Знахарь

— Катя меня убьет! Давай завтра! Женщины будут рады показать новые наряды.

— Алексей прав. Женщинам нужен день, чтобы сделать прическу, отдохнуть, подобрать платье. Ты же не хочешь испортить мне удовольствие? — буравила меня взглядом Лена.

— Виноват. Помолвку переносим на послезавтра. Форма парадная, — легко согласился я.

Через неделю Кляйн нашел большинство рабов из долины Источника. А главное, он отыскал следы родителей Зюс. Всех, кроме отца убили ещё в селе. Отец нашелся в горном селении, а с ним десяток земляков. Из долины гоблины вывезли только три сотни человек, остальных уничтожили. Практически всех людей гоблины продали на галеры.

— Что собираешься делать дальше? — спросил Хард своего барона.

— Я бы вычистил этот гадюшник, но войск мало.

— Ты же не собираешься отпускать гоблинов?

— Продам на галеры.

— Латинос показали себя хорошо, я укомплектовал две тысячи своими сержантами, получились боеспособные части. Начинай чистить горы, через месяц у тебя будут гарнизоны, — определился Хард.

— Паша, тебя Святая жаба не задушит, если ты телепортом американцев в горы перебросишь? — попросил Лёха.

Через два месяца Кляйн очистил Южные горы от гоблинов. Но уже через месяц в империи начались массовые дезертирства нанятых гоблинов. То же происходило у гномов. Лучшие, хорошо вооруженные горцы спешили на родину, где их ждали только враги.

Глава 6. Столица империи

Хард.

На юге, в баронстве Сахет, крестьяне подняли восстание. Барон, сослуживец Харда по имперской страже, только и делал, что закручивал гайки, и пар сорвал крышку котла. Карательные меры плохо помогали, жители сел не желали выдавать своих. Тогда барон приказал брать заложников. Входит в село, вешает дюжину человек, спрашивает, где мятежники. Если молчат, вешает еще дюжину, снова молчат, снова вешает. На четвертый-пятый раз выдавали. Если в доме найдут оружие, вешают старшего работника. Дошло до смешного, барон перевешал столько народа, что старшие работники, зачастую, были моложе четырнадцати лет. Через два месяца после начала восстания барон запросил помощи у Харда. Хард поехал лично, взял с собой тысячу стражников, и Алексея, тот имел деловые интересы в баронстве. Приятели ехали уже по степи, которая только что пробудилась после зимы. Тюльпаны усеяли всё пространство, превратив землю в пестрый ковер. Дорога спустилась в балку, кустарники тоже были усыпаны цветами. Трели соловьёв, пение жаворонков, стрекотание кузнечиков наводило путешественников на лирические мысли. Алексей несколько раз затягивал то одну, то другую песню. Но, в конце концов, приятели заговорили о предстоящих неприятных делах.

— В Сахете степь, спрятаться негде. Восстание, надеюсь, быстро подавим. Я на Земле, перед побегом сюда, фильм видел про восстание в Тамбове. Там было непросто, вокруг леса. Сотню тысяч крестьян пришлось расстрелять, прежде чем власти навели порядок. Села дотла выжигали, газом травили, — делился опытом Алексей.

— Хорошо, что Паша уехал на поиски Хозяев Источника. А то начал бы мораль разводить по поводу геноцида. Его последняя истерика, по поводу продажи Кляйном гоблинов в рабство, меня потрясла, — по-дружески посетовал Хард.

— С гоблинами вышла промашка. Согласись. Их террор-группы наводнили графство. Мы несем колоссальные потери.

— У них нет поддержки. Постепенно мы их всех выловим, — уверенно возразил Хард.

— Но пока торговля замерла. И население опять начало бежать вглубь империи.

— Паша отказался делать новые амулеты. Это не по-дружески! Жалко, что на Кляйна Источник не оказал никакого влияния.

— Боюсь, что получился бы второй Святой маг. Нормальный барон лучше. Ты знаешь, что «гномиха» упросила Пашу дать ей окунуться в Святой Источник? — Алексей не скрывал свою неприязнь к Алёне.

— Не может быть?

— Перед самым отъездом Паши!

— Чтобы был повод каждый вечер проходить «медосмотр»! — усмехнулся Хард.

Павел Ильич.

Путешествие по разоренной войной стране неприятно, некомфортно и опасно. Дилижанс сломался через час после выезда из придорожного села. Дилижанс стоял, наклонившись, словно собирался вот-вот завалиться набок. Пассажиры высыпали наружу, и загомонили разом. Пассажиры перезнакомились еще раньше и теперь взволнованно переговаривались.

— Что случилось? — спросил я у кучера.

— У дилижанса отвалилось колесо, ось повреждена. Здесь я не смогу его починить.

— Что же, нам сидеть здесь до завтра?

— Я не уверен, что дилижанс будет готов на следующий день! Прождав около часа, мы увидели попутную двуколку. Она остановилась, многие пассажиры дилижанса поспешили с просьбами подвезти их до ближайшего села. Мужчина, ехавший на двуколке, выглядел форменным бандитом, но это никого не останавливало. Даже эмансипированная дама со служанкой не боялась рискнуть поездкой в его компании. Понимая, что ожидание попутки бесполезно, я двинулся по дороге пешком, благо саквояж у меня был небольшой. Через пять минут меня обогнала двуколка, дама оставила служанку, и теперь путешествовала в компании «бандита». Оба снисходительно, синхронно помахали мне рукой. Двуколка маячила впереди еще около получаса, пока не скрылась за далеким поворотом дороги. Прогулка солнечным весенним днем доставляла мне огромное удовольствие.

Когда я, ближе к полудню, вошел в придорожную деревушку, то успел застать свою эмансипированную попутчицу. Она хотела продолжить своё путешествие. Хозяин двуколки отсутствовал, а парочка местных жителей, оказались его знакомыми и требовали у женщины признаний: откуда у неё двуколка. Я опасался, что «бандит» нанесет ущерб слабой женщине, оказалось наоборот, беспокоиться нужно было о безопасности доверчивого владельца двуколки. Стереотипы заслоняют нам реальную картину. К вечеру дилижанс починили, и он добрался до деревушки, но выгода в моей прогулке была, я успел занять лучшую комнату в гостинице. Алёна своими женскими манипуляциями заставила меня перед отъездом окунуть её в Святой Источник. В чем, именно, была причина неизвестно, но Сила стала переполнять Алёну. Я пообещал Леночке каждый вечер проводить с ней, поэтому вытащил её к себе в гостиницу.

— Здравствуй, дорогая!

— Соскучился, Пашечка? Ещё не вечер. Я сегодня ездила за город, швыряла файерболы. У Зюс получаются файеры размером с кулачок младенца, не больше, а она уже больше года тренируется. Кого она сможет убить им? Кошку? У меня сразу получился огромный метровый шар ярчайшего огня! Я могу танк спалить!

— Тебя никто не видел? Ты никому не говорила?

— Никто даже не догадывается о нашем секрете!

— И постарайся дальше вести себя естественно.

— Жадная расчетливая сука, не дающая спуску Алексею в его попытках заграбастать себе лишние бабки? Высокомерная и презрительная жена Великого мага вызывающая зависть у Зюс и Кати своими тряпками и камешками?

— Ты мне не верила! Колбасит по-черному? Противна сама себе?

— Я справлюсь! Prei monituse, prei minituse! Мне легче, чем тебе!

— Чувствуешь себя как?

— Просто великолепно! Леночка быстро начала раздеваться.

— Что у тебя с грудью? Задом повернись! Тут та же история! Ты ничего не трогала?

— Это просто улучшение здоровья, — нагло, в глаза, начала врать Алёна. С удовольствием, щурясь, как кошка, радуясь своим новым возможностям.

— Алёна!

— Не нуди. Пошли в постельку.

Хард.

Хард подумывал о привале, дневной переход был длинный и утомительный. Отряд вползал в очередную балку, когда началась стрельба. Нападение было внезапным. Наглая, непрофессиональная засада «на дурачка», меньшими силами, со слабым вооружением. Стрельба велась вразнобой, не по команде, никакого плана атаки и отхода, сплошные недостатки. У восставших был один огромный плюс — они все были охотниками. Собаки не смогли учуять засаду, в результате первые выстрелы выбили весь командный состав. Восставшие стреляли по ногам, знали, что у всадника амулет защищает только верхнюю часть туловища, лошадь слишком велика для сферы амулета.