Не Квадра

– А я его и не отдам, – пообещал Нирут. – Никому и никогда. Он мне и самому нужен. Вы, ребята, не понимаете. С Квадрой у меня не получилось…

– Дураки мы, – подтвердил Дан, – не понимаем. Цели ты все равно достиг – остался человеком. Во всяком случае идешь к образу классического властителя не такими скоростными темпами.

– Ты уверен?

Сарказм Алира был не очень убедителен.

– Ага. Много властители переживают о своих ошибках? У них же сугубо утилитарный подход. Изменить невозможно, значит, нужно забыть. Ты как думаешь, они не могли в свое время притормозить императора, чтоб не половину эльфов вырезали, а только треть? Могли. Только нафиг возиться? Не все – и ладно. А сейчас эльфам права возвращают, думаешь, по советам и рекомендациям властителей?

– Нет, – язвительно сказал Аль, – люди сами осознали свою вину и раскаиваются.

– Не надо быть настолько уверенным, что все случающееся в этом мире – заслуга властителей. Может, одного конкретного, который по чистой случайности с эльфом дружен. А остальные позволяют ему развлекаться, потому что эльфы все равно угрозы для мироздания не представляют, потому что великих магов у них вывели под корень, ты за триста лет первый. Если великий, конечно.

– Пока нет, – пожал плечами Нирут. – Но будет. Ну да, именно я продавливаю законы об эльфах. И не будь Аля, не стал бы. Моя забота – устойчивость Траитии, а о ее благоденствии должен думать уже император, для чего мы его еще держим, спрашивается. Но если вы думаете, что завтра придется спать до обеда, то сильно ошибаетесь.

– Ну да, нам же мир спасать. Каждодневная работа.

– Ты себе представляешь, что может натворить неподготовленный человек, имея в своем распоряжении Крест Рока?

– А подготовленный?

– Этого не представляю даже я, – отрезал Нирут. – Всем спать, а то… снотворным напою.

* * *

Спать у Дана, конечно, не получилось, но притворялся он качественно, так качественно, что ближе к рассвету заснул по-настоящему, и снились ему старые-старые сны, родные и мягкие, как воспоминания о детстве. Почему – как? Именно что воспоминания о детстве, просто мама, бабуля, тетка Даша и Тяпа запомнились такими, какими он видел из последний раз… ну, последние годы. Может, Нирут усмотрел его блаженную во сне физиономию и будить пожалел, может, сам вовремя не проснулся, но проспали они основательно, а Дан дольше всех. Ему снились тетидашины пироги, но проснулся он от запаха слегка подгорелой каши. Ну вот, как всегда, Аль кашу спалил. Но если он набабахал меду прямо в чайник, весь чайник за шиворот вылью и медом сверху помажу, подумал Дан и побрел умываться и прочее. Вода в ручье была холоднючая. Дан героически разделся и умылся до пояса, чтоб проснуться. Каша была не только горелая, но и несоленая, а чай, конечно, сладкий. У Алира были свои представления о кухне. Помято выглядели все, настроение тоже было помятое, и даже его величество притихло, не приставало, смирно слопало свою долю и кусочков не просило. «Видишь, как ты готовишь, даже собака не в силах съесть», – заметил Нирут. Аль покаянно повесил голову. Он старался, но получалось у него только жаркое или похлебка, а каша – никогда. В утешение Черныш облизал эльфа, Шарик подумал – и тоже облизал, а под оценивающими взглядами Дана и Нирута Аль слегка забеспокоился, вдруг и эти оближут.

Будто ничего вчера и не было. Дан прислушался к себе. Отношение к Нируту не изменилось. Как было относительно сдержанным, так и осталось. Моральная готовность, конечно, приравнивается к свершенному факту, однако долгое раскаяние вполне сойдет за смягчающие обстоятельства. Не Гай, так Аль. И лучше бы не было. Случись так… случись так, выглядывал бы Аль из-за плеча Гая. Что лучше? кого лучше потерять из двух самых близких друзей? вот уж точно – себя. Нируту легче: он сумел выбрать. Аль – свой брат маг, Дан симпатичен, Лара никому не мешала, а Гай никому особенно не нужен, но Квадры без него не будет. Не нужен, но незаменим. Ни Квадры не будет, ни Дана, о котором они тут дружно сожалеют. Нынешний Дан вполне способен здраво рассуждать и прощать, ну подумаешь, ухватился за меч, понимал же, что остановят, не успел бы Шарик, успел бы Нирут со своей магией или Аль… Нет, Аль, может, не стал бы.

Души, конечно, не бывает. То есть как некоей субстанции, ответственной за человечность или что-то в этом роде. Но смерть Гая проела в этой несуществующей субстанции дыру, вроде как серебро в теле вампира, и регенерация не идет.

Они ехали не торопясь, обмениваясь репликами или шуточками, но Дан физически ощущал, как с каждым лошадиным шагом мрачнеет Алир, потому что обмануть его никак невозможно, как невозможно было обмануть Гая, а что там себе властитель думает, все равно ни в какой свой срок не понять. И мозги иначе устроены, и мораль. Она, данова мораль, не христианская, не коммунистическая, не лучше властительской, не хуже, просто другая. Потому лучше не заморачиваться, и Нирут все равно друг, даром что властитель, и подставить ему плечо, и опереться на его плечо, и в горы взять, и спину прикрыть, и последний глоток отдать – в общем, все, что положено с друзьями делать. И по душам поговорить. Несуществующим. Или дырявым.

Или переполненным…

Дан вздрогнул, потому что сейчас очень четко понял, что это не его мысль. Словно он думал одним голосом, а тут другой прозвучал. Голоса в голове. Классно.

Это мой голос.

Забеспокоился Шарик, перестал отвлекаться на поиски пожрать и все чаще начал поглядывать на Дана. Пришлось выжать из себя ободряющую улыбку и тем самым привести дракона в состояние паники. Он заверещал диким голосом, лошади дружно взвились на дыбы, и задумавшийся о своем, властительском, Нирут едва удержался в седле, выругался от души, заорал на Шарика, а тот продолжал требовательно верещать и подпрыгивать. Аль развернулся к Дану и от души дал ему подзатыльник. Домашний такой, едва башка с плеч не слетела.

– Одурел? – осведомился Дан.

– Что с тобой? – рявкнул Аль. и Шарик тут же замолк. Его поняли. Постепенно доходило и до Нирута. Он стащил Дана с лошади, крепко взял за плечи и начал пристально всматриваться в глаза. Следы безумия ищет? Магическим способом. А может, это вроде гипноза?

Аль со своего коня сполз, сел на землю, обхватил руками колени и уткнулся в них лицом.

– Гай, – глухо сказал он. – Это все-таки случилось, Нирут.

– Похоже, – согласился властитель, – и Дан теперь уверен, что сходит с ума. Разве ему втолкуешь, что он нормален, просто их теперь двое?

– Надо втолковать. Если человек начинает всерьез думать, что безумен, он и впрямь теряет рассудок.

– Вот и попробуй, – огрызнулся Нирут, не сводя напряженного золотистого взгляда прямо с продырявленной (или раздвоенной?) души. Дан терпел. – Дан, ты не веришь в наличие души, а в наличие сознания – веришь?

– Естественно. Сознание Гая витало вокруг меня три десятка лет, а потом замерзло и решило погреться?

– Оно всегда было с тобой. Только ты не готов… не был готов. Ты видел Гая…

– Мало ли что человеку мерещится. Я и Дану иногда вижу…

– Дану ты вспоминаешь, – перебил Нирут. – И Кайю, и свою семью. Причем с каждым годом затрачивая все больше усилий на то, чтобы вспомнить детали. Очень может быть, что живая Дана выглядела не совсем так, какой тебе помнится сейчас. А Гай – какой и был. Реальный. Это не галлюцинации.

– Скажи лучше, если ты не мог исцелить Гая, то все властители, коллективно – могли?

– Я не знаю, чего не могут властители коллективно, – усмехнулся Нирут. – Да, трое-четверо – смогли бы. Но не стали бы. Почему, я уже говорил. Подумай сам. Исцелить – чтобы потом снова убить? Или исцелить Гая – чтобы потом отдать Алира? Даже не думай. Тебя я не отдал бы ни при каких обстоятельствах. И не отдам. Ты это на всякий случай запомни. И… я тебя попрошу – глупостей не делай, хорошо?

Дан смотрел ему в глаза и ровным счетом ничего не чувствовал. Даже ненависти к властителям, оторвавшим по куску от них с Алем. Что проку ненавидеть цунами, молнию, землетрясение… Эльфов перерезать – ну и ладно, для Траитии не вредно, не всех же, раса не исчезла, да и не решает ничего вследствие явной малочисленности…