Страница 2 из 12
– Круто, – Таня брезгливо отодвинула пакетик, – может, тебе приготовить что-нибудь?.. Хотя я ж забыла – ты питаешься исключительно концентратами… Женился б ты, что ли?.. Жена б тебе борщи варила.
– Зачем?
– Что, зачем? Жениться или борщи?
– И то, и другое, – честно признался Женя.
– Ну да, – Таня вздохнула, – творческим натурам семейная жизнь противопоказана. Ну, рассказывай, какие новости. Книжки новые написал? – она уютно устроилась в уголке.
– А ты предыдущие-то прочла? – Женя отвернулся, заваривая кофе.
– Некогда. Но!.. – Таня подняла палец, – торжественно клянусь – за отпуск прочту! Мне, правда, интересно, что ты мог придумать – я ж все-таки тебя знаю… или не знаю?..
– Почему придумать? – поставив чашки и взяв сигарету, Женя уселся напротив, – а ты не допускаешь, что я пишу правду?
– Это я где-то слышала, – Таня сделала маленький глоток, – каждый человек способен написать одну замечательную книгу – книгу о своей жизни.
– Я не о себе пишу! – Женя подумал, что вряд ли сможет объяснить способ, при помощи которого окунулся в древнеегипетскую действительность. Он и сам не понимал этого, а где уж понять бухгалтеру?.. Про тамплиеров объяснение выглядело гораздо доступнее, – я ж пишу про другое время, – он проводил взглядом струйку дыма, потянувшуюся к открытой форточке, – изучаю кучу исторического материала…
– Тогда это уже неправда, – засмеялась Таня, – ведь твой источник информации кто-то тоже написал, перед тем прочитав у кого-то более раннего – так, по чуть-чуть, и происходит фальсификация истории. Ты говорил, что писал про древних египтян, а что ты можешь знать про них – вот, лично ты?
– Все, – Женя все-таки решил попытаться объяснить необъяснимое, – знаешь, один мужик создал, типа, машину времени. Это правда. Он летал во времена Тутанхамона и все видел своими глазами, а я использовал его дневники. То есть это, можно сказать, первоисточники.
– Жень, – Танина голова скептически склонилась на бок, – вот, как раз у тебя крыша поехала однозначно, и первый симптом – то, что ты начинаешь жить в собственных фантазиях.
– В это трудно поверить… – глядя в Танины глаза, Женя понял, что они никогда не убедят друг друга, – ладно, проехали, – он протянул руку и осторожно погладил Танины пальцы, – я ж не лезу в то, как ты сводишь балансы. Просто почитай, если хочешь, а потом скажешь, понравилось или нет.
В это время по подоконнику ударили первые крупные капли. Через минуту их стук слился в монотонный гул, и на его фоне даже раскат грома показался не таким звучным.
– Почитаю, – Таня боязливо оглянулась на окно. Путь к отступлению был отрезан. Хотела она того или нет, общение требовалось продолжать, и желательно при этом не поругаться с хозяином до окончания ливня.
Женя тоже почувствовал свою временную власть. Стиснув Танину руку, он потянул девушку к себе, и та послушно подошла, обернутая в кокон приятных незнакомых запахов.
– Ну ее, эту работу – и твою, и мою… да? – прошептала она.
Женя кивнул, прижимаясь щекой к тонкой шуршащей материи, под которой четко прощупывалась резинка трусиков, и в данный момент осязание оказалось самым главным из всех пяти чувств; к тому же дождь нерушимой стеной отгородил их, двоих, от остального мира – как выдуманного, так и реального.
– Пойдем на диван, – предложил Женя.
Таня молча обхватила его голову и уткнулась лицом в волосы. Женя чувствовал нежные, почти воздушные прикосновения губ; руки его поползли вниз, разглаживая платье, пока наконец не добрались до границы, отделявшей ткань от горячего, чуть влажного тела. Задержавшись на секунду, они медленно двинулись обратно, забираясь, как казалось Жене, под мертвую змеиную кожу – туда, где находится нечто нежное и трепетное, еще не успевшее огрубеть в борьбе с налоговыми инспекторами. И это нечто уже покрылось мурашками, предвещающими удовольствие… но тут задребезжал телефон.
– Блин!.. – Женина рука упала, безжизненно повиснув у самого пола.
– Пойди, послушай.
Женя подумал, что так она командует у себя в бухгалтерии, но он-то не ее подчиненный!
– Я никого не жду, – он прикрыл глаза, пытаясь вернуть прежнее состояние.
– Вдруг что-то важное, – Таня отстранилась, обдернула платье, и Жене ничего не оставалось, как подняться, разрушая зарождающуюся идиллию. Трубка валялась в комнате, поэтому он поплелся туда, демонстративно шаркая тапками.
– Слушаю!
Тане показалось, что он добавит «…пошли вы все!..» Но в комнате было тихо, и только шум дождя, обволакивал сознание своей монотонностью.
– Но подождите, Настя, – наконец произнес Женя, то ли жалобно, то ли растерянно, – забыл я про этот 1610 год. Разве оно так уж важно?.. Я ж все-таки вставил туда книгу!.. Почему неправда?.. Я понял – Муза Алексеевна недовольна… Да… да… Не будете ничего заказывать? Так же нельзя!.. Да, до свидания…
– Что-то случилось? – Таня вошла в комнату.
– Бред какой-то… – Женя пристально смотрел в пол, и чувствовал, будто ему перерезали самую важную артерию, и теперь жизнь резкими толчками уходит из него – скоро, наверное, останется одна пустая, никому не нужная оболочка…
Мимо Тани он прошел в кухню и остановился у окна.
– Жень, что случилось?
Он перевел взгляд на девушку и вдруг понял, что больше поговорить ему не с кем; что она осталась последним мостком, соединяющим два мира – мир, построенный для него «рыжей», и мир обычных людей, который существует совершенно отдельно.
Сначала он изгнал из своего мира Вовку Царева, превратив в персонаж, а, в конце концов, и вовсе выкинул его из романа (то есть из той жизни, которой жил в последнее время); потом разругался со Славкой, хотя именно той рыбалке обязан знакомству с «рыжей»; потом сами собой растворились в небытии коллеги по бывшей работе. Его мир населяли порождения «рыжей», но, судя по Насте и Кристине, они все-таки вернулись в мир людей, а он остался. В какой-то миг Жене стало страшно, что Таня, вдоволь насытившись его молчанием, тоже уйдет – тогда останется только бежать в магазин за водкой, и сегодня, и завтра… короче, пока пальцы не нащупают дно коробки, стоящей на верхней полке шкафа…
– Жень, что случилось? – повторила Таня.
– Понимаешь… – Женя присел на подоконник, – только, пожалуйста, не встревай со своими комментариями! То, что я говорил про машину времени – правда. Сам я никогда не видел этой штуковины и даже не представляю, как она выглядит, но знаю людей, которые ею пользовались. Из того, что они видели в Египте, фактически и получился роман. В издательстве его приняли «на ура» и заказали новый; выдали тему… но я не могу управлять этим чертовым путешественником во времени, да и связь с ним уже потеряна. Тогда я начал копаться в книгах; нашел кучу интересного, но, оказывается, написал, не так и не о том…
– Спросить можно? – Таня, как школьница, подняла руку.
– Можно, – собственно, Женя не знал, что еще рассказывать.
– Почему «не так и не о том», если это не научный трактат, а художественное произведение, и оно хорошо написано…
– Ты не понимаешь!.. – выпалил Женя, но тут же осекся, – хотя я и сам не понимаю, почему так… В издательстве мне дали одну вещь. Я сейчас покажу, – он быстро ушел в комнату и вернулся с книгой, – вот. Сказали, что она очень древняя и связана с будущим романом. Я решил, что речь идет об ордене тамплиеров, но не учел, что их казнили за триста лет до появления этой книги… Ну, забыл я о годе, понимаешь?.. Потому, наверное, она никак и не укладывалась в сюжет… но дело не только в этом – я честно проштудировал литературу, а Настя – зам. редактора которая, она говорит, что и с тамплиерами все происходило не так. Что они никакие не герои крестовых походов, а продались мусульманам и отреклись от Христа; что все они были гомосексуалистами, и это являлось обязательным условием членства в ордене; что богатства их, скорее, вымышленные, чем реальные, и существовали ордена покруче… короче, все наоборот. Но в тех трудах, которые я изучал, об этом ничего не сказано! А писали их, между прочим, и наши доктора наук, и всякие западные исследователи!..