Страница 30 из 79
Опасаясь потерять драгоценное время, Виноградов всеми доступными ему мерами подгонял переброску частей 7-го танкового корпуса, недавно закончившего переформирование в тылу, и 3-го мехкорпуса, перебрасывавшегося из Хаконы и отданного Ставкой ГК в его подчинение. Обстановка на фронте через несколько дней будет сведена к тому, что кто первым – он, Виноградов, или маршал Вэлстон успеет бросить в битву свежие моторизованные резервы. На кону висел успех наступления всего фронта и выхода на оперативный простор Аргивеи – поверженного союзника Новороссии.
Всё ещё не отрывая глаз от карты, Виноградов черкнул длинной спичкой по коробку и поднёс огонь к трубке. Машинально её раскурил и сосредоточил внимание на реке Омь.
Затеянная флотом и ГРУ операция вызвала его интерес сразу же. В штабе фронта тоже ухватились за возможность использовать операцию в своих интересах. Десант в оперативной глубине противника, как и сам факт нахождения большого отряда речных кораблей, имел все предпосылки приковать к ним пристальное внимание велгонского командования. И если маршал Вэлстон в помощь пехоте бросит на уничтожение плацдарма хотя бы одну танковую дивизию, это сильно поспособствует развитию наступления фронта. Там где велгонцы могли бы нанести чувствительный контрудар танками, их просто не будет. Или не хватит этой самой дивизии, чтобы развить успех контрудара другой дивизии – вариантов уйма. Значит, надо добиться чтобы Вэлстон стянул к плацдарму танки и бросил туда побольше пехоты. А для этого потребуется усилить высаживаемый на плацдарм десант и сам речной отряд. А потом, как знать, если плацдарм будет удержан, возможно получится его использовать для переброски на него резервов и уже оттуда начать наступление местного значения, которое в итоге впишется в общее наступление всего фронта.
Выпустив облако дыма, Виноградов положил курительную трубку в пепельницу и снял трубку внутреннего телефона. И как всегда по имени обратился к адъютанту:
– Николай.
– Слушаю, Иван Валерьевич.
– Пригласи ко мне полковника Ярцева и каперанга Толокова.
– Сей момент…
– Постой. Передай дежурному, чтоб связался с Чигриновым. Жду генерала у себя через час с последней сводкой.
– Понял, Иван Валерьевич.
Виноградов положил трубку на рычаг и задумался. Перелёт на связном "Кузнечике" у командующего 2-й воздушной армией Чигринова отнимает минут сорок. Придётся задержать у себя Ярцева и Толокова. А потом уже общими усилиями определить сколько необходимо выделить авиации для прикрытия речного отряда. Сами они между собой, похоже, не скоро ещё договорятся. Чигринов уже звонил, возмущённый требованием выделить флотским истребительный полк. Что ж, судя по всему, ему не совсем верно преподнесли замысел операции. Естественно у Главразведупра свои задачи – это понятно, но упускать намечающуюся на Оми "кутерьму" Виноградов не собирался. Значит, надо чтобы и Чигринов проникся всею важностью операции и сам предложил не только полк, но и что посерьёзнее. Конечно, проще было бы просто приказать, но фельдмаршал хотел заразить авиационного генерала выгодностью момента. Что-что, а собственное искусство убеждать Виноградов считал непревзойдённым.
Вежецкий фронт, войсковой тыл 4-й армии. 25 октября 153 г. э.с.
Речной отряд начал поход ровно в 14:00. От района выдвижения до линии фронта, где по обоим берегам после наступательных боёв закрепились дивизии 4-й армии, ему предстояло пройти не более тридцати километров. Погрузка инженерно-сапёрного снаряжения, боеприпасов, техники и людей была начата с восходом и продолжалась по мере разгрузки подходящих эшелонов. И всё это время над отрядом буквально висело плотное истребительное прикрытие. Несколько эскадрилий беспрестанно барражировали вдоль всего участка фронта на Оми, раз за разом отгоняя и высотные разведчики, и высылаемые на разведку вражеские истребители. Авиация не подвела, на корабли за полдня не случилось ни одного налёта.
Секретности подготовки похода поспособствовал и окружающий ландшафт – вокруг реки на сотни километров отсутствовали мало-мальски значительные леса, где бы могли укрыться остаточные группы велгонских солдат. А фронтовой разведке в чистом поле тоже не разгуляться, район формирования отряда плотно оцепила полевая жандармерия, которая, судя по её численности, прибыла сюда в количестве не менее полка.
Первоначальный замысел Краснова по численному составу речников и десанта давно претерпел изменения. И изменения за прошедшие сутки вносились трижды. В итоге в поход вышли довольно внушительные силы.
В качестве ударного кулака флотские расщедрились аж на четыре монитора. Два из них – тяжёлые бронированные корабли класса "Лейтенант Храпов" обладали двумя башнями спаренных 152-мм гаубиц. Морских орудий на речниках не устанавливали по причине излишне больших размеров как самих орудий, так и зарядных элеваторов, да и вес они имели довольно критический для речных кораблей. Установленные на "Храповых" гаубицы ещё перед войной были разработаны по флотскому заказу, став модификацией полевых шестидюймовок АД-32. Третьим в ударном дивизионе был лёгкий номерной монитор РСЗО с двумя 130-мм установками "Вьюга". Четвёртый – тоже номерной монитор, но артиллерийский, две его башни вмещали спаренные 76-мм орудия. Имелись в отряде и тральщики, на тот случай если велгонцы с воздуха забросают район высадки морскими минами. Тральщики были самыми тихоходными, до войны они ходили по рекам в качестве пассажирских судов, а теперь даже установки зенитных пулемётов смотрелись на них несуразно. Три сторожевика ПВО тоже были некогда гражданскими, исправно трудясь на водных артериях страны в торговом флоте. А вот лёгкие десантные корабли никогда гражданскими не были. Эти плоскодонки флот стал получать в большом количестве с прошлого года и проектировали их изначально как средство доставки морских стрелков в бой. Противопульная броня, способная защитить даже от пятилинейного калибра; небольшая осадка; палубные тяжёлые пулемёты и счетверённые 20-мм зенитные скорострелки; бронированные десантные отсеки, рассчитанные на две роты со всем штатным вооружением и снаряжением.
Сводному батальону морских стрелков таких кораблей досталось два. Ещё десяток ЛДК был выделен передовым батальонам 102-й стрелковой дивизии. Кроме ЛДК в отряде шли несколько самоходных барж, перевозивших пехоту, полковую и дивизионную артиллерию, боеприпасы и отдельный противотанковый дивизион в количестве двадцати четырёх 100-мм пушек 2А-10. Всего пехоты в поход отправилось полтора полка. Остальные два с половиной полка 102-й дивизии планировалось перебросить на плацдарм ночью.
Расчёт строился на использовании сумерек, что должно сильно осложнить жизнь вражеской разведке и не дать лётчикам противника вольготно бомбить место высадки. Кроме того, активность велгонской авиации с наступлением темноты падала в несколько раз.
После пересечения линии фронта отряду до конечного пункта предстояло преодолеть немногим более ста восьмидесяти километров. При средней скорости в двадцать узлов, время прибытия в заданный район командование установило в 19:00, плюс минус двадцать минут на неизбежные случайности. Остаток светового дня планировалось использовать для высадки людей и техники, занятия плацдарма и начала строительства обороны. Небо до наступления темноты должен был прикрывать 77-й истребительный авиаполк и отдельная эскадрилья реактивных истребителей ПВО.
После разгрузки, самоходные баржи и ЛДК должны будут уйти в сопровождении сторожевиков, чтобы вновь принять на борт пехоту, продовольствие и боеприпасы. Обратно их ждали к утру в сопровождении бронекатеров артиллерийской поддержки. Эшелон с катерами, вооружёнными танковыми башнями, должен был прибыть в район выдвижения после полуночи.
Так всё это выглядело на бумаге. Но как известно, зачастую из-за непредугаданных действий противника или его не учтённых и не просчитанных возможностей, любой даже самый превосходный план приходилось корректировать после начала его исполнения.