Приносящая надежду

– Я уже не кажусь тебе чем-то серьезным?

– А казался? – удивилась Лена. – Только поначалу, ну так тогда мне и зайцы казались страшными зверями. Поговорить пришел? И долго репетировал? Заклинания для каждого свое придумал? Ну, валяй. Даже интересно, что ты можешь мне сделать.

– Магией? – усмехнулся он. Болотно-зеленые глаза блестели, будто он стакан водки принял. – Тебе – ничего. Ты поглощаешь любую магию. Может быть, даже используешь ее для себя. Не знаю. Да и неважно.

– Ты садись. В моем мире говорят, в ногах правды нет.

– Не может, – сообщил Маркус. – Наверное, мы ему всю задницу изувечили. А чего ж ты без меча? Обещал ведь. Или боязно?

Резкий жест Корина бросил Маркуса оземь.

– Ты надоел мне, человечек. Драться с тобой? Когда я могу тебя размазать одним движением? Или лучше – сделать калекой на всю оставшуюся недолгую жизнь?

– Боязно, – вздохнула Лена. – Великий маг Корин Умо боится человечка. Мне это нравится. Будет что рассказать знакомым эльфам. Ну так что ты хочешь, Корин? И оставь Маркуса в покое.

Корин щелкнул пальцами, и Маркус сдавленно вскрикнул. Лена запустила в эльфа вымытым чайником и попала. Она встала.

– Ты долго будешь путаться у меня под ногами, пакостник? – учительским тоном сказала она, понимая, что нельзя унижать эльфа с его и так уже неоднократно ущемленной гордостью. У него ж совсем крышу снесет. И в то же время – как? Как разговаривать с зацикленным на одной мысли магом? Ведь с ним не может найти общего языка даже прежний друг и учитель Кристиан. Отдал часть себя – и расхлебать теперь сам не способен. Разочарован. Или врет, как сивый мерин.

– Я никогда не уйду с твоего пути, женщина! – прошипел он. Аж голос от злости пропал. А где хваленая выдержка эльфов? Где, в конце концов, его презрение к человеку, в данном случае – к ней? Слепая ярость есть, а вот презирать затруднительно. Никого из них он презирать не может, в том числе Маркуса… или и особенно Маркуса: человечек его в схватке победил. Эльфа! С эльфийской реакцией и скоростью!

– Никогда? – вкрадчиво спросил Милит. Он был… обалдеть, какой он был. Голый по пояс, зато с мечом в руке. Не с магией наперевес, а со сталью… Нет. Глаза явственно отливали серебром. Корин пренебрежительно усмехнулся и запулил в него каким-то заклинанием, наверное, страшным. У него ведь не было этого внутреннего стопора: не повреди брату, эльф не поднимет руки на эльфа… А вот у Милита – был. Когда-то раньше.

Он легко отразил заклинание, прикрывшись мечом, и на лице Корина мелькнуло недоумение. А потом и что-то большее. Нет, не страх, эльфы все же лишены этого благоразумного чувства, но то, что им его заменяет. Он торопливо отступил, оглянулся, видно в поисках прохода, но прохода не было. Забавно было наблюдать. Корин нахмурился, стараясь сосредоточиться. Интересное было у него лицо. Особенно расцветкой. Он был довольно смуглый, казалось, что должен бы быть черноволосым, но волосы у него были словно коричневым карандашом из минимального школьного набора нарисованы, и брови точно такого же цвета, ни темнее, ни светлее. Необычно. И даже, пожалуй, красиво. И крапинки на болотных глазах были тоже коричневые, а ведь обычно они того же цвета, что и радужка, только потемнее.

– Удивлен? – хмыкнул Милит. – А ты думал, тут одни щенки? Или ты никогда прежде не видел истинной боевой магии?

– Ты поднимешь меч на эльфа?

– Уже поднял, – удивился Милит. У него даже голос изменился: был какой-то отстраненный и тем не менее насмешливый. – И мне даже начихать, что у тебя меча нет.

– Я ему свой дам, – проскрипел Маркус, – чтобы Милита потом совесть не мучила. Корин, бери, не стесняйся, у меня клинок отличный, лучше, чем у него.

Кое-как поднявшись, он бросил меч Корину, и тому ничего не оставалось, кроме как поймать и принять позицию. Милит улыбнулся. Даже Лене стало не по себе от этой улыбки. Стало ясно, почему, судя по рассказам, один боевой маг способен навести ужас на целый отряд.

Корин сделал выпад, быстрый, даже стремительный – Маркус одобрительно кивнул, однако Милит даже не отбил его, а отвел. Этак небрежно, как отводят рукой штору, чтоб выглянуть в окно. И таким образом он издевался над Корином с четверть часа, тот уже едва дышал, потому что Милиту стоять на одном месте надоело и он начал танцевать. Корин был покрыт кровью буквально с головы до ног, но вряд ли порезы были намного глубже обыкновенных царапин. А Милит даже не запыхался. Он улыбался, и улыбка эта могла парализовать. Кончилось тем, что он выкрутил меч из руки противника, причем так, что клинок, проделав пару пируэтов в воздухе, вонзился в землю у ног хозяина.

– Ладно, – милостиво разрешил Милит. – Убирайся. Зализывай раны.

– Я б его поцеловал, – сообщил Маркус, – да неправильно поймут. Делиена, может, ты?

Лена подошла к Милиту и охотно его поцеловала, причем не в щеку. Он засмеялся и обнял ее одной рукой, ответил на поцелуй, и у Лены закружилась голова. Сильно-сильно. Корин, одарив их на прощание таким взглядом, что Лена почувствовала его спиной, исчез в наконец открывшемся проходе.

– Милит, – взмолился Гарвин, – ну развяжи ты меня!

Милит снова засмеялся и пошел к дядюшке. Только сейчас Лена увидела шута. Привалившись плечом к стволу дерева, он задумчиво и спокойно озирал пространство. Интересно, заметил ли го Корин? Гарвин, кряхтя, поднимался на ноги. Милит воткнул меч в землю, по-турецки сел рядом и погасил серебро в глазах.

– Почему он сразу не сбежал, не понимаю, – удивился он. – Он же не может не знать, что хороший боевой маг практически неуязвим. Аиллена, что с тобой?

– А кто ее целовал, не отпуская магии? – проворчал Гарвин, разминаясь. – Мощное заклинание. Вообще говоря, он мог меня на колбасу разделать, а я бы только наблюдал за действием. Правда, почему он не сбежал? Он никак не трус, но против нас пятерых… вас четверых он все-таки слабоват.

– А я не пустил, – безмятежно сказал шут. Эльфы обалдели.

– К-как?

– Понятия не имею. Просто не дал открыть проход.

Гарвин снова сел, кровь от его и так не румяного лица отлила вовсе, и Лена бы подумала, что он всерьез испуган, если бы не знала, что он способен на это еще меньше, чем все прочие эльфы вместе взятые. На подгибающихся ногах Лена подбежала к нему, схватила на плечи. Гарвин успокаивающе накрыл ее руку ладонью.

– Все в порядке. Рош, ты уверен?

– Ну… не знаю. Может, это Милит?

– Шутишь? Мне это не по силам. Это слишком тонкая магия – магия прохода. А Гарвин вообще ничего не мог. Значит, ты. Ну, может, Маркус?

Это было еще смешнее, чем Ленины шутки. Прискакал измазанный бог весть в чем Гару и, радостно лая, принялся носиться от одного к другому. Он обожал веселиться.

– А объяснить? – спросила Лена. Гарвин встал, цепляясь за Лену, и покрутил головой.

– Силен… Спокойно, девочка, я перенапрягся просто, когда пытался вырваться. Через час-два пройдет. Ну, поздравляю, полукровка.

– А с чем?

Милит вдруг тоже начал бледнеть, и Гарвин улыбнулся.

– Дошло?

– Я думал… – промямлил непобедимый боевой маг. – Я думал, что это так, легенды… Страшилки для магов.

– Выходит, нет.

Шут пожал плечами.

– Любите вы напускать туман. Никогда ведь слова в простоте не скажете.

– Скажу. В самой что ни на есть простоте. Ты блокатор. Ты способен остановить магию.

– Да ну, – не поверил шут, – на это никто не способен. Ей можно противостоять, но остановить.

– Ты, выходит, способен, – невесело усмехнулся Милит. – Надо же…

– А чего испугались? – поинтересовался Маркус. – По-моему, для нас это крайне полезное умение.

– Полезное, – согласился Гарвин. – Только мне просто не по себе, потому что я смотрю на него и понимаю: он может блокировать мою магию, как та клетка в подвале, как браслеты или ошейник, как веревка из вялицы… только намного страшнее.

– Я не буду блокировать твою магию, – пообещал шут, – тем более что все равно не знаю, как это сделал. Вроде как щит вокруг него поставил. Такой… плотный, как тесная одежда. Не может же он открывать проход внутри себя.