Знаю, что за дело...

— Дедушка, а ты правда вчера видел на «коврижке» человека?

— Видел. Водолаз был с легким оборудованием.

И Троня рассказал дедушке о находке ласта, о своих предположениях и стал умолять, чтобы дедушка пока никому не говорил об этом.

— Раз мы напали на след, то разыщем, где он скрывается, и тогда скажем пограничникам. Ладно?

— Будь по-твоему.

— Вот спасибо! Мы его...

— Погоди, не горячись. Помни, Трофим, что хороших людей на свете больше, чем плохих. Не годится, брат, на человека напраслину возводить.

— Шпионы тоже, по-вашему, хорошие люди?

— Не о них речь... Да еще запомни: в жизни не все просто. Это не орех, сразу не раскусишь.

— Ну, я пошел.

— Иди. Да приходи вовремя!

— Знаю. Вахта в четыре.

— Ну, ну! Эх ты, секреты вздумал от деда заводить!

— Не мой это секрет, дедушка.

— Ну ладно. Не сержусь. Молодец, что слово держишь! Беги, да помни дедовы слова...

КОРОЛЕВА ЦИРКА

Пока Костя ел холодную рыбу и запивал ее водой из родничка, Троня сосал карамельки, прихваченные Костей из дому, и рассказывал последние новости. Костя с полным ртом сказал:

— Наверное, с подводной лодки?..

— Ясно!

— Пошли.

— Тише. И не показывайся. В лагуну спустимся с западной стороны. Молчание!

— Молчание! — повторил Костя.

И они стали пробираться меж каменных глыб к берегу лагуны. Из-за укрытия они осмотрели берег лагуны. О красноватый песок лениво плескались мелкие волны. Пролетел орлан, держа в когтях большую рыбу. Троня вспомнил разговор с дедушкой и сказал:

— Так и есть... Лосось пошел...

Костя кивнул и, пригнувшись, побежал по берегу. Вдруг он упал и, повернувшись на бок, поманил рукой. Троня, также сгибаясь до самой земли, перебежал и лег рядом с Костей.

— Что такое?

— Следы. Осторожней, не раздави. Смотри, один узкий остроносый, другой будто медвежий.

— Двое работают! — прошептал Троня и осмотрел пустынный берег.

Костя полез в карман, вытащил записную книжку и круглую металлическую коробочку.

— Что это? — спросил Троня.

Вместо ответа Костя нажал коробочку пальцами с боков, из нее с шипеньем выскочил металлический метр.

Троня изумился этой диковинке, но, ничего не сказав, понимающе кивнул головой. Костя стал тщательно измерять длину и ширину следов. Троня записывал размеры.

— Теперь все. Им не скрыться, — сказал Костя, и метр в его руках скользнул в коробочку.

Неожиданно Троня обиженно засопел носом и стал быстро раздеваться.

— Нашел время для купания, — сказал Костя.

— Тоже Шерлок Холмс! Следы измеряет, а кто наследил, не видит.

Сбросив тельняшку и оставшись в трусах, Троня бросился с берега в воду и поплыл к островку посреди лагуны. Там на высоком камне, похожем на обелиск, стояла Лилиана Александровна в синем купальном костюме и белой шапочке. Иван Иванович, подбоченясь, стоял внизу и смотрел на жену. Она слегка откинулась назад, ноги ее мелькнули в воздухе, и вот она уже стоит на руках, корпус ее медленно склонился вправо, она убрала одну руку. Казалось, что она чудом держится в воздухе. Постояв так несколько секунд, она снова стала на обе руки, потом опустилась почти к самому камню, все ее стройное тело изогнулось, затем подлетело вверх, перевернулось в воздухе и плавно погрузилось в воду.

Костя подпрыгнул от восторга, крикнул «ура» и стал сбрасывать одежду. Лагуна в этом месте достигала ширины около семисот метров. Островок стоял почти посредине. Пока мальчики доплыли туда, белая шапочка Лилианы Александровны уже мелькала у выхода из лагуны в океан.

— Мои юные друзья! — встретил их Иван Иванович и стал взбираться на обелиск. Это ему не удалось, он со смущенной улыбкой спустился к воде и крикнул, сложив руки рупором: — Ли, не плавай далеко! Вернись!

Белая шапочка скрылась за рифами.

— Безумная женщина! — сказал Иван Иванович. — Зачем так рисковать? Плавала бы себе здесь! Не понимаю!

— Не бойтесь. Такая не утонет, — успокоил Троня. — Как это она скрутила сальто! И на одной, руке стояла!

— Мало ли что, — продолжал взволнованно Иван Иванович, — волной может о камень ударить.

Троня попытался проделать номер Лилианы Александровны, но, встав на руки, потерял равновесие и полетел спиной в воду. Костю постигла такая же неудача.

Иван Иванович, улыбаясь, сказал:

— Сразу не получится. Ли долго училась. Она артистка. Артистка цирка. Выступала в Москве и за границей. Ну-ка, Троня, залезь еще на этот пьедестал и посмотри, где она.

Троня залез и крикнул:

— Повернула, плывет кролем. Ух, фонтан позади! — Он не меньше Ивана Ивановича обрадовался, когда увидел, что эта удивительная женщина плывет назад в лагуну.

— Ну, слава богам, — сказал Иван Иванович, садясь на камень. — Как жизнь, ребята? Хорошо?

— Ничего, — сказал Костя, — хорошо! — Но вспомнил про ласт, про ключ, про неизвестного аквалангиста, и сердце у него тревожно заныло.