Последняя битва

— Щас! — весело подморгнул Винар. — Минуточку. Кружкой пьёт духи Анри, вот такие вот стихи, — на манер частушек начал напевать он. — Рушит стены головой, в общем, парень заводной. Он табу видал в гробу, прёт в горящую избу, валит скачущую лошадь, и таскает на горбу!

— Я тебе потаскаю, — насупился Анри, хотя стишок ему понравился. Он улыбнулся. Всё-таки оптимизм штука чрезвычайно нужная. Нельзя постоянно ныть и жаловаться. Так ничего не получится. А вот, если верить…

— Он и ночью, он и днём, он с товарищем вдвоём. Иногда бывает нужно, и втроём, и вчетвером. Это всё мужская дружба, ну а девушки потом! — закончил Винар.

— Браво! Апчхи! — захлопала в ладоши Мира. Остальные тоже заулыбались.

— Будь здорова. Ты простудилась, — как-то укоризненно произнесла Мила подруге. Она переживала за неё.

— Апчхи! Ерунда, это сырой воздух, само пройдёт. Вторые сутки в тумане, не люблю такую погоду, — отмахнулась подруга. — Слушайте, что я вспомнила. Доверяйте дамы смело, вы Винару своё тело. Он охранник по природе, или что-то в этом роде.

— О, мне нравится. Вот так и говори, когда симпатичных девушек встречать будешь, — засмеялся Винар. — У меня появился собственный протеже.

— А Аслана что же обделили? — напомнил про друга Анри.

— Не надо, спасибо, — отмахнулся с улыбкой тот.

— Ну, уж нет. Апчхи! — Мира уже и сама поняла, что холод на неё действует совсем не так, как хотелось бы, но было весело, и обращать на всё это внимание не хотелось. — Сейчас, сейчас. Вот. Ты, Аслан, любимец дам. Со спины — Жан Клод Ван Дамм, сбоку — вылитый Сталоне, спереди, что Аль Капоне. Гордый в профиль, и в анфас, хоть бери рисуй сейчас!

— Ого, так он и звёздной болезнью заболеть может, — оживился Винар. Не смотря на холод, настроение немного поднялось. — Продолжим наш литературный вечер?

— Апчхи! Лучше музыкальный, — шморгая носом, произнесла Мира. — Кстати говоря, поесть бы не мешало. Мы уже большую часть дня скачем, с утра маковой росинки во рту не было.

— Не знаю, как есть, а вот чего-нибудь горяченького тебе точно бы не помешало, — ответил Аслан. — Нужно до более-менее подходящего места добраться. До воды хотя бы. Лошадям тоже попить надо. Мила…

— Далеко, — ответила на так и не прозвучавший вопрос сестра. — Я её под нами не чувствую. Но думаю, в скором времени мы обязательно должны наткнуться на речушку.

И она даже не знала, насколько оказалась права. Туман очень сковывал видимость, но всё равно не смог спрятать от друзей небольшой пруд. Местность, по которой ехали ребята, была из рук вон интересной. Каменистая почва. Дорога с обеих сторон окружена камнями и сухой почерневшей травой. Пыль и мёртвые растения, застывшие деревья и ужасная влажность.

— Ну, вот. А ты говорила. Наконец-то, — с видимой долей облегчения произнёс Анри. Ребята слезли с лошадей. Животных им выделил Ресгай, попросив отпустить, когда они дойдут до каменных стражей. На удивление ребят и недовольство Анри и Винара, он пояснил, что в дальнейшем они будут только затруднять ход движения, а поскольку они специально обучены, то сами вернутся домой. — Ну, что? Тут разобьём лагерь, или дальше пойдём?

— Здесь, наверное. Я жрать хочу, как волк! Смотрите, как лошади морды тянут. Ну, спокойно, успеете, — придержал свою кобылку Винар. — Надо поскорее дровишек собрать, я замёрз. А вы пока вещи распакуйте и лошадьми займитесь. Я скоро, — сказал и исчез.

— Я за дровами, — перекривил его Анри. — Так бы и сказал, что припекло.

— Как-то здесь очень тихо. Странное место. Вы ничего не чувствуете? — задумчиво произнесла Мила. Она как-то вяло и печально подошла к воде. Мира, Аслан и Анри, держа за узды своих лошадей, приблизились к подруге. Лошади испуганно шарахнулись от воды.

— Чего это они? — безразлично спросила Мира, отпуская поводья. Друзья последовали её примеру и сели неподалёку от пруда. Ни одного звука, ни одного шороха. Вокруг было пустынно в прямом смысле этого слова. Земля была, как камень. Ни одной, пускай дажё высохшей травинки. Ничего. Только тёмная манящая лужа, которая утягивала сознание за собой в омут. Да, ещё какой-то одинокий и печальный очень знакомый образ. Наверное, они очень устали. В лицо повеял ветерок, и всё стало безразличным и серым.

— Странно, — это были последние слова, что произнесла Мила и услышали ребята, прежде чем их глаза закрылись под давящей тяжестью воздуха. Вода мягко засветилась, едва до ладони Милы дотронулась первая капля…

*********************************

Четыре. Что это? Четвёрка означает слишком многое, чтобы не обращать на это внимания. В магии это четыре стихии: воздух (сильвы, сильфиды), огонь (саламандры, эльфы), вода (ундины, русалки, сирены), земля (гномы, альвы). Существует всего четыре темперамента, четыре поры года, четыре масти карт, четыре стороны света, углов в доме тоже четыре. Но в данном случае было ещё кое-что.

Перед людьми стояло Четверо слуг Зла. Безжалостно взирали они на теперь уже обезумевших. Нет, не людей, скорее сущностей. Ибо, теперь в любом животном было больше человеческого, нежели в самих людях. Эти грязные, сломленные, фанатичные души подняли глаза вверх. На тех, кто говорил.

— Слушайте, ибо в этом спасение ваше! — закричал Самаэль, поднимая руки вверх. — Наш Хозяин был атакован слугами Творца безжалостно и безоговорочно. Проповедники прошлого были вольны определять "добро" и "зло" так, как устраивало их, и с радостью предавали забвению, как на словах, так и на деле, тех, кто не соглашался с их ложью. Их разговоры о "милосердии", едва речь заходит о Его Величестве, становятся пустым притворством, и что еще более несправедливо, они осознают тот очевидный факт, что без их врага разрушится сама их религия. За все века, в течение которых Хозяина закрикивали, он ни разу не повышал голоса, отвечая своим клеветникам. Он оставался добродушным и великодушным во все времена, несмотря на то, что те, кого он поддерживал, неистовствовали в своих речах. Он показал себя образцом хороших манер, но теперь считает он, пришло время крикнуть в ответ. Он решил, что пришел срок воздать должное. Отныне не нужны более своды правил лицемерия. Каждое слово — язык пламени. Это пламя очищает! Прочтите же и выучите Закон. Из сей бесплодной пустыни стали и камня я возвышаю свой голос, дабы смогли вы услышать его. Востоку и Западу я подаю знак. Северу и Югу я даю знать: смерть слабым, богатство сильным! — он ещё раз поднял руку, и толпа взревела, выкрикивая грязные ругательства.

— Откройте глаза, дабы видеть, о люди, чей разум заплесневел; слушайте меня, недоуменные миллионы, — выступил вперёд Третий воин, и взоры обратились к нему. — Восстаньте, чтобы бросить вызов мудрости мира, подвергнуть испытанию законы Человека и Творца. Те, кто говорят: "ты должен", есть ваши смертные враги. Освободитесь ото всех условностей, которые не ведут к нашему земному благополучию и счастью. Пришло время повесить знамя сильных!

— Слушайте! И падите ниц перед вашей королевой, ибо никто не устоит, — вышла вперёд Дева Ночи. Она взглянула на серые массы внизу, которые взирали на неё с благовейным и откровенным ужасом, но в глазах её был только холод. Она была голодна. Этот голод невозможно было утолить ничем, кроме одного. И это могла сделать лишь одна вещь во всей Вселенной: Ключ. Нахема поманила пальцем какую-то девушку и та безропотно подчинилась. Рука взметнулась вверх, лицо Царицы на миг окрасила гримаса и на алтарь, перед которым стояло две девушки, полилась ещё тёплая кровь. Тело затрепыхалось, и Чаша получила новую порцию сил. Ничтожную, но долгожданную. — Соберитесь же вокруг меня, о вы, презревшие смерть, и сама земля станет вашей. Обладайте же ею, и владейте! — толпа взревела, и глаза их налились присутствующим видом крови, которую царица налила в бокал. — Слишком долго правое и неправое, добро и зло были извращены лжепророками. Не спешите верить во что-либо и во все, ибо вера в один лжепринцип есть начало всей глупости. Верите ли вы мне?