Дарующая жизнь

– Да стерпят они дискриминацию, если их за малейшую провинность не будут отправлять на эшафот.

– А если будут?

– Тогда пусть будут прокляты люди, которые на это способны!

– Как же ты молода… Завидую! Знаешь, правда, завидую. Сколько ты прожила до того, как сделала первый Шаг?

– Тридцать восемь. Из примерно семидесяти пяти.

– Нормально. Как и все мы. Я – сорок шесть из девяноста. Но здесь я уже так давно, что… Сама же понимаешь, молодость измеряется не годами, а отсутствием опыта. Не обижайся, что я сразу сказала тебе об отношении к нам мужчин. Это – по опыту, и не только моему. Ничего страшного, собственно, я тут и не вижу. Ну пусть пользуются, это объяснимо, тем более что они с нами особенно ласковы, особенно о нас заботятся… ну просто пылинки сдувают. И относятся к нам хорошо. Только не любят. Главное тут – помнить об этом и не особенно увлекаться. Полукровка очень милый, и он к тебе привязан, но ты же видела его реакцию. Он все правильно понял. У тебя здесь больше не было мужчин?

– Ну… если не считать Владыку.

– А почему его не считать? Он ведь не скрывал, что воспользовался тобой? Однако наверняка был очень нежен. Мы отдаем много силы во время любви. А уж сколько – в момент пика наслаждения! Вот они и стараются, чтобы нам было как можно лучше. Наша сила не становится меньше. Знаешь, у меня впечатление, что она неисчерпаема и уж точно не иссякнет, если мы будем отдаваться мужчинам. Только помни, что ему на самом деле нужна не ты, а Светлая. Вот и все. Когда все становится на свои места, жить намного легче… Ты привыкнешь.

Лена перевела разговор на другую тему, потому что эта ей категорически не нравилась. Ну совсем.

– А все эти страсти средневековые: слезы Светлой, кровь Светлой?

– Это серьезно. Старайся не плакать и не проливать кровь. Ты думаешь, у нас случайно нет месячных? Оно и хорошо: хлопот меньше.

– А как это – ходить?

– Только сила твоего желания. Ничего другого. Ты не пробовала еще? Я могу тебе показать, но ты и сама научишься без труда. Сначала стихийно, а потом ты уже точно будешь знать, куда хочешь попасть.

– Я пробовала.

– Ты про эльфа? Красивый жест, но напрасный. Не сердись. Но разве он сам уже не смирился с тем, что должен умереть? И тем самым уже умер.

Без стука открылась дверь и вошел Маркус, а следом за ним Лиасс. Оба поклонились.

– Светлая…

– Маркус, ты ли это? Приятная встреча, – обрадовалась Странница. – Владыка, рада познакомиться с тобой. Ты позволишь им присесть, сестра?

На лице Маркуса не было никакого почтения, и Лену это насторожило. Лиасс опустился на хлипкий стульчик, поблагодарил Лену за предложенный чай. Маркус постоял еще минуту, словно раздумывая, потом обошел стол и встал за спиной у Лены, положил руку ей на плечо и хмуро спросил:

– Что ты наговорила ей, Светлая?

– Не дипломат ты, Проводник, – сокрушенно покачал головой Лиасс. – Я думаю, не только о подлости мужчин, но и о том вреде, какой может принести мое присутствие в этом мире.

– Ты мудр, Владыка.

– Иначе я бы не был Владыкой. Аиллена, у меня есть к тебе просьба. Ну-ка, посмотри на меня, девочка. – Лена заглянула в теплую синеву. – Забудь все, что услышала. Выкинь из головы. Словно и не было.

Странница очень удивилась.

– Владыка?

– Прости меня, Светлая, за такую дерзость. Поверь, я ничуть не сомневаюсь в твоей мудрости и твоем опыте. Тем более я не сомневаюсь в твоей искренности и желании помочь Аиллене. Но это твоя мудрость и твой опыт. Пусть она накапливает свой.

– Ты назвал ее Аилленой?

– Как каждый эльф. Поверь и ты моей мудрости и моему опыту. Она – другая. Я говорю это тебе не как Владыка эльфов, а как сильнейший из магов.

– Ты уже не так силен, Владыка. Я понимаю твое желание…

– Светлая! – оборвал ее Маркус. – Оставь ее. Или во мне ты тоже подозреваешь желание получить силу, в которой я не нуждаюсь? Ты знаешь, что я Проводник и не нуждаюсь в продлении жизни? Я не маг, потому в усилении Дара тоже не нуждаюсь…

– Ты наконец нашел свою Странницу, Маркус, – тепло улыбнулась сестрица. Родство родством, но не нравилась она Лене. То есть не нравилось то, что она говорила. Потому что это могло быть правдой. Очень даже могло. А могло и не быть.

– Она не Странница, – отрезал Маркус. – Да, я поначалу так думал: нашел, теперь буду около нее, может, она научит меня чему-то, я а просто буду рядом – согласись, если ночуешь в чистом поле, лучше, когда дрова для костра и дичь для ужина приносит мужчина. Но она – не ты. Не такая.

– Она просто очень молода. Это ее первый Путь, Маркус. Успокойся, я верю в чистоту твоих помыслов.

– Да? – хохотнул Маркус. – А напрасно, между прочим. Она мне нравится именно как женщина, и я бы точно от нее не отказался, так что ты насчет чистоты промахнулась.

– Нет, дорогой мой. Она нравится тебе как Странница, которая оказалась рядом с тобой и в какой-то момент может оказаться в твоей постели. Я верю, что ты будешь счастлив и сделаешь все, чтобы сделать счастливой ее. Но это именно так.

– Странно, – задумчиво проговорил Лиасс. – Я думал, что Светлым присуща доброжелательность. Что Светлые не ищут двойного смысла в самых простых вещах. Я воспользовался Аилленой и признаю, что никаких угрызений совести не испытываю. Но почему ты приписываешь свойства Владыки всякому мужчине?

– Потому что она не особенно молода и не особенно хороша собой.

– А я резвый юноша и неописуемый красавчик? – удивился Маркус. – Грязная ты какая-то, хоть и Светлая. Я раньше над этим не задумывался, пока вот в ней не познакомился. Нет, она полукровке тоже не верит: дескать, и молодой, и симпатичный, и обаятельный…

– Остановись, человек, – укорил Лиасс, – со Светлой разговариваешь. Извинись. Ну?

Маркус неохотно встал на одно колено:

– Прости мне мою грубость, Светлая.

– Конечно, прощаю, Маркус. Ты ведь искренен. Хотя и ошибаешься. И если тебе так хочется защитить мою сестру, сядь возле нее. Не маячь.

Маркус послушался и под столом положил руку Лене на колено. Без всякого сексуального подтекста. Лена положила свою сверху. Лиасс являл просто чудеса дипломатии.

– Ты позволишь мне продолжить, Светлая? Ты во многом права. Появление Владыки в одном мире может нарушить Равновесие…

– А исчезновение в другом? – некультурно перебил Маркус. – Не может?

– Может, – согласилась Странница. – Продолжай, Владыка Лиасс.

– И речь не обо мне. Если она потребует, я покину этот мир. Если понадобится, я покину… любой мир. Я прожил достаточно долго, чтобы эта мысль меня пугала. Ты, Светлая, была осознанно жестока, и не с полукровкой, а с Аилленой. Мужчины очень часто всего лишь пользуются женщинами, просто чтобы получить удовольствие, чтобы расслабиться. Ты думаешь, я помню имена всех женщин, с которыми ложился в постель? Или Проводник? Или какой-то другой мужчина, если он не урод и прожил достаточно долго? А нередко мы пользуемся женщиной, чтобы всегда иметь чистую рубашку и горячий обед и возможность без долгих предисловий просто опрокинуть ее на спину в любое время, не особенно интересуясь, есть ли у нее настроение для любви. Обычной женщиной. Собственной женой. А женщины точно так же используют мужчин – чтобы кто-то защитил от диких зверей, построил дом, принес дрова и наловил рыбы на ужин. Или чтобы получить красивые серьги или новое платье. Чтобы пройтись рядом с мужчиной и вызвать зависть своих подружек – вот какой у меня муж. Мир на этом стоит, Светлая. Но случается так, что двое находят друг друга – и оказывается, что это правильно, что так и должно быть.

– Только среди этих двоих никогда не бывает Странницы, – грустно улыбнулась женщина. Лиасс поправил:

– Никогда раньше не бывало Странницы. Вы настолько недоверчивы, что и представить себе не можете, будто мужчина может пожелать просто вас, а не вашей силы. Мне нужна была сила, но полукровке нужна именно Аиллена. Не ты, хотя ты тоже можешь давать силу. Не другая Странница. Не какая-то эльфийка.