Гарем покойников

Бедняжка тем временем заметила на противоположной стороне улицы неказистого мужичонку в ужасном пиджаке и каскетке, который, стоя в подворотне, разговаривал по мобильному телефону. «Неужели мобильники так подешевели, – с недоумением подумала Рита, – что даже всякая рвань подзаборная в состоянии позволить себе подобную игрушку?»

– Теперь в ресторан обедать, а потом спать. Ты ведь не железная. Такой перелет! – сказала Алла и тут увидела Жеряпко. Он стоял возле ее автомобиля и делал рукой какие-то знаки. – Что случилось, Федор Ильич? – спросила она с беспокойством, подходя ближе. – Вас прислал мой муж?

– Да, он просил передать вот это! – Федор достал из кармашка сберкнижку и сунул Алле в руки.

– Зачем это?

– Для Риты. Деньги, – растерялся тот.

– Я думала, он даст нам пластиковую карту, – пожала плечами Алла. – Кроме того, у меня и своя карта есть. Все это так странно. Вы ничего не перепутали?

– Нет, – сказал Жеряпко, – ничего. А не могли бы мы поскорее уехать?

– Вы хотите с нами? В ресторан?

– Если не возражаете, я только до метро.

– Пожалуйста, пожалуйста.

Когда Федор выскочил возле «Маяковской», Рита заметила:

– Он такой странный! Как будто его кто-то стукнул по голове и он никак не может прийти в себя.

– Говорят, у него какая-то личная драма. Вроде он ухаживал за женщиной, а она оказалась замужем. Ну, или что-то в этом роде.

– И он считает это драмой? – не поверила Рита. – Да... Ну и характер, не приведи господи. – Она сладко зевнула, прикрыв рот ладошкой, и, поморгав, сообщила: – Кажется, до ресторана я не дотяну.

4

Глеб тем временем вызвал в кабинет своего личного охранника Артема Крошкина – постриженного под консервативный полубокс широкоплечего парня, который открывал рот настолько редко, насколько это было возможно. Жить и не разговаривать – таково было, судя по всему, его кредо. Глеб злорадно представил, в какую ярость придет Софья Елизарова, когда поймет, какое золото к ней приставлено.

– Значит, слушай и вникай, – сказал Глеб, посадив Артема в вертящееся кресло. Он принялся ходить по кабинету, а Артем поворачивался вслед за ним, как подсолнух за светилом. – Помнишь Софью Елизарову из архива? Ну, еще бы тебе не помнить! – пробормотал он, сообразив, что именно Артем сидел за рулем, когда он ездил к Софье на свидания. – Ей угрожают. Ты должен ее защищать. Следи, чтобы с ней ничего не случилось. Если она будет давать тебе дурацкие поручения – выполняй. Короче, не зли ее. И еще. Она собиралась идти в милицию... – Глеб остро взглянул на Артема и, капризно сморщив нос, протянул: – Мне бы этого не хотелось... Но если она упрется, силой не останавливай. Будешь находиться при ней сегодня, завтра и послезавтра. А дальше посмотрим.

Артем поднялся на ноги, не задав ни единого вопроса. Глеб вручил ему конверт с деньгами и предупредил:

– Софья будет пытаться вытрясти все, что у тебя есть. Причем сразу. Не поддавайся. Впрочем, если не хватит, не переживай, я добавлю.

Артем заглянул в конверт и моргнул. Впервые в нем шевельнулось опасение: а сможет ли он выполнить возложенную на него миссию так, чтобы шеф остался доволен? Дамочки типа Софьи представляли для него загадку. Все его подружки были простыми и нетребовательными женщинами среднего класса, только с ними он и мог найти общий язык. Заметив, как изменилось лицо Артема, Глеб поторопился добавить:

– Главная твоя задача – сохранить ей жизнь. Все остальное – по обстоятельствам. – Артем вздохнул немного свободнее. – Как свидетельствует мой личный опыт, лучше с ней во всем соглашаться. Будет меньше головной боли.

Сплавив Артема в архив, Глеб облегченно вздохнул и засобирался домой. Интересно, Алла сразу примется за Риту или даст ей сегодня отоспаться с дороги? Его дочь оказалась гораздо эффектнее, чем он воображал. «Мой план должен удаться», – подумал он и непроизвольно потер руки. План его был прост и при этом имел вековые традиции. Умный папа собирался выгодно выдать свою дочь замуж. В наличии имелись два кандидата в мужья.

Первый – и это была главная ставка Стрелецкого! – носил фамилию Титов и считался его основным конкурентом. В последнее время Глеб всерьез опасался, что этот дерзкий хищник положил глаз на его фирму, у которой были и связи, и даже традиции. Молодой и злой, двадцатипятилетний Титов имел внешность херувима, лишенного кем-то чувственности и сострадания к ближнему. Высокий стройный блондин с бледно-голубыми глазами и вьющимися, нежными, как у младенца, локонами, Титов в последние полгода яростно нарезал круги вокруг Стрелецкого, не упуская ни единой возможности подложить коллеге свинью. При этом Титов был любителем девушек «от сохи» – здоровых, симпатичных, смешливых и простодушных. Одновременно ценил он в них и определенную тонкость вкуса. Достичь в этом деле равновесия, понятное дело, было непросто. Тонкостью вкуса девушки «от сохи» никогда не блистали, и Титов, устав от их несовершенства, впал в некоторую меланхолию.

Глеб искренне надеялся, что с помощью своих денег и талантов жены ему удастся по-быстрому сляпать из Риты нечто приближенное к идеалу Титова и вынудить его жениться. Не станет же он после этого топить собственного тестя! Если бы финт с Титовым не получится, что вполне возможно, то на примете у Глеба был и второй кандидат в мужья. Беспроигрышный вариант шестидесяти двух годков от роду. Объединившись с ним, можно было бы заткнуть пасть не одному Титову, а двум или даже трем. В том, что Рита согласится делать все, что он ей велит, Глеб почему-то ни разу не усомнился. Провинциальная девица, работавшая в Доме культуры с совдеповским названием «Новатор», получавшая крошечную зарплату и не имевшая никаких жизненных перспектив, она просто обязана была сдаться на милость Глеба. Он станет ее Пигмалионом. Сделает из нее прекрасную незнакомку... После чего продаст подороже.

В хорошем настроении Глеб отправился домой. За руль сел сам, заранее смирившись с отсутствием Артема, на дороге вел себя как корректный водитель и, очень довольный собой, открыл дверь своим ключом. Аллы и Риты до сих пор не было. «Вот ведь здоровье у девки! – с завистью подумал он о дочери. – Где мои молодые годы?» Он с грустной улыбкой вспомнил роман, который крутил с матерью Риты – красиво, по-московски, широко. Да, были времена... Сколько воды с тех пор утекло? Поменял бы он себя, сегодняшнего, на юного голодранца с лошадиным здоровьем и неуемной жаждой новых впечатлений? Эх, да конечно бы променял!

Он открыл ящик, чтобы бросить туда ключи, и наткнулся на гору счетов и разных других «важных» бумажек, которые складывались сюда месяцами. Алла никогда не снизойдет до того, чтобы разобрать их. Может, заняться, пока ее нет? Чувствуя себя человеком дела, ответственным и со всех сторон положительным, Глеб потащил бумаги на кухню и, добыв из холодильника пакет кефира, вскрыл его зубами, выплюнул кончик куда-то за спину (кто-нибудь уберет!) и принялся за дело. Просматривая бумажки, он, время от времени закидывая голову вверх, вливал в рот порцию холодного жирного кефира и с удовольствием ее заглатывал. Внезапно его внимание привлек документ, с виду совершенно безобидный. Это был счет, выписанный фирмой «Добрый помощник», которая занималась уборкой помещений. В графе «Подпись заказчика» стояла закорючка, выведенная рукой его жены.

Глеба поразил адрес, который был указан в счете. Название этой улицы и номер этого дома он не забудет, наверное, до конца жизни. Именно с крыши этого злосчастного строения свалилась та гигантская сосулька, которая убила Марину Пахомову. А он так уверенно говорил следователю, что никогда в жизни не слышал этого адреса! Впрочем, он ведь не врал – действительно не слышал. До сих пор.

С нервозной торопливостью Глеб принялся изучать счет от первой буквы до последней. Квартира двенадцать. Если учитывать, что дом трехэтажный, это как раз последняя лестничная площадка, где есть, черт побери, выход на чердак! Правда, следователи не нашли там никаких следов, но это еще ни о чем не говорит. Глеб слышал, что на крыше не было снега – один лед, а на нем – вода по колено. Какие уж тут следы? Весеннее таяние снега – вещь коварная, Глеб никогда в этом не сомневался. Однако в том, что его бывшая любовница была убита, он тоже не сомневался.