Порыв ветра

Я с трудом выбралась из дрёмы.

— Мармук, я наверное полная дура, но я не понимаю, какая может быть связь между моим мытьём посуды и мятежом в военной крепости?!

Мармук был мрачен.

— Ночью ко мне пришли на разборку Анхель и ещё с десяток солдат. То да сё, и мне пришлось сказать, что я видел, как ты одним взглядом убила десятерых. Поверили или нет, но на разборки с тобой они не пошли — проиграть магу не стыдно, а вот разбираться с ним один на один — дураков нет. А утром они увидели, что ты снова моешь посуду…

— Далась тебе эта посуда! При чем здесь она?!

— Ты что, не понимаешь?!

Я честно замотала головой.

— Эти люди каждый день рискуют головой, и каждый день может стать последним для них. А тут боевой маг, вместо того, чтобы помогать и защищать их, моет посуду! Вот что после этого можно подумать?!

— А что тут думать? Эту работу нашел мне ты, начальству всё равно, я не против.

— И что из этого следует?

Мне это надоело.

— Слушай, не говори загадками, а просто объясни в чём дело!

— Уже то, что ты, девчонка, в одиночку, добровольно, пришла в Большое Гнездо, говорит о том, что ты сильный маг.

— Не вали в кучу всё подряд! Куда идти — мне было без разницы. И не в одиночку, а с вами. Вы меня защищали.

— Защищают преданные люди. Или те, кому ты заплатила.

— У меня не было выбора.

— А что ты сказала в первую ночь?

Я попыталась вспомнить, но вроде никакого криминала не было.

— Ничего особенного не помню.

— Ты пообещала всех убить!

— Ах, это — я невольно смутилась.

— Какая «обычная» девчонка будет себя так вести?

— Ну, хорошо, хорошо, может со стороны это и выглядит не очень красиво. Но при чем здесь бунт и мытьё посуды?

— Ты говорила с Холсом и он тебя отпустил.

— Не нашел во мне ничего интересного — хмыкнула я.

— Если бы он хоть на мгновение усомнился в твоих способностях, то живая бы ты оттуда не ушла.

— И что из этого следует?

Мармук смотрел на меня серьёзно.

— Много чего следует. Что ты пришла сюда с каким-то особым заданием. Что начальству на солдат наплевать, раз они предпочитают использовать тебя как посудомойку, а не как боевого мага, защитника. Что вы с Холсом в чем-то не сошлись, и в любой момент между вами может начаться война. Что ты хочешь отравить солдат.

Тут я не выдержала.

— А это ещё зачем?! И каким образом? Я ведь только мою тарелки, а не готовлю еду.

— Для мага это не проблема.

Я только на мгновение задумалась — как это вообще можно сделать, но Мармук это заметил.

— Зря я это сказал. Теперь и я начну бояться брать еду из твоих рук.

— Больших глупостей я ещё не слышала! Высосано из пальца, притянуто за уши, переврано, совершенно дикие выводы… — до меня вдруг дошло — Меня выгонят из посудомоек, а может даже из крепости?

Мармук кивнул.

— Люди не понимают что происходит, и это их беспокоит. Пока не появится хоть какая-то определённость, ты для всех будешь постоянной угрозой. Даже попытка выгнать тебя, разозленного мага, может обернуться неизвестно чем.

Я откинулась на стену.

— Я не злой маг, а уставшая испуганная девчонка, которая хочет спокойно жить — я попыталась переварить услышанное — Не, ну какой бред! Ну как могут взрослые мужики придумать себе такое?!

Мармук тоже откинулся на стену.

— Может и глупости. Может и бред. Но речь идёт о их жизнях, и они готовы поверить во всё что угодно. Кто-то что-то сказал, кто-то неправильно передал другим, а дальше всё нарастает как снежный ком.

— А виноватой оказалась я… У вас теперь тоже будут неприятности?

— У нас? Пока ты рядом, никто не посмеет и слова сказать.

Я горько усмехнулась.

— Вы защищаете меня, а я защищаю вас.

— На то мы и команда — Мармук сказал это серьёзно — Подождём, к вечеру так или иначе, но всё решится.

Ждать пришлось достаточно долго. Я и подремать успела, и о своей судьбе подумать, но вокруг ничего не происходило. Лишь ближе к вечеру вдруг раздался громкий звук трубы, подавая какой-то сигнал. Мармук сразу вскочил.

— Все, кто не на стенах, должны собраться на плацу.

Остальные тоже вскочили и мы толпой торопливо зашагали на плац. Народ уже собирался. Солдат оказалось неожиданно много — не меньше двухсот. Порядок всё-таки был, и они строились ровными прямоугольниками по какой-то невидимой линии. Мармук с наемниками встал в последний ряд одной из таких «коробочек». Я, не зная, что теперь нужно делать, тоже.

Несколько минут построения, и наступила тишина. Все смотрели на стоящее посреди плаца начальство. Мне даже показалось, что Мик сейчас поднимет руку и посмотрит на часы (как киношный командир, устроивший проверку). Но Мик не стал этого делать. Неторопливо подошел к началу строя и пошел вдоль рядов солдат, внимательно вглядываясь в их лица. Шел медленно, не говоря ни слова, но солдаты сразу подтягивались, словно признавая его власть. Когда он дошел до меня, на секунду задержался, коротко бросил:

— Натис, подойди к Холсу, он хочет с тобой поговорить — и так же не спеша пошел дальше.

Я вопросительно посмотрела на Мармука, но тот только кинул, словно говоря: «надо!». Я сама понимала, что надо, что солдат собрали, чтобы сделать что-то показательное со мной, что мне не отвертеться, но как же мне не хотелось! Но надо.

Солдаты немного расступились и я пошла, как и приказали, к Холсу. Спина аж зудела от взглядов, но я старалась не сбиться с шага. Не быстро, чтобы не подумали, что я боюсь. Не медленно, чтобы не восприняли как пренебрежение. Обычным шагом. Это в спокойное время мы идём не задумываясь что и как, а попробуй это сделать, когда на тебя смотрит двести мужиков, а впереди ждёт неизвестность. На краткий миг даже мелькнула мысль пройтись «по-женски», вихляя бедрами, но я сразу её отбросила. Кому и что я докажу? Что я дура, пытающаяся в трудную минуту спрятаться за своими женскими причиндалами? Здесь этот номер не пройдёт, да и дорога после этого будет только одна — в местные шлюхи, потому что ни один мужик, привыкший уважать только силу, не будет воспринимать меня всерьёз.

Холс ждал меня посреди плаца. Тоже не отводил взгляда, оценивая каждое движение. Когда я подошла, долго молчал, словно ожидая, что я первая начну разговор. Но о чем нам говорить? Всё, что говорил Мармук — бред сивой кобылы. Но раз уж об этом говорят солдаты, раз уж начальство решило устроить показательное наказание, значит в этом бреде есть и какой-то кусочек реальной угрозы, которую я пока не понимаю. Каяться мне не в чем, что-то изменить я не могу, так что осталось только выслушать приговор. Наконец Холс заговорил.

— Неплохо, очень неплохо, девочка. Не прошло и суток, а гарнизон уже готов взбунтоваться.

Я пожала плечами.

— После вчерашнего разговора я легла спать, а утром мыла посуду. Это всё, в чём меня можно обвинить.

— Зато постарались твои дружки.

На этот раз я промолчала. Выгораживать Мармука? Я не знаю, что он наговорил остальным, да это и не важно. В отдаленном гарнизоне, при большем желании могут казнить просто по подозрению. И чем сильнее я начну защищать Мармука, тем хуже ему придётся. А я, судя по всему, и есть главарь заговора. Осталось дождаться приговора, а там уж действовать по обстоятельствам.

— Чего ты добиваешься?

Вопрос был таким неожиданным, что я даже немного растерялась.

— Чего я могу добиваться, если не знаю, что вы мне можете дать? Но сытную должность на кухне я уже похоже потеряла.

— Потеряла — подтвердил Холс — Но ты можешь поступить на службу как солдат.

— Я?! Солдат?! Это даже не смешно. И я не убиваю по приказу.

— Значит тебе здесь делать нечего.

— Я уже поняла.

Грустно, конечно, но что делать? Я оглянулась на стоящих солдат. Стройные ряды, внимательные взгляды. Разговор они слышать не могут, но видят прекрасно. Стоит мне сделать шаг, и они всё поймут. Наверное, им станет спокойнее. Может и Мармука с его группой не тронут. Вдруг сбоку раздался голос Холса.