Страница 62 из 74
Нападение хищников на людей на печати из Ура
Гильгамеш и Ага[247]
(Миф шумеров)
Посланцы Аги, царя Киша в Урук к Гильгамешу явились[248]. Гильгамеш, жрец верховный Кулаба, старцев созвал и обратился к ним с такими словами:
— Ваша забота, о старцы, о пропитанье народа. Мыслите вы силы его направить на сооруженье колодцев, но прежде нам нужно спасти город наш от Аги, Киша царя. Не склоним мы перед ним головы! На угрозу ответим оружьем!
Собрание старцев Урука, выслушав речь Гильгамеша, ответ ему дало такой:
— Колодцы важнее народу. Не нужно растрачивать силы в сраженье. Поклонимся Кишу! От нас не убудет!
Старцев слова Гильгамеш, жрец верховный Кулаба, сердцем не принял. И он на совет созывает мужей городских и ищет поддержки у них. Выслушав речь Гильгамеша о том, что угрозою Киша нельзя пренебречь и на нее надо ответить оружьем, собранье мужей его поддержало:
— Соберемся, — сказали они, — и пойдем за вождем на войну. Перед Кишем не склоним главы. Пусть узнает он силу Урука, который построен богами. Ведь стены его грозных касаются туч[249]. Ты хранитель святынь, Гильгамеш, отныне наш предводитель[250], ты воин могучий, возлюбленный Ану. Войско Аги тебя пугать не должно. Ничтожно оно и его редеют ряды. Люди его взгляд свой страшатся поднять.
Выслушав эти слова, возликовал Гильгамеш. Печень его развеселилась. И он призвал к себе слугу своего Энкиду[251], который колодцы копал.
— Ты можешь мотыгу свою отложить, — сказал он ему. — Твоим рукам подручней секира. Повесь ее себе на бедро, она сиянием славы покроет тебя. А Ага мне не страшен. Его мое сиянье покроет. Смешаются мысли его, помутится рассудок.
А между тем был Ага уже на подступах к Уруку, и городом страх овладел. И обратился тогда Гильгамеш, жрец верховный Кулаба, к ополченцам своим доблестным:
— Герои мои остроглазые! Найдется ли среди вас храбрец, который один выйдет Are навстречу?
И из ряда выступил Гиришхуртура, бывший главным в военном совете.
— Я навстречу Are пойду[252]. — он сказал. — Пусть смешаются мысли его и помутится рассудок.
Вышел храбрец за ворота, надеясь осуществить свой план, о котором должен был знать один Гильгамеш, и сразу попал в руки к врагам. Поиздевавшись над ним всласть, они отвели его к Are и говорят:
— Вот отныне твой вождь! Будь слугою ему!
— Этот муж не вождь мой! — ответил пленник. — Ибо вождь мой поистине муж. Чело его грозно. Гнев тура в глазах. Борода — лазурит. Милость в перстах его. Что ему стоит с пылью смешать врагов, отсечь ударом одним нос груженой ладьи, Агу среди войска его пленить[253].
Услышав эти слова, схватили воины Аги Гиришхуртура и принялись вновь тело его терзать. Как раз в это время Гильгамеш на стену поднялся. На воинство Кулаба пало его сияние, взялось оно за оружье свое боевое и заняло место у городских ворот. Энкиду же вышел наружу.
Голову через стену свесив, Гильгамеш увидел Агу. И тот его тоже заметил.
— Слуга! — обратился Ага к Гиришхуртура. — Не это ли твой вождь?
— Да! — с гордостью ответил пленник. — Этот муж — вождь мой. Ты не ошибся.
Воинство Гильгамеша вступило в бой. Повергло оно врагов, с пылью смешало их. Гильгамеш страны враждебные сокрушил, прахом «уста земли» покрыл, у груженой ладьи нос отсек, Агу, вождя Киша, пленил.
И возвратился Гильгамеш в Кулаб к своим обязанностям верховного жреца, к сооружению колодцев. Показывая старцам на пленного вождя, он сказал:
— Ага — староста у меня. Ага — смотритель работ[254]. Ага — начальник в войсках. Ага — птицу-беглянку ты кормишь зерном. Ага, ты беглецов возвращаешь домой! Ага — ты вернул мне дыхание.
И еще более возвысился Урук[255] — творение божьих рук. Стена его великая касалась грозных туч. Его строения — созиданье небесных круч. Воинство Урука провозглашало Гильгамешу хвалу. Ага, князь Киша, уже не в плену. Вождь наш Уруку силу вернул. Славься Кулаба верховный жрец. Песня тебе от наших сердец.
246
Из-за обрыва текста неясна роль цветка, похищенного змеей. Не исключено, что она была сходной по назначению с золотой ветвью в мифе об Энее в преисподней в изложении Вергилия. Вероятнее всего, прибывший в подземный мир дорогой солнца Гильгамеш (один или вместе с Энкиду) мог вернуться, лишь обладая «цветком солнца» как символом Верхнего мира.
247
Самая короткая шумерийская поэма — всего 113 строк — занимает в научной литературе место, не соответствующее ее величине. Она привлекла внимание тем, что в отличие от других, близких ей по жанру произведений, позволяет понять отношение различных групп населения в шумерийском городе к государственной власти. Наряду с советом старейшин в решении важных жизненных вопросов здесь принимает участие народное собрание, совпадающее по составу с войском. В поэме не задействован фантастический элемент, но это миф, поскольку Гильгамеш и Ага не были современниками. Они сведены в одном сюжете для того, чтобы возвысить Гильгамеша, верховного жреца, в роли военного руководителя и народного вождя.
248
Речь посланцев Аги не сохранилась, но из следующих строк ясно, что царь Киша угрожал Уруку войной и выдвигал требования, выполнение которых наносило урон репутации государства.
249
стены его грозных касаются туч. — Раскопки Урука, осуществленные в 1934–1935 гг. германской археологической экспедицией, показали, что эта похвала стенам не просто преувеличение, свойственное мифам. Стены Урука были мощным фортификационным сооружением. Город был окружен двойной стеной длиною почти в 10 км. 880 полукруглых оборонительных башен, отстоявших друг от друга на расстоянии десяти метров, делали стену толщиной в 5 м. практически неприступной. Стена была построена в XXVII в. до н. э. в то время, когда прототип эпического героя мог жить в городе.
250
отныне наш предводитель — по мнению В. К. Афанасьевой, на переводе которой этого текста строится наше изложение, эти слова были формулой, освящавшей выборы вождя народным собранием.
251
слугу своего Энкиду — об Энкиду см. в тексте вавилонской поэмы о Гильгамеше и в комментариях.
252
навстречу Аге пойду — подвиг Гиришхуртуры тысячелетия спустя повторил римский воин Муций Сцевола, отправившийся в лагерь осадившего Рим этрусского царя Порсены. Он также оказался в плену, но подверг себя пытке сам, чтобы поразить противника своим мужеством. Текст поэмы сохранился не полностью. Не исключено, что подвиг шумерского воина заставил Агу снять осаду города, так же как поступил Порсена.
253
Агу среди войска пленить — эта фраза допускает возможность того, что целью Гиришхуртуры было не покушение на жизнь Аги, а его пленение.
254
Ага смотритель — работ — речь может идти о работах по сооружению колодцев, на которых настаивал совет старейшин, выступавший против войны с Кишем. Таким образом, Гильгамеш доказывает своим оппонентам правильность своего выбора политической цели. Победа не только подняла престиж государства, но и обеспечила выполнение хозяйственных задач.
255
И еще более возвысился Урук, творение божьих рук — эта и последующие строки, по мнению В. К. Афанасьевой, являются победной песней воинов-победителей, и вся поэма принадлежит жанру победной песни.