Не Квадра

* * *

Категорически не спалось. Конечно, основательно мешала спина, ушибленная о сосенку, но, в общем, случалось Дану крепко дрыхнуть и при более сильных ощущениях. Он не крутился, лежал смирненько, найдя максимально удобную позу, и снова прикидывался, что размышляет. Дракон сильно их потрепал. У Шарика никогда никаких травм не бывало, хотя он лез в самую гущу драки, а тут Ивину пришлось долго колдовать над его лапой, пока Дан усердно гладил его морду и приговаривал, что надо потерпеть. Шарик имел очень виноватый вид.

Здорово поломался, а не только обгорел Таул, но никто особенно не беспокоился, вампир есть вампир, и уж переломы с обыкновенными ожогами до утра пройдут. Густо обмазанный мазью Аль полвечера тревожился, что останутся неэстетичные шрамы от драконьего огня, а Черныш утешал его на свой собачий лад. У Вина сломано не менее двух ребер. Ивинова рука ободрана до кости. Дану было трудно ходить, ноги не слушались. Но справились, справились с тем, с чем не должны были, не по силам, не по умениям. Справились только потому, что что-то остановило дракона.

– Ну я его остановил, – услышал Дан смутно знакомый голос. Сторожевой дракон не шевельнулся. Дан всмотрелся в темноту. Субтильная фигура, увенчанная белобрысой головой. – Все спят. И видят хорошие сны. В исцелении нуждался бы ты, оставайся ты всего лишь человеком. А сейчас – само пройдет, хотя и не сразу.

– Насквозь видишь? – усмехнулся Дан. Вампир кивнул.

– При необходимости. Мне передали, что ты хотел встретиться.

– Хотел, – согласился Дан. – Столько вопросов хотел задать… а ни одного не осталось. То есть задать-то могу, но понимаю, что ответы мне не так уж и нужны. Ты ведь маг?

– Само собой.

Вампир присел рядом, обхватил руками колено, как часто делал Гай. Слегка защемило сердце.

– Никогда не думал, что вампиры бывают блондинами с голубыми глазами.

– Уже не бывают. Я реликт. В общем, признаю, что именно это дает мне возможность быть незамеченным. Люди принимают меня за своего. Значит, тебе уже не нужны мои ответы… Что ж. Я рад. Давай тогда просто поговорим, Хранитель.

– И ты туда же, – проворчал Дан. – Флайт мне долго мозги парил, да еще с таким восторгом в голосе… Флайт – и с восторгом! Представляешь?

– Значит, ты уверен, что я знаю Флайта. Хорошо. Потому что я его действительно знаю. А ты действительно Хранитель, и Флайт действительно этому рад… насколько я знаю Флайта, Он в свое время сумел отказаться от Камня, да так… серьезно. Это стоило ему дорого, поверь. Он, знаешь, всегда очень обстоятельно все делает. А я вот поддался было искушению… Нам… всем, кто когда-то владел Камнем, было нелегко понять его. Это опасно. Может, отсюда и восторг Флайта, и мое желание рассказать, что знаю.

– Ты меня пугаешь?

– Сильно болит спина? Дай-ка гляну. Ага… Не дергайся, исцелю. Из гуманности. Да, я тебя пугаю. Я не знаю ничего более страшного, чем Крест Рока. Он устанавливает странную связь, природы которой я так и не сумел понять. С одной стороны, ты можешь распоряжаться силой Камня. С другой стороны, Камень подчиняет себе… Как наркотик.

– На вампиров не действуют наркотики, – проворчал Дан.

– Другие – не действуют. Я поддался соблазну, когда услышал его Зов. Парадокс: ему нужен кто-то. Он не может слишком долго быть один. Флайт благоразумно избавился от… Судьбы, и Камень был забыт на несколько столетий. А потом подал голос, и как на грех мимо ехал я… Конечно, я был не единственный, но первый, кто сумел распознать Зов.

– А зачем он был тебе нужен?

Спина не болела. Совсем. И это Дану нравилось.

– Не поверишь, – криво усмехнулся вампир. – Захотелось покоя. Надоело выживать, оглядываться, помнить, что нельзя улыбаться и тем более хохотать от души. Понадеялся, что мне хватит сил противостоять Камню, только получая его защиту и ничего не давая взамен. И не вышло. Я остановил Флайта, когда он решил вернуть Камень. Да-да, я, а не сам Камень. Я остановил твоего властителя и твою команду. А тебя не стал, и даже не потому что Камень не позволил. Ты шел, не убивая, и это потрясло меня до глубины моей нечеловеческой души. Не помню, чтоб мне попадались мечники, озабоченные тем, чтоб не убить противника. Ты даже и не подумал о том, чтоб убить меня, и это доконало. Тут еще и сам Камень тебя принял… В общем, я, вероятно, повторю то же, что ты уже слышал от Флайта. Не позволяй ему слишком многого. Не думай о нем слишком много. Но и не забывай. Иногда бери его в руки. Иногда можешь даже звать… кстати, сегодня мог и позвать. Дракон – реликт магической эпохи. Было такое… давно. Это творение, пострашнее безобидных фругов и тем более демонов.

– Я такой хороший, – сказал Дан с горечью. – что меня любят не только вампиры и демоны, но и живые камни.

– Хороший? – переспросил вампир. – Ну… не знаю. Обычный. Усредненный. Такой, какими стоит быть всем людям. Способный понять и принять иную расу. Не просто терпеть, как другие. Невозможно стать каурати, не принимая вампиров.

– Я вампир по духу, – провозгласил Дан.

– Ты человек по духу. Но самым близким для тебя созданием был вампир. Жаль, я не знал вас тогда, мог бы дать пару советов.

– Но не мог его спасти.

– Это еще почему? – удивился тот. – Почти наверняка мог. Да и властители, если бы удосужились, могли… Так. Это ты понимаешь. Молодец. Ну, что ты все-таки хочешь меня спросить?

– Как тебя зовут?

– Миртел. Но если ты начнешь рассказывать другим. что болтал с Миртелом, тебя поднимут на смех. Потому что я – легенда. Не читал вампирских сказок? В половине главного героя зовут Миртел. И половина из этой половины – не сказки, а истории из моей жизни. Ну, давай. Что я тебя, как девушку, подбадриваю.

– Ты умеешь проникать в сознание?

– Умею. Но не в твое. Глубоко – не получается. А ты даже не замечаешь моих усилий. Сколько живу, такого не помню.

– А сколько живешь?

– Тоже не помню.

– Ну да, – понимающе кивнул Дан, – после пятой сотни лет и считать перестаешь.

– На самом деле после второй тысячи, – усмехнулся он. – Я помню Темные века. Тебе что-то говорит имя Кемаль Аинит? Великий ученый. Я прошел через его лабораторию… Сначала хотел было исчезнуть сразу, но задержался, любопытно было понаблюдать. Ты думаешь, он только вампиров исследовал? И эльфов, и людей… Сравнительная физиология вообще пошла от Аинита… Ну так тогда я был уже немолод. Видишь ли, мы действительно не умираем своей смертью. И что удивительно, ты мне веришь.

– А зачем тебе мне врать? Впечатление произвести? Чего бы ради? Спасибо тебе за помощь.

– Пожалуйста. Я позволил себе настроиться на тебя, так что в особо критической ситуации помогу. Не ради тебя, но ради того, чтоб у Камня был хранитель. И если Хранитель захочет стать Хозяином, не обессудь. Я постараюсь тебя убить и сумею… с большой степенью вероятности.

– Сделай милость, – серьезно сказал Дан. – А можно еще вопрос?

– Сколько угодно.

– Что все же такое каурати?

– Ты. То, чем смог стать ты, но не смог я. Рот закрой. У меня был рати. Не так и давно, примерно во времена эльфийской резни. Мы были дружны, близки, и я очень надеялся, что единение случится. А оно не случилось.

– Почему?

– Из-за меня. Я почувствовал, что он умирает… Даже помощь вампира не позволяет человеку прожить больше ста лет. Он дотянул до ста двух. Он был здоров, но стар. Начал угасать. Я летел больше суток…

– Опоздал?

– Успел. Пробыл с ним последние часы. Держал его за руку, когда он умер. И ничего не случилось. Он не остался со мной. Я не был так привязан к нему, как требовалось. Увы. Что смотришь? Увы – не потому что я хотел стать каурати. Увы – потому что он ушел бесследно. Твой Гай – с тобой. Окажись ты на его месте, каурати бы стал он. Гаркель в этом уверен.

Миртел смотрел немного искоса. Да не молодой, юный на вид. Папа Лит выглядел куда более зрелым. Даже Таул. Это не вязалось с тысячами лет.