Рваный бег

Мы скользили по жидкой грязи, проваливались в заполненные бурой дрянью ямы, медленно выдирали ноги из чавкающей мешанины травы и мусора и делали следующий шаг. И так пять часов, с редкими перерывами на отдых у какой-нибудь крупной кочки. Иногда с серого неба сыпала колючая изморось, прогоняемая порывами холодного ветра. Этот же ветер, зло трепавший нашу одежду, сдувал в сторону кислотно-вонючий запах немытых тел. Сама грязь ничем не пахла. Видимо, только доказавшим право на разумную жизнь дозволялось смердеть посреди бескрайних болот.

Настя плелась в середине отряда, теряя остатки показного оптимизма с каждой минутой. Когда она запросилась третий раз в туалет, я заволновался. Мне было не жалко организовать для нее переносной «толчок», дело отлаженное: три палки вокруг любой очищенной от возможных местных гадов кочке, подвесить шкуры — и добро пожаловать в место культурного отдыха. Но чуть не каждый час бегать облегчиться — это уже нехорошо, это уже…

— Понос с кровью? Или пока лишь газы мучают?

— Да я…

— Слушай меня, умница. Если ты подцепила какую заразу, надо давить это в зародыше. Препараты есть, но диагноз нужно поставить как можно быстрее. Хуже будет, если из-за глупой застенчивости проморгаем ту же «сыпуху». За сутки гнилым поносом изойдешь.

— Да месячные у меня! — взорвалась девушка. Потом сердито обернулась, стрельнув из-под бровей по столпившимся впереди парням. — Рано еще, а уже потекло. И не перестает…

— Точно не желудок? Обычно это в первую очередь слетает, если что хлебнешь…

— Точно… У меня запас в рюкзаке необходимого есть, но очень уж неожиданно.

— Переход тебя так пометил. Бывает. Организм впервые по разному реагирует. Кому-то мозги клинит, а тебя на женские дела развернуло… Ладно, сейчас мы тебе «домик» соорудим. Главное — не забывай ни клочка после себя, все убирай, потом сожжем в деревне… А я-то думаю, что наши сопровождающие вокруг тебя стали хороводы водить. Видимо, кровь почуяли. Вот шакалы, любой запах за километры замечают…

И уже через десять минут, сворачивая временный лагерь, я скомандовал:

— Парни, надо ускориться. И еще. Как-то нехорошо — идем в гости, а вождь пешком. Серега, пни старшего у охотников, пусть нам волокушу из шкуры соорудят. Довезут до деревни Настю, та с ними удачей поделятся. Сами видели, как ее боги любят. Замолвит словечко.

И не слушая слабые возражения девушки, мы перестроили отряд, сколотив из самых крепких аборигенов подобие ездовой команды. Они даже чуть не передрались поначалу, когда им разжевали про благословение сверху. Зато потом я еле поспевал за легко скользившей по бурой каше дерюге, на которую уложили столь ценный «груз». Так до места и доскакали: ухающие себе под нос охотники, Настя с рюкзаком в обнимку и мы, сипло хватавшие стылый воздух и гремевшие железом. Час бодрого марша, и можно грузить в ближайший сарай на недельный отдых. Тем более, что пустых сараев в опустевшей деревне было более чем достаточно…

Уже к ночи к жарко пылавшему костру вернулся Михалыч. У него еще с прошлых времен среди местных старух были знакомые. Кто-то шкурами приторговывал, кто-то для ходивших раньше караванов держал ночлежки. Охотники за скальпами и мясом брезговали заниматься подобной работой, но с удовольствием зато пользовались относительным комфортом. Тем более, что на получаемые доходы накладывали лапы и вожди племени и шаманы. Поэтому на перепутьях троп всегда можно было за умеренную мзду отдохнуть, поделиться слухами и сплетнями, а то и сбыть через хитрых старух какой товар, минуя придирчивый досмотр очередного князька-временщика.

— Не будет лекарства, Филин. Старик с сыновьями, что промышляли, уже полгода как окочурились. Кто-то заболевшего зверя на мясо забил, а знающие люди не отследили. Пол-деревни сдохло, остальные разбежались. Может, к следующему сезону дождей кто и осядет на местных кочках, но сейчас остались лишь те, кто уже себя в покойники записал: несколько старух, да из молодых пять папуасов. Зря только грязь месили.

— Ничего, зато самую близкую к нам точку проверили… Давайте тогда отдыхать. С утра пройдем мимо логова папэрта, попробуем подстрелить заразу. Если сможем, то до следующего перехода нас довезут с комфортом. Главное, аккуратно все сделать. И не тянуть. А то не удивлюсь, если на выходе нас уже ждать будут. Очень уж нехорошо толстопузый вождь в спину косился.

— К жестянщикам пойдем?

— К ним, родимым. Через два коридора у бородатых вывалимся, там экспрессом до Кучи, оттуда уже до места рукой подать. Главное — не расслабляться. Встретили нас очень неприятно, надо бы уйти по-тихому, чтобы так же не проводили. А уже у Дымокуров дыхание переведем: в баньку сходим, перышки почистим. Ну и пару-тройку капель примем… Братишки — вам первая вахта, потом я с Михалычем, а Яппи и Серега под зорьку. Сворачиваемся, утро будет шебутным, надо отдохнуть после дороги…

Я поворочался чуть-чуть на жесткой подстилке и попытался было сказать «спокойной ночи» Насте, но она уже спала, свернувшись клубочком. Похоже, чужие дороги умотали «любимицу богов» с непривычки. Ну и ладно, здоровый сон — отличная штука. Я после первого перехода неделю провалялся в горячечном бреду. Так что — все пока неплохо складывается. По-краешку рядом со смертью прошли. Теперь бы так же мягонько, на задних лапах… И я заснул, не успев сформулировать — куда там на задних лапах?..

Утром я все же не поленился и проверил обвалившийся шалаш торговца зельями. Увы — ничего полезного найти в засохшей грязи не удалось. Или кто уже пошарил до меня, или нужных бутылочек с вонючим лекарством просто не было. Крольчатка редкая зараза, от нее лекарство готовят обычно по заказу. А какой заказ покойникам? Был специалист, да представился. Топай дальше, бродяга…

Потратив полчаса на переговоры, удалось сторговаться с нашим сопровождением о новом маршруте. Обещанная туша папэрта перевесила осторожность охотников. Мясо вряд ли будут использовать, пример деревни перед глазами. А вот шкура, клыки и кости — с удовольствием оприходуют. Тем более, что рисковать жизнью станут глупые белые люди, бегающие по болотам. А аборигенам надо лишь найти, где сейчас прячется плотоядная скотина, да навести отряд на логово. Если чужаки победят — мертвого зверя разделают за час. А если опростоволосятся — то папэрт автоматы не жрет, оружие чуть позже можно из грязи выкопать. Сплошные плюсы от предстоящей охоты.

Осторожную тварь размерами с земного бегемота можно было брать двумя способами: вежливо и нежно, или нахально и с неприятностями. На первый вариант времени было жаль, да и сытый зверь был способен спать в грязи неделями, не обращая внимание на скачущих вверху идиотов. Второй способ обещал быструю охоту, но ключевым словом в этом случае было «удача». Повезет выгнать бронированную тушу под автоматные стволы — справимся. А начнет в липких глубинах возиться да за ноги хватать — может половину отряда потерять, прежде чем успеем убраться на безопасное расстояние. Я так уже разок попадался. И под руками тогда было лишь кривое копье, да облезлый старожил в проводниках. Так вдвоем и удрали в итоге, оставив за спиной лишь обглоданные тела незадачливых компаньонов по охоте. Одна радость — очень хорошо я тогда повадки папэрта усвоил. Раз и навсегда, до самой личной могилы, куда попасть совсем не торопился.

Значит — начинаем нахально и с легким отблеском безумия в глазах. Вот прямо с этой заросшей травой кочки и начнем…

— Бодренько двигаем, бодренько! — орал Михалыч, пытаясь морально поддержать запыхавшихся братишек. Вцепившись в привязанную к брезенту веревку, Чук и Гек без излишних понуканий бодро волокли нашего «вождя» по жидкой грязи, периодически оступаясь и падая в вонючую жижу. Пока они с матерщиной бежали в сторону от облюбованной мной кочки, я, как великий стратег и мудрый тактик руководил процессом. Одним глазом косил на бледную Настю, явно полностью не осознавшую, ради чего затеяна вся эта суматоха, другой глаз не сводил от мелких травинок, щедро рассыпанных по ближайшей луже. Когда хитрая тварь полезет к поверхности, вибрация от двухтонной туши должна подсказать мне, что настоящая охота началась. А пока лишь остается ждать, когда моя «наживка» разбудит проклятую скотину, никак не желавшую показать морду на пове…