Конец охоты

— Не повезло! — констатировала Смерть. — Твой ход не в счет.

— Но почему?

— Судьба! — Усмешка хозяйки была столь двусмысленной, что Шева невольно подумала: а не костлявая ли рука Смерти направляет судьбу?

Игроки сделали еще по пять ходов. Фигурка царицы мертвых вырвалась далеко вперед, но потом Шеве удалось немного сократить отставание. Их разделяло двенадцать или тринадцать шагов, к тому времени была пройдена примерно половина пути. Следующие несколько ходов вновь принесли удачу Шеве. Она отыграла два шага, а потом вдруг раздался звон, и Смерть с кривой усмешкой сообщила, что вынуждена пропустить ход. Этот подарок судьбы помог Шеве отыграть еще пять шагов, но потом удача отвернулась от Охотницы. Она выбрасывала пять, царица мертвых — семь. Шеве выпадало четыре, Смерти — шесть. Шаг за шагом зловещая фигурка с косой удалялась от пышноволосой красавицы. Их уже разделяло четырнадцать, потом шестнадцать шагов. Последним усилием Шева сумела отыграть три шага, но затем царица мертвых выбросила восьмерку, и все стало на свои места.

Золотые фигурки остановились на черте красного круга, означавшего завершение пути. Хель усмехнулась, на этот раз жестоко.

— Все, ты проиграла. Ты была слишком самонадеянной. Теперь ты в моей власти.

Шева побледнела, но сумела скрыть свое волнение.

— Подожди. У меня еще есть ход.

— Всего один. Даже если ты выбросишь девятку, это ничего не даст. Нас разделяют четырнадцать шагов.

— У меня еще остался ход! — упрямо повторила Охотница, привыкшая сражаться до конца.

Царица мертвых развела руками:

— Как угодно. Позволь, я сделаю свой. Три. Все, я в поле.

— Но не в самом центре!

Фигурка с косой была в красном кружке, но стояла на черте, делившей этот кружок на две части.

— Это уже не столь важно. Тебе не догнать меня!

Гостья упрямо сжала губы. Сейчас перед Смертью сидела именно та девушка, которая на спор взбиралась на горные пики, именно та Шева, которой поручали самые сложные задания. Перед Смертью сидела Охотница, которую пустили по следу самого Арктура. Затаив дыхание, Шева бросила кости. Выпала девятка. В первый раз выпала девятка!

— Отличный бросок! — похвалила Смерть. — Но, увы, он ничего для тебя не меняет.

Не успела царица мертвых сомкнуть губы, как послышался тонкий звон.

— Что это? — вскрикнула Шева.

Смерть задумчиво провела пальцами по щеке, оставив на ней пять красных отметин от ногтей — признак скрываемого волнения.

— Судьба дарит тебе еще один ход. Но это тебе не поможет. Чтобы победить, ты должна выбросить еще одну девятку. Я не помню случая, чтобы дважды подряд выпадала девятка.

Шева промолчала. Судорожно комкая в ладони заветные пластины, Охотница взмолилась: «Сделай так, чтобы все получилось! Сделай! Сделай!!!»

Пальцы разжались, давая тавлеям свободу. Одна из них сразу выпала тройкой, вторая засомневалась, выбирая между нолем и тремя, но все же отдала предпочтение столь желанной для Шевы цифре. Третья закрутилась волчком. Она плясала причудливым танцором, притягивая к себе взоры двух женщин, одна из которых молила, чтобы выпала единица или пусть даже двойка, другой же во что бы то ни стало нужна была заветная тройка, ибо цена этой тройке была жизнь!

Повернувшись на ребро, тавлея нехотя упала вверх руной, означающей единицу. Шева обреченно закрыла глаза, а Смерть с облегчением выдохнула застрявший в глотке воздух. Легкое дуновение лишь краем коснулось слабо подрагивающей тавлеи, и та вдруг воспарила вверх, словно подброшенная невидимой пружиной.

— Тройка! — не веря своим глазам, выдохнула Смерть.

Шева сглотнула, чувствуя страшную слабость во всех своих членах. Она все же победила, хотя и не должна была победить. Смерть тоже думала так, Смерть думала, что не могла.

— Этого не может быть! — растерянно улыбаясь, твердила она Шеве перед изогнувшимся мостом змеем по имени Ермунганд. — Этого просто не может быть. Но судьба за тебя. И это странно. — Хель нервно дернула головой и поправилась: — Страшно…

Шева, уже отошедшая от потрясения, беспечно улыбнулась в ответ:

— Мне очень нужно было победить. И судьба помогла мне. Прощай!

Охотница тронула коня, и тот бодро помчался по стальной спине змея. Он отмерял копытами шаги к жизни, а Шева с затаенной усмешкой размышляла над словами, брошенными на прощанье царице мертвых.

Судьба… Кому молилась она пред тем, как сделать решающий бросок? Судьбе? Или Арктуру? Если быть честной, ему. Так кто же ей помог, Арктур или судьба? Неужели…

А конские копыта отмеряли шаги новой игры…

Пауль шел по следу, оставленному четырьмя парами меховых сапог с большими подошвами. Такие сапоги надевали люди Севера, когда снег был слишком глубок и под руками не было обтянутых медвежьей шкурой лыж. Следы то разбегались, оставляя четкие, тянущиеся рядом друг с другом цепочки, то сходились воедино, образуя тропинку. Они были глубокими, так как рыхлый снег не держал человека, облаченного в тяжелые одежды, да еще несущего при себе меч, щит и поипасы пищи. Но один из следов отличался от прочих, а это означало, что оставивший его нес не только оружие и торбу с нехитрой снедью. Он нес какую-то поклажу, и юный Волк знал, что это за поклажа.

Вернувшись в дом, Пауль обнаружил у крыльца следы, и в его сердце закралось неприятное предчувствие. И оно не обмануло. Шева исчезла, а в одной из комнат были заметны следы борьбы. Текка также нигде не было. Не требовалось много времени, чтобы понять, что произошло. Псы не смирились с неудачей, постигшей их накануне. Воспользовавшись тем, что Текк снял чары, а Пауль ненадолго отлучился, они тайком проникли в дом и похитили Шеву. Должно быть, их нападение застало Охотницу врасплох, ибо Пауль не мог даже представить себе, чтобы Шева позволила скрутить себя. Нападение было внезапным и стремительным, а теперь, захватив вожделенную добычу, псы спешили в свои края, чтобы натешиться пленницей и похвалиться удачей перед собратьями. Нельзя было терять ни мгновения, и Пауль выскочил из дому, не позаботившись ни о лыжах, ни о запасе пищи, который мог пригодиться в пути.

Он отсутствовал недолго, а значит, похитители не могли уйти далеко. Кроме того, они брели по снежной целине и были вынуждены нести пленницу. Пауль же отправился в погоню налегке, взяв только меч, он бежал по рыхлой, но все же тропе, не расходуя силы на то, чтобы освободить ноги из вязкого снежного плена. Он должен был успеть — догнать похитителей до того, как они достигнут леса Мюрквид, где к ним на помощь придет вся стая. Он должен был успеть, и он успел…

Бегом поднявшись по склону, Пауль увидел вдалеке четыре фигуры, направляющиеся к розовой кромке леса. Яростно выдохнув воздух, юноша ускорил бег. Дыхание его участилось, но осталось сильным и ровным. С каждым шагом он приближался к людям, неторопливо бредущим к лесу. Расстояние между ним и похитителями сократилось сначала до трехсот шагов, потом уменьшилось еще вдвое. Тогда юноша замедлил бег, чтобы восстановить силы. В этот миг пес, замыкавший шествие, обернулся и издал вопль. Его товарищи, услышав сигнал опасности, обернулись. Один из них сбросил на снег мешок, до того лежавший на его широких плечах, затем все четверо извлекли мечи. Убедившись, что Пауль один, псы дружно заухмылялись, после чего здоровяк в лисьей шапке, по-видимому вожак, приглашающе махнул рукой.

Силы явно были неравны. Если даже допустить, что Пауль владел мечом лучше любого из врагов, их все же было четверо, и каждый из них имел щит. Видя колебания юноши, похитители развеселились еще больше.

— Ну иди, иди! Чего же ты? — заорал предводитель.

Было не слишком разумно принимать это приглашение, но Пауль принял его. Речь шла о Шеве, а эта маленькая женщина значила слишком много для юноши из Отражения. Пауль неспешно двинулся вперед, по пути сойдя с тропинки и взяв чуть правее — туда, где снег был поглубже. Он был легок на ногу и не имел ни тяжелых одежд, ни щита. Глубокий снег давал ему преимущество перед врагами, которые не отличались ловкостью и в более благоприятных условиях. Псы приняли его уловку за проявление трусости и дружно захохотали. Потом вожак ткнул мечом в сторону Пауля, и четверка двинулась навстречу одинокому преследователю.