Приносящая надежду

– У тебя все равно нет выбора, – пожал плечами Милит. – Мы с тобой. Наша жизнь – служение тебе. Твоя жизнь – служение твоей цели. Мы должны быть вместе. Не потому что… хотя и потому. Врозь нам уже нельзя. Мы как-то… объединились, что ли. Я чувствую тебя. Не так, как шут или Гарвин, но чувствую.

– Да что ты, – признался Маркус, – я тоже. А про мою магию ты как-то высказывался.

– Как? – заинтересовался шут.

– Как цыпленок накакал, – простодушно улыбнулся Маркус, явно использовав эвфемизм. Эльфы не были сквернословами, однако особенно и не стеснялись. Между собой они называли вещи несколько иначе, чем для Лены. Она хотела подойти к ним, да шут не пустил.

– Не надо всякий раз бегать с утешениями и извинениями. Они просят – удовлетвори просьбу или откажи. Они знают, что ты их любишь.

– Я уже удовлетворила. Только встаньте!

Они встали и подошли с поцелуями, и Гару немедля присоединился.

– Ну что, мы по этому миру идем или убегаем?

– Идем, – решила Лена, – а убежать всегда успеем.

– Ты уверена?

– Корин! – ахнул Маркус. – Корин Умо, убей меня дракон! Вот это наглость!

Корин предусмотрительно стоял возле открытого прохода. И эльф может быть некрасивым – с такой-то усмешечкой.

– Вообразила, что неприкосновенна? А напрасно! Совершенно напрасно. Ты нарушила мои планы – теперь мне остается нарушать твои.

– Зачем? – вдруг спросил шут. – Зачем тебе нарушать ее планы, если цель у вас одна – сохранить эльфов. Как ты этого не понимаешь: она любит эльфов. Как народ. Как расу. Не только Гарвина, Милита и Владыку. Она разве что тебя не любит, но ты очень уж старался.

– Любит эльфов? – ядовито усмехнулся Корин.

– Люблю, – подтвердила Лена. – Ты же знаешь, я говорила с Кристианом. Правда, не знаешь, о чем. Ну так я тебе скажу. Он рассказал, откуда взялись и вы, и мы. Рассказал, как учил тебя. И как научил на свою голову… Я не дам тебе поссорить людей и эльфов.

Его просто перекосило.

– Ты не дашь? Да кто ты такая, чтобы мне не дать!

– Приносящая надежду, – лениво сказал Гарвин. – О Книге Лены слыхал когда? Или ты малообразованный? Так, нахватался чужой магии… Нет, я, конечно, понимаю, когда своей маловато, любой рад будешь… Сам такой. Когда выжег себя, сразу вспомнил про украдкой читаные книжки о некромантии. Подробно вспомнил.

– Я вас просто убью.

– Эльфов? Братьев? – удивился Милит. – Интересно.

– А разве вы не убили моего брата? Эльфа?

– Они – нет, – ухмыльнулся Гарвин. – А вот я – да. Некромантия иногда требует пополнения. Так что сила твоего брата у меня. А вот если ты убьешь кого-то из них… если ты только попытаешься убить Аиллену… Владыка перестанет благодушествовать. А что сделает с твоим миром ар-дракон, я даже и представить себе не могу.

– Ты не бойся, – успокоил Маркус, – я тебе задницу ножом протыкать сегодня не буду. У нас же вроде как мирные переговоры?

– О чем мне говорить с тобой, человечек?

– О проткнутой заднице, – фыркнул Милит. – Ты потише. Маркус – брат мне, а ты – нет. Я понимаю, что ты великий маг и все такое, а я всего лишь вояка… но я очень хороший вояка.

– Перестаньте, – попросила Лена. – Корин, а если и в самое деле – мирные переговоры? В конце концов от нас не убудет, если мы просто поговорим. Или со мной ты тоже говорить не хочешь? Кстати, свою теорию, для чего предназначены Странницы, можешь засунуть поглубже…

– В проколотое место, – серьезно подхватил Маркус. Лена строго на него посмотрела, и он старательно изобразил послушание и смирение.

– Кристиан не врет, я думаю.

– Кристиан? – усмехнулся эльф. – Знаешь, Светлая, я не стал бы верить Кристиану так уж…

– А кто ему верит «так уж»? Как бы там ни было, Корин, ты один… Нет, я понимаю, у тебя есть брат, но ведь и все. Ты дома-то был? В своем мире? Как встречали – ласково или не очень? Конечно, эльфы тебе ничего не сделают, да никому этого и не надо, но ведь они перестали тебя поддерживать. И дело вовсе не во мне. Я ведь для эльфов так, привычный символ, не предмет поклонения…

– Ты Аиллена, – возразил Гарвин, – и не верит в это, наверное, один только Корин.

Умо постоял, склонив голову, и неожиданно принял решение: сел на землю, не отпуская прохода.

– Поговорим, Светлая. Ты действительно спасла эльфов, и целый народ, и отдельных. Это редкость для людей. И это заслуживает уважения. Вероятно, ты и в самом деле Аиллена, хотя я не особенно верю в древние легенды. О Книге Лены я слышал. Это ведь собрание предсказаний, пророчеств и прочей чепухи, да? Ты не можешь верить в пророчества, Гарвин. Я вижу на тебе печать смерти.

– Кто ее не видит, – усмехнулся Гарвин. – Разве что Милит, но он никогда не был знатоком ауры. Я тоже не верю в пророчества. Даже когда они сбываются. Даже мои собственные. Не в этом дело. Что там напророчено, не так уж и важно. Важно, что она, Аиллена, делает.

– Ну расскажи мне, что она делает.

Лена налила в свою кружку чай, взяла несколько печений и спокойно отнесла это Корину. Тот, надо сказать, обалдел почти по-человечески, однако угощение взял и не стал хватать Лену и тащить ее в проход. Наверное, понимал, что эльфы наготове. Она вернулась к шуту, села поближе, чтоб чувствовать его плечо.

– Она примирила людей и эльфов в огромной стране, – сказал Маркус. – Она сумела сделать то, о чем я никогда не слышал. Конечно, Владыка был вынужден принять все условия короля Сайбии, но ведь условия-то были лучше не придумаешь. И оправдалось все. Я понимаю, времени прошло не так уж много… но ведь не так уж мало. Для людей Сайбии эльфы стали… ну я не знаю, как выразиться-то. Своими, что ли. Я родом из Сайбии – не помню такого. В лучшем случае друг друга терпели. Ты рожу-то не криви, Корин. Я воевал с эльфами в последней большой войне. Больше двухсот лет назад это было. И по мирам походил, навидался…

– И ему нравились эльфы, – меланхолично сообщил шут, – несмотря на то что он с ними воевал. Рассказать, как воюют эльфы?

– Расскажи, как воюют люди, – предложил Корин. – С теми, кто пустил их в свой дом.

– Вот это она и старается остановить. Идет она – и за ней идет мир. Это не сейчас случится и даже не через пятьдесят лет. Но в Сайбии уже выросло поколение людей, знающих, что эльфы не враги. Я могу задать тебе один личный вопрос? Зачем тебе понадобилось убивать Лини, мою сестру? Она меня ненавидела всю мою жизнь даже больше, чем ненавидела эльфов. Ты хотел сделать мне больно? Я не любил ее. Трудно любить сестру, которая заживо тебя хоронит.

– Ты забавный, полукровка. Рассуждаешь… Это странно для людей.

– Отчего же? Но знаешь, Корин, я тебя понимаю. Наверное потому, что забавный. То есть рассуждаю. Лена изменила наши жизни, придала им смысл. А тебя, беднягу, лишила цели.

– Беднягу?

Лена испугалась, потому что лицо Корина Умо посерело от гнева. И глаза начали покрываться тонкой амальгамной пленкой.

– Бедняга, – подтвердил Гарвин все так же лениво. Словно бы нехотя. Очень неприятная манера разговора. Лена-то привыкла, а Маркус до сих пор свирепел, за что, собственно, она и оставила их в Тауларме. – Не хочешь его слушать, послушай меня. Я чистокровный эльф. Я ненавидел людей так, как тебе и не снилось. Ты знаешь, как в Трехмирье убивали эльфов? Знаешь. У меня люди убили всю семью. Жену, дочь с мужем и внучкой, грудной еще, сына… А я был связан с ними. Знаешь, что это? Как это? Я умирал вместе с ними. С каждым. Не знаю как ты подтолкнул короля Лота к этой безумной войне, но сделал это ты. Я не догадываюсь, я знаю. Владыка удерживал мир в течение столетий, а ты пошел против него – против Владыки эльфов! И что бы ни говорила тебе Аиллена, о чем бы ни рассуждал шут, как бы ни уговаривал тебя Маркус опомниться, знай: я твой враг. Враг, какого у тебя не было никогда.

– Ты думаешь, меня стоит пугать?

– Разве я тебя пугаю? Я сообщаю. Не сразу, но я поверил в Аиллену. Я привык к людям и перестал их ненавидеть. Я забрал жизнь твоего брата, постараюсь забрать и твою, если ты будешь путаться у нас под ногами. На большее ты не способен, Корин. Не стоит гордиться заемной магией, она не твоя, она не повинуется тебе так, как должно. Некромант ты слабенький. Так, детишек пугать. А как эльфийский маг я сильнее тебя, Корин.