Страница 4 из 6
– Вот бесплатная вода. Что-нибудь еще? – язвительно произнесла девушка и уставилась на вновь прибывшую гостью.
– Что-нибудь закажем? – спросила Карасева, с умилением глядя на Дунаеву.
– Нет. Я не буду ничего. Я сыта. Когда из дома выходила – покушала.
– Мы остальных подождем, – голос Карасевой звучал холодно, она не смотрела на девушку, мнущую в руках блокнот и ручку.
Татьяна поправила шляпу и деловито придвинула стакан с водой, после чего взяла со стола несколько пачек лекарств, с таким трудом найденных в бесформенной сумке.
– Пить хочется. Будешь воду?
– Нет, – выдохнула Дунаева с интересом, наблюдая за процессом высвобождения капсул из блестящих упаковок и пластиковых баночек. Она напоминала маленького смешного ребенка, увидевшего мага-фокусника в цирке.
Карасева сосредоточенно поглощала лекарственные препараты, делая вид, что не замечает пристального внимания подружки.
– Цветные, – улыбаясь, протянула Дуня.
– Ага.
– Болеешь?
– Ага.
На мгновенье Карасева приостановила привычный неспешный ритуал заглатывания пилюль, обратив внимание на кисти рук школьной подруги:
– Что у тебя с руками?
– Так… производственная травма, – поспешно ответила Дунаева и, вытянув рукава старой вязаной кофты, спрятала обожженные руки.
– Что за травма?
– Работа такая… опасно.
Дуня разволновалась, потому что не любила говорить об истории многолетней давности – о маленьком происшествии на рабочем месте. Она немного злилась, когда любопытствующие окружающие обращали внимание на ее дефект. Дунаева почти смирилась с тем, что ее кисти изуродованы, но частые вопросы снова вынуждали ее вытягивать рукава одежды и поспешно прятать пострадавшие от кипятка конечности.
– Где ты работаешь? – как бы, между прочим, вопрошала Карасева, заглатывая очередную порцию таблеток.
– Я машинист.
– На паровозе? – округлила глаза подруга и даже слегка приподняла поля своей шляпы. Фантазия нарисовала ей престранную картину, на которой ее давняя знакомая мужественно управляла громоздким транспортом. Дуня беззвучно рассмеялась:
– Нет, ну, конечно, нет! Скажешь тоже! На паровозе! Прачка я, другими словами. Работаю на машинах здоровенных. Загружаю белье, выгружаю… Вот такая не хитрая работа. А ты все на своем заводе лакокрасочных? – поинтересовалась Таня, переводя тему.
– Да, только я сейчас на больничном.
– Понятно…
Карасева не торопясь убрала все упаковки лекарств обратно в сумку и, сложив руки на стол, как прилежная послушная школьница, погрузилась в раздумья. Она отчаянно старалась придумать новую тему для непринужденной беседы. Возникшая неловкая пауза заметно затянулась, и подруги смущенно переглянулись. Взвизгнул колокольчик, женщины обернулись к двери, ожидая увидеть еще кого-нибудь из Тань, но в зал вошел угрюмый посетитель и быстрыми шагами направился к барной стойке. Он говорил отрывисто, и издали казалось, что он гавкает на бармена. Дунаева и Карасева снова переглянулись и тихо рассмеялись.
– А семья? – вдруг спохватилась Дуня и, широко распахнув глаза, замерла в ожидании ответа. Она заметно оживилась, потому что разговоры о личной жизни, как правило, дают повод для бурной дискуссии. Это самый беспроигрышный вариант: спросить про детей и их успехи. Или про мужа-алкоголика. Стандартная, непринужденная беседа на все случаи жизни.
– Да, как-то не случилось, – тихо поделилась Карасева и попыталась улыбнуться, но подбородок предательски дрогнул.
– А у меня трое…
– Ну, ты мать-героиня прямо! – восхищенно и немного с завистью воскликнула женщина, одобрительно качнув огромной шляпой.
– Мужей было трое, а детей завести не удалось.
– Почему?
– Работа тяжелая, а матка слабая. Постоянно выкидыши были.
Женщины снова замолчали. Огромный ров времени разделял двух подруг. Каждая из них будто находилась за толстым стеклом, которое мешало им общаться как раньше. Они виновато улыбнулись и замолчали. Каждая грустила на своем берегу.
Глава 4
Баля
В кафе вошла Таня Баль. Она активно вертела по сторонам головой, тихо насвистывая дурацкую песню, мотив которой прилип еще с утра. Ее движения были резки и угловаты, а мальчишеская стрижка в сочетании с джинсами и кожаной курткой давала возможность предположить, что она – мужчина. «А вдруг они меня не узнают», – обеспокоенно подумала Таня, проводя по коротким волосам дрожащей от волнения рукой. Баль ответственно отнеслась к предстоящей встрече: надела новую футболку, которую получила в супермаркете за участие в какой-то акции; погладила постиранные джинсы и даже украсила их аксессуаром – черным блестящим ремнем, оставленным в ее доме каким-то ухажером много лет назад; подреставрировала штрихом белые кроссовки, чтобы они выглядели новее; сходила в парикмахерскую, где ее отросшие косматые волосы превратили в аккуратную стрижку. Таня была на взводе, словно перед первым свиданием в далекой юности. «С чего начать? Что спрашивать? Обрадуются ли они встрече?» – с невероятной скоростью кружились вопросы в ее голове.
– Мужчина, я вам могу помочь? – голос официантки заставил вновь пришедшую посетительницу кафе выплыть из водоворота мыслей.
– Сама ты… – огрызнулась было Баль, но вдруг замерла, она заметила бывших одноклассниц сидящих за столиком в центре.
– Это же Танька! – выдохнула Карасева, глядя на невысокую крепкую женщину, стоящую неподалеку и, активно замахав рукой, громко добавила: – Баля, иди к нам!
– О, привет!.. Карасик и… Дуня? Две подружки – не разлей вода! – грубоватым голосом воскликнула Таня Баль, приближаясь к столику.
– Мы самые! Садись, – смущенно произнесла Дунаева, и, покраснев, опустила глаза, под пристальным взглядом давней приятельницы.
– Ну и изменились вы! Давно?
– Чего давно? Изменились? – хихикнула Карасева.
– Сидите – давно?
– Со вчерашнего дня.
– В смысле? – недоумевала Баля.
Карасева посмотрела на часы, висящие на стене в кафе, затем повернулась к Тане Баль, и с улыбкой произнесла: – Как договорились – так и подошли. В пять же уговор был?
– Да в пять. Борковская задержится, – деловито заметила женщина, не акцентируя внимания на своем получасовом опоздании.
– Как обычно, – кивнула Дуня, вспоминая вечно опаздывающую красавицу-подружку Борковскую.
– Придумает какую-нибудь невероятную историю, – подхватила Карасева.
Три приятельницы рассмеялись, каждая из них мысленно прокручивала воспоминания, в которых жили чудесные сказания, придуманные в школьные годы одноклассницей-фантазеркой.
– Она может! – озвучила свои мысли Таня Баль. – Как тогда про инопланетян.
– Про инопланетян? – над переносицей Дунаевой появились складки, она отчаянно листала архивы памяти, в которых затерялась сказка Борковской о встрече с пришельцами. Ей было радостно от того, что наконец-то нашлась достойная тема, которая согреет их от прохлады настоящего, а окунувшись в прошлое, они смогут наладить нормальную человеческую беседу. Ведь когда-то они были очень близки!
– Да, в школе, ты не помнишь? – оживилась Баль. – Наша мадам Грицацуева пришла к третьему уроку и рассказывала, что вошла в контакт с инопланетянами. Тарелка рядом с домом, гуманоиды…
– Борковская, сколько это может продолжаться?! – строго спросила классная руководительница. – Что нужно сделать из ряда вон выходящее, чтобы ты приходила в школу вовремя?
– А вы ее в школе поселите! Она будет вовремя на уроках! – пошутил кто-то из мальчиков.
Борковская стояла перед классом, покусывая напомаженную нижнюю губу, стараясь стойко перенести очередную моральную казнь.
– Что на этот раз? Всех врачей ты уже прошла не по одному кругу! – учительница повернулась к смущенной ученице, скрестив руки на огромном бюсте.
– Понимаете, Елена Власовна, я вышла из дома на самом деле вовремя, но вдруг увидела сияние, – бормотала Борковская, хлопая длинными ресницами.