Квадра

– Иди сюда, – позвал он, – все равно не заснешь. Посидим. Знаешь, я, кажется, досрочно стал взрослым. То есть развитие практически завершено. Если что-то и будет еще, то уже дополнительное. Ты помнишь, как я тебе показывал трансформацию?

– Выпендривался.

– Конечно. Очень хотелось произвести на тебя впечатление. Меня никогда не спасал человек, никогда человек не пожалел бы вампира… И вообще ты мне понравился.

– Произвел, – признался Дан. – Я был потрясен и все такое.

– Испугался?

– Нет. Хотя ты так не похож на Гая, когда с крыльями…

– Сейчас похож, – удивился Гай, – разве ты не заметил? То есть гораздо больше похож, чем тогда. А мама вообще меняется мало. Только уши… ну, и челюсти. Я почему говорю об этом: помнишь, я как-то упоминал, что не обладаю никакими особенными отличиями или талантами? Высший вампир, один из многих… нет, немногих, но не уникальный.

– Уникальный?

– Что-то вроде. То есть просто сильнее и быстрее других вампиров. Это твоя кровь. Не смейся. Мама тоже так считает. Это кровь одного человека, которую я получал регулярно в течение нескольких лет. И мне хватает того, что даешь ты. Понимаешь? Вообще нет не то что потребности, но и желания присосаться… к тому же Люму. Получается, я на тебе паразитирую.

Он улыбался. Дан улыбнулся в ответ – паразитируй на здоровье. Может, это и есть высшая форма развития вампира. А может, все еще проще: если человек дает постоянно немного крови одному вампиру, тот просто перестает в ней особенно нуждаться. Чем черт не шутит, может, еще через десять лет у Гая не будет потребности в крови, а так, привычка. Вкусно же. И пьянит больше любого вина. И кстати, неделя кончается… Он поддернул рукав и протянул Гаю руку:

– Угощайся.

Стандартная шутка. Гай благодарно улыбнулся, угостился и тут же скомандовал:

– Немедленно поешь меду.

Мед тащил за собой сластена Аль, впрочем, так охотно делившийся с друзьями, что ему самому доставалось не так уж много. Дан послушно проглотил несколько ложек меда, запил остывшим чаем. Хорошо. Ночь, костер и друзья. А впереди – дело.

Вот семьи не будет никогда. То есть в самом простом понимании, чтоб жена, дети и собака. Как мечталось когда-то: любимая жена, пара ребятишек (на большее он не размахивался) и непременно большая собака. Очень большая. Овчарка или ротвейлер. Уж точно не вампир, эльф, демон и дракон.

– Почему я приношу несчастья женщинам? – спросил он у огня, и тот ответил голосом Гая:

– Судьба.

Хоть спорить не стал и убеждать в том, что Дане несчастье принес не он, что Тика сама виновата, что в случае с Кайей сделать ничего нельзя… Прежний Дан был бы уверен, что можно. Взбунтоваться против властителя: хотите, чтоб служил верой и правдой, доставьте мне Кайю, а о своей репутации потом заботиться начнете, не жена Цезаря, чтоб выше подозрений быть, или самому броситься на другой конец планеты, верхом да пешком, да на паруснике через океан, с полгода на путешествие уйдет, деньги, слава богу, так в вампирских банках и лежат, пароль доступа к счету… а какой пароль-то? Смех и грех – забыл. Неважно, на левую руку посмотрят, фамилию спросят и так отдадут.

Прежний. А нынешний не то что осторожный стал, не то что разумный, не то что равнодушный… Но не бросил все, потому что бросить Квадру немыслимо, а тащить за собой – тем более немыслимо. А вот на репутацию властителя по-прежнему наплевать. Нормальное российское воспитание: не бывает у политиков незапятнанной репутации, плюнь в глаза – божья роса, все одно сволочи, даже если поначалу мечтают что-то сделать для народа, а не для себя, любимого…

И роскошный дом у озера так и будет тюрьмой для эльфийки Кайи Риенис. Неужели никто из них не ропщет, не пытается бунтовать? Или действительно за попытку бунта караются остальные? Странно, раз заложники, должно быть наоборот: карают их при попытках бунта в эльфийских поселениях. Нелогично. Потому что не заложники они давно, а пленники, игрушки для людей, сексуальные рабыни.

Как оказалось, и рабы. Представился случай встретиться. После второго портала их встретил тамошний агент властителя, судя по домику, к которому их привезли в роскошной карете, очень не бедный человек. Дан старался не хихикать, когда на него смотрел, потому что агент был вылитый Спартак Мишулин в роли Карлсона, даже говорил с такими же интонациями, даже штаны на нем были клетчатые умопомрачительной расцветки: красно-фиолетово-оранжевые. Наверное, когда его предок получил титул и прилагающиеся к нему цвета, над ним основательно пошутили в геральдической палате. Что хуже: клетчатые штаны при всем остальном фиолетовом или штаны красные, камзол оранжевый, а рубашка фиолетовая? Не позавидуешь благородным. Вот один был красный, желтый и зеленый, и не только Квадра, но даже властитель с легкой руки Дана звали его Светофором.

Их накормили превосходным ужином без особенных затей, дали пообщаться с семьей (женой устрашающих размеров и парой дочек, тоже в модели не годящихся), потом доложили обстановку и позвали свидетеля. На сей раз Дан догадался: большие ясные серые глаза, тонкое лицо жемчужные волосы, скорее всего, принадлежат эльфу. «Ваш заложник?» – небрежно спросил он и получил небрежный ответ: «Ну да, разве иначе я пустил бы эльфа в дом?»

Аль скривил губы в непередаваемо оскорбительной усмешке, но клетчатоштанный и не заметил. Не то чтоб не захотел заметить, а просто не увидел, потому что смотрел либо на Дана (реже), либо на Лару (чаще), наивно полагая ее человеком.

Благородный удалился, предоставив свидетеля допросчикам. Эльф привычно стоял почти неподвижно, не поднимая глаз, ничего не говоря.

– Да сядь ты, не маячь, – поморщился Дан, – мы нормальные, как видишь, даже я.

Аль сказал что-то по-эльфийски, и парень сел. Молодой. Моложе вовсе не старого и даже не так чтоб взрослого Алира. Взгляд… ясно, людей мы ненавидим устало, привычно подчиняемся и даже не мечтаем нож в спину… Свидетель…

А свидетель оказался очень толковый. Мягким и музыкальным голосом очень четко описал виденное. Аборигены переглянулись и пожали плечами.

– Не слыхал, – перевел для Дана Гай. – Что-то новое. Бывают времена, когда нечисть начинает не просто плодиться, но и видоизменяться. Как-то связано с солнцем, может быть. Ну что ж, нечисть так нечисть.

– Не ходите, – сказал эльф, обращаясь к Алю. – Вы погибнете, потому что это не нечисть и не нежить. Это даже не порождения магии, это сама магия. Я знаю, я учился… Расскажите властителю, это дело великих магов.

– А как же ты сумел выбраться? – удивился Дан. Эльф демонстрировать ничего не стал, повернулся к нему и пожал плечами:

– Я учился, сударь. Учился магии. Конечно, дар мой невелик, но прятаться я умею.

– Ты давно здесь? – спросил Гай. – Как оно?

– А ты догадайся, – кривовато усмехнулся эльф. Ну да. Дан – сударь, а Гай – свой. Всего лишь потому, что не человек. – Посмотри на его жену – и все поймешь.

Дан емко выразился. В прежней жизни он матом никогда не злоупотреблял, даже не употреблял практически, предпочитая эвфемизмы, но здесь порой допускал откровенный ненорматив. Все равно никто не понимал. Лара хихикнула. Черт. Она же…

– Ругаетесь, сударь? – без всякой насмешки поинтересовался эльф. – А что ж так?

– Я пришелец, – пояснил Дан. – Перемещенное лицо. Поэтому имею право удивляться и задавать совершенно глупые вопросы. Что будет, если ты сбежишь, например?

– Будут искать, – пожал плечами эльф, – и обязательно найдут, потому что бежать некуда. Нас не принимают даже разбойники. Хозяина зарезать? Я не знаю, чем это обернется для моего народа, но уверен, что ничего хорошего не будет. Мой-то еще ничего, а вот его дружок – нормальный извращенец, не от постели удовольствие получает, а от издевательств.

– А как его жена на это смотрит? – спросила Лара. Эльф засмеялся:

– Нормально смотрит. Я же вроде домашней игрушки. Словно он, как мальчик, ручками удовлетворяется. Вот если он на тебя посмотрит лишний раз, ему крепко достанется.