Страница 89 из 96
— Прочь! — Миру оттолкнули, и воздух взорвался от холода.
**************************************
Силы ворвались в город, как нежданное утро, непрошеные гости, негаданная беда. Как лавина, понеслись они по окраинам и холмам, не минуя ни одного посёлка владений Рамюэля. Принц знал о каждом камне, каждой расщелине, каждой лесной хижине. Но всё равно ничего не мог понять и поделать. Всё вокруг стало другим. Всё вокруг стало пустым, чужим.
Воздух был холодным и диким, деревья пугали своей обнажённостью, отбрасывая тени от полной луны. А впрочем, очень скоро её не стало видно, и на землю ступила тьма.
Кони скакали бешено и теперь, когда люди Рамюэля и Марана подошли к границе владений, упали, требуя отдыха. Животных пришлось оставить. Не все отойдут от сумасшедшей гонки, не все выживут. Именно это называется успеть малой ценой. Но такой ли малой?
И Рамюэль застыл, холодея. Просто его глаза уловили перемены. Город стал другим. Казалось, каждая стена плещет и дышит злобой, такая агрессивная аура расползлась в разные стороны. Каждый камень бросался, каждый угол предавал, каждая тень обличала.
А люди. Люди. Их не стало! Вместо них была какая-то ужасная вакханалия! Дикость, безумство, хаос, агрессия, злость, ненависть и пустота — всё это читалось на лицах каждого. Людей превратили в стадо монстров, в отряд зла. Неровными, словно от подвыпившего состояния, шагами, они направлялись куда кто, не ведая и не понимая, зачем. Люди ходили, как слепые. Рамюэлю на миг показалось, что каждым из них кто-то управляет, такими одинаковыми были их движениями.
Сердца Рамюэля, Аслана, Нюрия, Винара и Асилара — застыли от тяжести, что прыгнула к ним в душу. Отчего-то показалось, что битва будет очень тяжёлой и страшной. Им стало понятно, что конец будет одинаково жутким. Но борьба была необходима. Потому что смотреть на то, как видоизменялось всё, что любили и успели полюбить друзья, было невозможно. Я говорю, невозможно смотреть на то, как умирает всё вокруг! Гибнет, вянет, сохнет от того, что его ломают руки жестокого безумца.
— Я не понимаю. Зачем? Как? — сдавленно прошептал Рамюэль. Его губы стали жёсткими, сравнявшись в одну сжатую полоску. — Она уничтожила всё вокруг.
— Не всё, Рамю. Всего мы не дадим уничтожить, — твёрдо сказал Винар, положив руку на плечо друга.
— Вы не видели всей картинки, — почти спокойно сообщил голос за спиной. Позади возник Дин. Он договаривался с ребятами об условленном времени и месте. — Вокруг не только хаос, но и разврат. На это безумие нельзя смотреть. Люди озверели. Им нельзя попадаться в поле зрения. Мы стали свидетелями того, как они забрасывали камнями детей! Но, когда мы попытались спасти… Побери меня Грань! Это же не дети, это бесы, демоны! Они набросились на нас, словно обезумевшие пчелы. Что происходит?
— Вот так выглядит зло, — тихо произнёс Аслан. — И это то, с чем нам придётся сражаться. Если Мира права, и твоя тётка вместе с остальными Всадниками решила вызвать Люцифера… Я не знаю. Я не знаю, что может спасти этот мир.
— Если Ключ у них, наверное, ничего. — Тихо сделал вывод Нюрий. — Если Врата откроются…
— Погодите! — встрепенулся Рамюэль. — Но ведь никто не знает, как их открыть. Никому не известно, как использовать Ключ.
— Ошибаешься, — как-то невесело усмехнулся Винар. — Как пользоваться Ключом знает… Мира, — все переглянулись между собой, — и это наш единственный шанс, но… Мы не должны этого допустить!
— Почему? — спросил Асилар.
— Да, если она знает, как открыть Врата, значит, сможет и закрыть их, — торжественно произнёс Нюрий гениальную мысль, что пришла ему в голову.
— Для того чтобы открыть Врата, кто-то должен принять Тьму и умереть, — тихо сказал Дин. Воцарилась тишина. Сердца нехорошо опустились. От этих слов повеяло холодом. Значит, для того, чтобы спасти мир, кому-то нужно умереть?
— Да. Именно поэтому мы оставили её в замке Эльфов. Если её схватить, то вполне можно использовать, а этого нельзя допустить, — закончил разговор Аслан. — Что же, Дин, всё готово? — друг кивнул головой.
— Маран рассредоточил людей, они ожидают сигнала.
— Отлично. Труби общий сбор. Время! — твёрдо произнёс Аслан.
— Или всё, или ничего! — кивнул головой Винар.
************************************
Удар! Время!
Удар! Сила!
Удар! Битва!
Скрипело железо, высекая искры, пели стрелы, рассекая воздух. Безумие и жажда крови завладела разумом. Это животные страсти первенства высвобождаются в свет.
Откройте глаза. Удар! Раскройте уши. Удар! Да, что же вы делаете? Что толкает вас на такое? Удар!
Музыка… Музыка боя всегда состоит из звона, плача и последнего вздоха побеждённого. А ещё карканье ворон и жажда адреналина. Удар! Никто не может остановиться, ударившись хоть раз в горячку боя. Словно неведомое существо, бой ведёт свою игру. У него свои правила, он питается своими игрушками. Ему нужна победа, или поражение. И всегда это ценой чужой крови.
Удар! Время!
Удар! Сила!
Удар! Битва!
Винар видел, как эльфы врезаются серебристым клином через охрану приоколичных земель. До города оставалось километров пять. Ничтожная территория по сравнению с тем, что они прошли. Эти пять километров растянулись степным ужом, словно бы он нежился на солнышке, и вдруг проснулся
Удар! Время!
Удар! Сила!
Удар! Битва!
Горизонт почернел. Горизонт вспыхнул и утонул во тьме. Раскрой глаза, ибо это зло вышло на битву. Волосы высокого темного воина развевал ветер. Его плащ кровавым лоскутом стелился по воздуху. Глаза, словно два огненных угля, буравили пространство. Воин Апокалипсиса почуял врага.
— Они близко, — слова были произнесены его спутнику, но губы даже не шелохнулись. Впрочем, второй удостоил соратника видимым ответом.
— Я чую. И сдаётся мне, что они не будут нам такой уж серьёзной помехой. Сколько их было, этих Хранителей Ключа? Каждое столетие, в каждом мире. Единственное, что им удавалось, так это перепрятать Ключ перед кончиной их драгоценнейшей земли. И каждый раз они выбирали необычные формы. Но его поиски меня всегда занимали. Тиара, Огненный цветок, Книга Судеб, Ваджра, Кадуцей, Копьё Судьбы, а на этот раз Ключ спрятан в камне. А-му-лет. Оригинально.
— Они близко. Надо встретить их должным образом, — воин поднял величавую руку вверх. — Разум… Зажгись!
Многоликая голова змеиного чудовища рванулась вперёд. Глаза людей вспыхнули огнём, и разум померк. Вокруг не стало ничего. Был только враг.
— Вазельвул меня подери! Что происходит с людьми?! — рявкнул Дин? — Они взбесились? — а люди, словно бешеные псы, рванулись на встречу воинам Марана. Они кусали, били, топтали, пытаясь подмять каждого из них. Было темно, но безумные глаза людей освещали им дорогу. Лица Эльфов дрогнули перед тем, за кого они борятся. Это люди? Нет… Тогда, кто же это?
Удар! Время!
Удар! Сила!
Удар! Битва!
— Не останавливаться! — Аслану его голос показался чужим. — Не убивать, но обездвижить каждого. Это не препятствие. Это предупреждение.
И воины ребят пошли вперёд, не глядя по сторонам. Вааль усмехнулся. Это и впрямь было предупреждение, но игры ему нравились.
— Встаньте воины павших битв, отряхнитесь, сбросьте оковы. Именем Легиона Таинства заклинаю! Ветром члены ваши освобождаются, дыханием прах наполняется, светом глаза проясняются. Я, Асмодей, призываю вас! — Асмодей вскинул руки, и пыль, что лежала на дороге, взметнулась вверх. Из земли стали формироваться фигуры.
Винара ослеплял песок. Он рубил песочных воинов, и они рассыпались на глазах. Ещё один, и ещё, и снова… Рука не успевала разогнуться, меч сверкал. От него исходило голубоватое свечение. "Двенадцать, — подбил итог Иной, отрубив голову песковатому монстру, — тринадцать, — продолжил он счёт, расскекая ещё одного". Это не беспокоило. Напротив, их разогревали, и это подзадоривало. Но главным было не это. Винар понимал, что их пытаются и отвлечь. Он поднял глаза вверх.