Остров Эскадо

Сначала все шло хорошо. Знакомые, которых позвала семья, приезжали, вскапывали клады, строили дома. Потом звали на остров своих знакомых. Их знакомые тоже приезжали, тоже выкапывали, тоже строили, тоже звали знакомых.

Приехал чей-то знакомый невысокий священник, выкопал клад, огляделся, сказал: «Пусто место не бывает свято», построил высокую церковь. С колоколами. Его знакомый доктор приехал со всеми своими родными медсестрами. Старшими и младшими. Они выкопали клад и дружно, как одна большая семья, построили больницу. Потом на острове появился магазин Очень Нужных Вещей, чайная, кофейная, закусочная, потом парикмахерская, потом аптека. Потом хорошо знакомые друг с другом дикторы и дикторши построили телебашню. Приехали разные деловые люди, предприниматели, построили предприятия, стали все время что-нибудь предпринимать. Акробаты и фокусники построили цирк, штангисты и футболисты — стадион, летчики — аэропорт, банкиры — банк. Вокруг банка поставили забор, а на крышу прицепили буквы: «Главный банк Эскадо».

Приехали учительницы с директором, помирились с крупной девочкой, построили школу с балконами.

— Мы, — сказали учительницы крупной девочке, — на тебя больше не сердимся. И директор тебя давно простил. У него теперь новый кабинет. Чистый. А о школе с балконами мы с директором давно мечтали. Почему-то школы всегда без балконов бывают, даже обидно.

Остров Эскадо становился все красивей и красивей.

И тут клады внезапно кончились. Однажды знакомые знакомых знакомых приехали, кладов не нашли.

Худенькая кошка сидела на крыше своего нового дома, в ужасе смотрела вниз. Внизу между новыми домами бегали те, кому ничего не досталось.

— Вы зачем нас позвали? — приставали они к знакомым и незнакомым. — Мы денег не нашли. Что вы нам теперь посоветуете?

«Да катитесь отсюда на все четыре стороны!» — посоветовала бы им худенькая кошка, если б умела советовать на человеческом языке. К счастью, она этого не умела.

Зато умела хозяйка худенькой кошки — крупная девочка. Она сказала так:

— Знаю, что делать. Те, кто нашел клады, должны поделиться с теми, кому не досталось. Это будет справедливо.

— Хм! — согласился папа крупной девочки. — Это будет справедливо. Но не честно.

— Почему? — удивилась девочка.

Но папа не объяснил почему. Он сказал:

— Вырастешь — узнаешь.

Знакомые, оставшиеся без кладов, бродили по острову, вздыхали. Им было негде жить и нечем заняться. От скуки они часто засовывали головы в окна к нашедшим клады, заглядывали им в глаза. Нашедшие моргали и отворачивались. Им было больно смотреть на ненашедших.

Пришлось поступать по справедливости. Нашедшие собрали все деньги, которые остались у них после строительства домов, разделили между не нашедшими.

Но не нашедшим не хватило денег на кирпичи. Им хватило только на билеты, чтоб уехать с острова Эскадо обратно домой. Они уехали грустные.

Справедливость восторжествовала. Она торжествовала, но, кроме справедливости, никто не радовался, и в одиночестве ей было грустно торжествовать.

Нашедшие клады остались на острове Эскадо в своих новых домах. Вот только денег у них больше не было. Ни копейки. Ни у кого. Даже главный банк Эскадо стоял пустой. Хоть шаром покати. Бильярдным. Шар бы целый день с грохотом катался по банку — ни одной денежки не задел, потому что их нету.

Аптекарь печально бродил по аптеке среди своих лекарств, спрашивал жену:

— Дорогая, может, где-нибудь у нас завалялось хоть несколько монет?

— Нет, Соломон, — отвечала жена, — не завалялось.

— Что же делать? — сокрушался аптекарь Соломон. — Как быть? Скоро кто-нибудь придет покупать лекарства, а у меня даже мелочи нет, чтобы дать сдачу.

Парикмахер Рубен бегал по своей парикмахерской, тоже волновался: «Вдруг сейчас придут друзья, попросят денег взаймы, а у меня нету!»

— Это кризис! Да, это кризис! — говорили друг другу жители острова, встречаясь на улице.

— Дальше некуда. Дошли до предела, — утверждали они, стоя друг перед другом на перекрестках.

И действительно, куда им было идти? В магазин за телевизором и тортом без денег не пойдешь, в парикмахерскую бесплатно — тоже. В результате заросший волосами продавец и одичавший без торта и телевизора парикмахер стояли посреди острова, положив руки в карманы. Вздыхали:

— Все! Кризис! Деловая жизнь останавливается.

Худенькая кошка не знала, что такое кризис, но чувствовала: деловая жизнь правда останавливается. В ее блюдечке перестало появляться молоко. А это, конечно, не дело.

ТРЕТЬЯ ГЛАВА

Зачем учительнице пуговицы? От кого девочки не отстают? Что уносят носильщики и кому оно нужно?

Семья крупной девочки очень нервничала. Папа, мама в очках, сама худенькая копка сидели за новым круглым столом, не знали, что предпринять. Надо было идти в магазин за молоком для кошки, а денег не было.

Тогда крупная девочка вошла в комнату, сказала:

— Пуговицы!

— Какие пуговицы? — удивились мама и папа.

Худенькая кошка подумала то же самое. «Какие такие пуговицы?» — подумала она.

— Ни у кого, — сказала крупная девочка, — нет ни одной монетки. Но у каждого есть пуговицы на платьях, рубашках и штанах. Их можно поотрывать. Пусть они будут вместо монет. А потом мы что-нибудь придумаем.

«Какая она умная, наша Синди», — ласково подумала худенькая кошка. Кошка так подумала, потому что крупную девочку звали Синди. А ее полное имя было Синдирелла.

Услышав про пуговицы, жители Эскадо приободрились, поотрывали пуговицы от рубашек и штанов. Самые осторожные и предусмотрительные все же оставили себе на штанах по одной пуговице, но большинство, придерживая штаны руками, отважно окунулись в деловую жизнь с головой.

Владелец магазина Очень Нужных Вещей Брюк смело срезал все пуговицы с себя, со своих взрослых детей, с жены и с ее возмущенной мамы. Побежал и накупил на эти пуговицы у разных знакомых всяких ненужных им вещей, выставил в своем магазине на полках.

— Кому-то оно не нужно, — рассуждал Брюк, — а другой это же самое ненужное везде бегает ищет. Высунув язык!

Брюк рассуждал правильно.

Парикмахер Рубен, в одних трусах с карманом, делал свое дело не покладая рук: стриг, брил обросших во время кризиса. За это каждый постриженный, побритый положил ему в карман трусов по пуговице.

Половину полученных пуговиц Рубен тут же раздал в долг друзьям и вместе с ними помчался в чайную, чтобы там с друзьями выпить чаю за дружеским столом.

Владелец чайной Чань Дзынь немедленно налил всем им чаю, получил с каждого по пуговице, попросил Рубена и его друзей присмотреть за самоваром, чтоб не остыл, а сам кинулся к своему приятелю, владельцу кофейни Поползпополу. Владелец чайной Чань Дзынь не любил чай, он предпочитал выпить чашечку кофе.

— Дела пошли неплохо! Деловая жизнь налаживается! — опуская пуговицу в карман и расправляя свои узкие плечи, сказал Чань Дзыню его приятель Поползпополу.

Они сели на разбросанные по полу кофейни подушки, взялись за ручки кофейных чашечек.

Деловая жизнь на острове Эскадо действительно налаживалась. У каждого жителя острова были пуговицы. И жители теперь в ответ на что-нибудь хорошее протягивали друг другу пуговицу.

— Спасибо, что вы дали мне эту красивую шляпу, — говорила покупательница продавцу в магазине. — Вот вам за это пуговица.

— Спасибо, вы ловко починили мой телевизор, — говорил телезритель телемастеру. — Вот пуговица, возьмите.

— На тебе пуговицу за то, что ты помог мне вскопать огород, — говорил соседу сосед.