Кутгар

Я слушал, и мне становилось страшно. Кучка фанатиков ради химерической идеи трансформировала свою суть, надеясь достичь совершенства. Став неуязвимыми, безумцы уничтожили всех прочих мыслящих обитателей планеты. Это было столь чудовищно, и в то же время столь знакомо. Мне уже приходилось сталкиваться с подобным, когда горстка пришельцев пыталась облагодетельствовать планету с звонким именем Земля. Они также желали счастья. Но что есть истинное счастье? И я спросил, ибо зная это, можно понять почти все.

— А что, по-вашему, есть счастье?

— Совсем не то, о чем думаешь ты, — немедленно ответили МЫ. — Счастье — это полное слияние цели и интересов. Счастье — это непрерывное накопление знаний.

— Ради чего?

— Как ради чего? Ради того, чтобы стать еще более счастливыми. Ведь знание есть сила. Для того, чтобы господствовать над примитивным миром, МЫ должны быть сильными.

— У нас много общего, МЫ, — задумчиво произнес я.

— У нас нет ничего общего, — отрезал голос. — Присмотрись к себе. Ты — жалкий, примитивный, уязвимый объект. Ты подвержен глупым желаниям, ты не можешь обойтись без биологической пищи, не можешь создать себе подобного без помощи другого существа, которое должно слиться с тобой. Ты уязвим практически перед любым обитателем этой планеты. А теперь сравни себя с МЫ. МЫ могущественны, неуязвимы, МЫ объединены общей волей, против которой не может устоять ничто. МЫ не нуждаемся в биологической пище, черпая энергию из света или тепла, производимого генераторами. МЫ повелеваем могущественными механизмами. МЫ хозяева этой планеты. МЫ — раса господ!

Die Herrenrasse[2] — этому еще предстоит быть!

Глава пятая

Я стал покорен и почтителен. МЫ стали позволять мне некоторые вольности. Во-первых, цилиндр-нурну переделали из тюрьмы в жилище. Это означало, что входной люк был открыт и к нему была прикреплена прочная лестница. Во-вторых, что было еще более приятно, я получил определенную свободу передвижения. Мне разрешалось посещать все подземные пещеры, связывавшие мою с галереей. Правда, МЫ строго-настрого запретили мне прикасаться к чему-либо.

— Крыса может повредить себе.

Я понял, что могу причинить неприятности МЫ.

Подобные запреты не мешали мне проникать в тайны цивилизации МЫ. Я выяснил, что МЫ давным-давно — они не вели счет времени — покинули негостеприимную поверхность планеты и поселились под землей. Здесь располагались их города, точнее, город из десяти раздельных зон, которые МЫ называли ворво. Каждая ворво включала в себя несколько десятков пещер и обязательно имела выход на поверхность, отделенный от внешнего мира прозрачной перегородкой. В пещерах помещались всевозможные механизмы, склады сырья, комплексы для создания роботов, генераторов и прочих машин. МЫ обитали повсюду, держа свои владения под неусыпным контролем. Крохотные черные контейнеры — хирхи, в каждом из которых помещалось от десяти до двадцати особей, крепились на стенах и потолках. Столь необычное расположение жилищ было возможно лишь благодаря физиологии МЫ. Трансформировав свои организмы по подобию пауковидных, МЫ получили возможность перемещаться по любой поверхности и в любом направлении. Ежедневно в строго заведенное время я наблюдал одно и то же действо — сотни и тысячи крохотных букашек ползли к энергонакопителям, чтобы насытиться жизненной энергией. По вполне определенной причине система энергопитания интересовала меня, но единственное, о чем я смог разузнать, так это то, что энергия поступает сюда через распределители из центрального генератора, находящегося в четвертой зоне, доступ в которую мне был закрыт.

МЫ постепенно приоткрывали передо мной свои тайны, особое внимание уделяя психологической обработке. Теперь дружеские или претендующие на некое подобие дружелюбия беседы происходили почти ежедневно. МЫ с завидным терпением объясняли пленнику всю омерзительность его настоящего состояния, время от времени вдруг задавая неожиданные вопросы:

— С какой целью ты прибыл на Кутгар?

— Что ты знаешь о вихрях?

— Что ты можешь сказать о всплеске энергии в третьем секторе?

И тому подобное…

Я невозмутимо отвечал слово в слово как в первый paз. МЫ делали вид, что верят. Все это походило на игру, но такая игра была полезной для меня. Она помогала мне постичь мир МЫ. А мир этот был очень странен. И он неуловимо походил на тот, что некогда пытались создать атланты.

Во главе всего у МЫ — интеллект. Атланты называли это Разумом. Мир атлантов подразумевал единство во имя Разума, но создавая идеальное общество, они не собирались отказываться от тех маленьких наслаждений, что делают человека человеком. А выходит, напрасно. Тут надо было выбирать что-то одно: или человек с его слабостями и желаниями, или Разум, повелевающий единым сообществом существ, отрекшихся от всего во имя цели. МЫ отказались от всего, добровольно превратившись в громадную стаю высокоинтеллектуальных букашек. Они отказались даже от собственного я, оставив универсальное МЫ. У них не было ни лица, ни характера. У них не было даже имени. Как-то я обратился к МЫ:

— Ты все время твердишь МЫ! А кто есть ты? Как твое собственное имя?

И получил в ответ:

— Я никто. У меня нет имени. Я существую лишь вместе со всеми и меня зовут МЫ.

Я имел дело с бесчисленным числом существ, отказавшихся от своей индивидуальности во имя абсолютной общности. Было время, когда я сам мечтал о создании подобной общности, но я никогда не согласился б стать ее бессловесной частью. Все же я был человек. Человеческое «я» всегда лезло из меня. Однако до поры до времени я не откровенничал с МЫ на эту тему. Я присматривался к миру МЫ, МЫ изучали меня. По правде говоря, их мир меня б не устроил. Я привык повелевать, ставя свое мнение над толпой. МЫ требовали абсолютного согласия. МЫ были счастливы в своем самоутверждении и не желали ничего иного. МЫ отказались от всего, что могло разрушить общность. МЫ полностью изолировали себя от внешнего миpa, общаясь с ним в исключительных ситуациях и то с помощью роботов. МЫ отвергли идею приобщения к межзвездному интеллекту, ограничиваясь пределами родной планеты. Эдакие философствующие букашки, балдеющие от осознания своего интеллектуального превосходства.

Быть может, МЫ и впрямь были самыми умными на свете, однако существовало нечто, недоступное их пониманию. И потому МЫ нуждались во мне. Но прошло немало времени, прежде чем МЫ решили довериться.

Я сидел на террасе, греясь в лучах солнца и размышляя, когда раздался голос.

— МЫ должны поговорить с тобой.

Я присмотрелся и обнаружил на поверхности стола букашку.

— Весь во внимании.

— МЫ спасли тебя, крыса, от гибели, теперь ты должен помочь нам.

— Но чем?

— Речь пойдет о Лоретаге.

Быть может, я ждал нечто подобного, но постарался напустить на себя глупый вид.

— Это та штука, похожая на желе?

— Да. На деле это огромный примитивный организм. Лоретаг — самое злобное существо на Кутгаре, он стремится поглотить всю планету. Он умерщвляет и растворяет в себе любое живое существо, попавшее в пределы его досягаемости. Мало того, он постепенно завоевывает поверхность Кутгара, пожирая плато и равнины. МЫ боремся с ним, но Лоретаг очень могуч и коварен. Он делает вид, что уступает, а затем возобновляет свое нападение.

— Действительно, премерзкая штука, — пробормотал я, пытаясь понять, куда клонят МЫ. Лоретаг был мне мало симпатичен, но он не сожрал меня, хотя и пытался это сделать, зато МЫ могли покончить со мной в любое мгновение. У меня не было оснований считать Лоретаг своим врагом, а МЫ — друзьями. От Лоретата исходила могучая сила, быть может, злобная, но это была пассивная, словно отчаявшаяся злоба, в то время как твари и созданные МЫ вихри источали злобу активную, яростную. Все было не так просто, как пытались представить МЫ.

Пока я размышлял, голос продолжал рассказ про Лоретаг. Он вошел в раж, и в нем все чаще мелькали азартные, чисто человеческие нотки.

2

Раса господ (нем.)