Страница 86 из 86
Что же происходит, господа?!
Давайте попробуем разобраться.
Сперва натуральная бандитская разборка с огромным количеством невинных жертв, следом чисто политическое убийство, живо напомнившее потрясшие мир убийства Влада Листьева, отца Меня и банкира Кивилиди. Понятно, что кому-то выгодно связать чудовищные преступления воедино и покрыть их этаким непроницаемым криминальным туманом. Не выйдет, господа!
Кем останется в нашей благодарной памяти Донат Сергеевич Большаков? Разумеется, в первую очередь великим тружеником, положившим всего себя на алтарь свободного предпринимательства. Но не только этим. Донат Сергеевич был человеком идеи. Мы все помним его последние выступления, пронизанные страстной заботой о будущем этой страны. Миллионы людей, отдавшие ему голоса, именно с ним связывали свои надежды и чаяния. И они не ошибались. Он был из тех, кто всегда выполнял свои обещания. В сложное, судьбоносное время Большаков осознал, что его место на переднем крае борьбы. Права человека, сострадание к ближнему, свобода совести — были для него не просто красивыми словами и значили больше, чем миллионы в швейцарских банках. Блестящий оратор, остроумный собеседник, безотказный спонсор, образованнейший человек, с высоким, как у Сократа, лбом, он сделал свой выбор и тем самым подписал себе смертный приговор, потому что стал для кого-то чересчур опасным. Для кого именно?
Полагаем, умный читатель сам легко ответит на этот вопрос.
Ясно одно: у таких людей, как Большаков, мы все в неоплатном долгу. Спи спокойно, дорогой друг и покровитель. Как говорили в старину: родина тебя не забудет.
Похороны Большакова Д.С. состоятся в четверг на Ваганьковском кладбище. Гражданская панихида — с 10 утра в Колонном зале».
Через пятеро суток Гурко пришел в сознание. Было утро. Напротив кровати сидел Серега Литовцев. Занавеска трепыхалась над распахнутым окном.
— Я еще в Зоне? — спросил Гурко, проморгавшись.
— Ага, — улыбнулся Сергей Петрович. — Но не в той, где был вчера.