Правда людей

Жена, некогда любимая женщина, стала ему безразлична, и даже то, что у нее есть молодой и смазливый любовник, жиголо из Средней Азии, не трогало генерала. А незаметно повзрослевшие дети были сами по себе и, лишь слегка поинтересовавшись, чем они живут и увлекаются, Нестеров впал в ступор, ибо в тихом омуте, как известно, черти водятся. Оказалось, что старший сын уже давно и плотно сидит на игле и его суточная доза восемь кубиков героина. Второй отпрыск конченный задрот, который сутки напролет пялится в монитор компьютера, смотрит порнографические мультфильмы и, глядя на рисованных японских девочек в коротких юбках и с большой грудью, теребит писюн, а потом общается в интернете с такими же неполноценными уебками, как и он сам. Ну, а дочь, та совсем с катушек съехала, дура, связалась с сектантами и иначе чем "прислужник Сатаны" его не называла, хотя отцовские деньги брала исправно.

Было дело, Нестеров попробовал что-то изменить и исправить. Однако он опоздал. После серьезного разговора с разоблачениями и взаимными оскорблениями, все окончательно пошло наперекосяк и видимость благополучия растаяла, словно туман по утру. Родные дружно возненавидели главу своего семейства и друг друга, и он отступил, а теперь не знал, как ему поступать дальше. Сделать вид, что ничего не произошло? Невозможно. Бросить все и попробовать начать жизнь сначала? Наверное, поздно, да и система, в которой он был немаловажной шестеренкой, его не отпустит, слишком много на нем завязано. Застрелиться? Глупо и как-то мерзко. Взять отпуск и уехать на Урал, где не был уже двенадцать лет и могилы своих стариков навестить? Нет, сейчас не получится, дела держат, да и прав был тот человек, кто сказал, что родину легче всего любить издалека. Тогда, может быть, покаяться во всех грехах, которых немало, и уйти в монастырь? Тоже не вариант, ведь РПЦ часть системы, а совсем уж в глушь забиваться не хочется, ибо уход от мира трусость. Вот и выходило, что куда ни кинь, всюду клин. А значит, генералу предстояло тянуть лямку дальше, скрипеть зубами и тешить себя надеждой, что придет срок и все наладится.

"Черт! — отходя от окна и, разжимая затекшие пальцы, подумал генерал. — Как же я себя ненавижу. Жил бы как большинство людей и, глядишь, иначе бы судьба сложилась. Хотя, это вряд ли. Наверное, спился бы, как старший брат, от которого сбежала жена. Ну, или помер бы от тоски и безысходности, как родители, которым я мог помочь, но не сделал этого".

Прерывая невеселые мысли генерала, зазвонил мобильный. Нестеров достал из кармана трубку и в недоумении уставился на экран. Номер, который высветился, был ему незнаком, и это было более чем странно. Ведь на его телефон мог позвонить лишь очень ограниченный круг людей, которых было не больше десятка. Поэтому первым его порывом было сбросить вызов. Однако он подумал, что, возможно, ему звонит кто-то из детей, которые воспользовались чужим телефоном, и генерал ответил:

— Да, слушаю.

В динамике раздался треск помех, а затем он услышал пропитый мужской голос:

— Ванятка, младшой! Алло! Здорово, столичный перец!

Сначала Нестеров не понял, кто с ним говорит, и хотел послать неизвестного абонента настолько далеко, насколько ему позволяла фантазия. Но в голове что-то щелкнуло — это же брат Леха, который был на пять лет старше генерала.

"Ну, сейчас начнется, — подумал генерал. — Братец, который неизвестно как достал мой номер, попросит прислать ему денег. Наверняка, он соврет, что собирается починить отцовский дом, а сам все пропьет. Это понятно. Однако я ему деньги вышлю, потому что это легче, чем с ним ругаться или спорить".

— А-а-а, — стараясь подпустить в голос веселья, протянул Нестеров. — Здравствуй, братец. Как поживаешь? Что на родине? Сестер наших когда видел?

— Да нормально все. Сестры давно не приезжали, далековато живут, — ответил Алексей, а затем на секунду замялся и сказал: — Иван, я звоню, чтобы о помощи тебя попросить.

"Началось", — промелькнула у генерала мысль, после чего он сказал:

— Хорошо. Помогу. Только быстрей давай. Я на важное совещание опаздываю. В чем проблема, деньги нужны?

Короткая заминка и решительный ответ:

— Нет.

— А что тогда? — удивился генерал-майор.

— Ты сына моего младшего, Егора, помнишь?

— Честно говоря, смутно. Давно ведь дома не был. А с ним что-то случилось?

— Нет. Просто он недавно из армии вернулся и в институт собирается. Желательно, в Москве. Ну, а как в столице с этим, сам знаешь. Жилье требуется, питаться как-то нужно, да и поступить, говорят, проблема.

— Значит, надо ему помочь?

— Да, брат, очень надо, — Алексей опять замялся, видимо, ему было неудобно просить родственника, слишком гордым человеком он был, когда-то. Однако заминка длилась не дольше трех секунд, и он торопливо затараторил: — Вань, помоги ему. Он парень башковитый, не то, что я. Не хочется, чтобы он у нас от водки или наркоты загинул. Неправильно это будет, не по-человечески…

— Все, Леха, — оборвал старшего брата генерал. — Ничего не говори. Я все понял. Помогу племяннику. Только скажи, а на кого он учиться хочет?

— Дык, на экономиста или юриста. Неважно, главное, чтобы образование было, а дальше он сам пробьется.

— Понятно. А когда его ждать?

— Через пару недель. Он на поезде приедет.

— Так может лучше на самолете? Если что, то деньги я вышлю, не переживай.

— Нет, не надо. Нечего его баловать.

— Ну, как знаешь. Буду ждать племянника.

— Вот спасибо тебе Ваня, всегда знал, что ты человек. Бывай, еще поговорим.

— Да-да, конечно.

Связь оборвалась, и моментально пошел второй вызов. Это была дочь Ксения и генерал, приготовившись к неприятному разговору, ответил:

— Слушаю.

— Папа, прости меня, — услышал он, после чего отцовское сердце дрогнуло.

— Да и ты меня прости, дочка, — с еле заметной дрожью в голосе, произнес генерал. — Я погорячился, признаю. Где ты сейчас?

Ксения ответила, что она дома, а затем снова попросила у Ивана Егоровича прощения. Потом дочь пообещала быть пай-девочкой, засыпала отца своими девичьими новостями, а в конце беседы сообщила, что это она дала дяде Леше его номер телефона. Генерал такой поступок одобрил, пообещал приехать домой пораньше и отключился.

После разговоров с братом и дочерью настроение Нестерова заметно приподнялось, и он заулыбался. Плохие мысли схлынули и, подумав, что не все так плохо, как он считал всего полчаса назад, генерал-майор со спокойным сердцем погрузился в дела службы.

Глава 2

Москва. Лето 2013-го.

— Ду-ду-хх! Ду-ду-хх! — перестук колес ворвался в уши и я проснулся.

Полутьма. Плацкартный вагон и я на нижней полке слева. Слышен храп спящего напротив человека, Сан Саныча, пожилого работяги-строителя из Перми, который едет в Москву на заработки. Над ним Жора-охранник, бывший спецназовец-контрактник. Ну, а надо мной, Егором Нестеровым, который мчится в столицу поступать в какой-нибудь престижный или не очень ВУЗ, мирно посапывает мечтающий побродить по Москве вольный путешественник и экстремал Толик Овчаров. Все спокойно, опасности нет, и хочется вновь заснуть.

Однако я вспоминаю сон, который меня только что накрыл, и в памяти всплывают лица людей. В своей не особо длинной жизни я никогда их не встречал, но мне известно про них столько, словно они близкие мне люди. Солдаты, бандиты, медсестры, офицеры, ополченцы и простые обыватели. Затем идут любимые женщины и друзья, а после приходят знания о различном оружии, ведении партизанской войны, городских боях, технике и основных мировых событиях, которые еще не произошли.

"Вот же, черт! — прикрывая глаза ладонью, мысленно воскликнул я. — Ведь это все не сон. Нет-нет. Я прожил довольно таки беспутную и лишенную смысла жизнь, потом воевал, а в конце вместе с Карповым и другими полевыми командирами Сопротивления попал в ловушку. Ну, а конце оказался в прошлом. Да именно так, ведь я помню этот самый вагон, четко осознаю, куда и зачем еду и знаю, что со мной произойдет дальше. Хотя, может быть, у меня непорядок с головой? Это вряд ли, но можно самого себя проверить. Если с утра Сан Саныч и Жора начнут спор на рыболовную тему, а на вокзале меня встретит водила дядьки, значит, я знаю будущее. А если нет, тогда придется обратиться к врачу".