В поисках Ключа

— Мира, расскажи мне о Чаровницах, — попросила она, когда девчонки продолжили путь. Уже начинало темнеть, но они решили проскакать ещё немного, чтобы сократить расстояние.

— Про Чаровниц?.. Ладно, то, что знаю… Особо уже никто и не вспомнит о каких-либо священных писаниях. Единственное, за что можно отблагодарить небеса, так это за память предков, за то, что они передавали всё от стариков к детям, — начала Мира свой рассказ. Мягкий, хоть и слегка простуженный голос, делал повествование похожим на сказку. — Священным Богом у них является Дамбалла. Так вот… Дамбалла создал воды на земле. Он змееподобен. Двигаясь своим телом, он создал холмы и долины на земле, звёзды и планеты в небесах. Он извлёк металлы из огня и послал молнии, чтобы создать священные камни и скалы. Его дыхание до сих пор слышно вокруг. Когда он сбросил кожу, выпуская воду на землю, солнце засияло в воде и создало радугу — Айда Вего, Дамбалла полюбил её красоту и сделал Айда Вего своей женой. О чём же тебе ещё рассказать?.. Апчхи! Господи… Ах, да! Марасса — Божественные близнецы. Первоначально представляли собой гермафродитов, но затем разделились на мужчину и женщину. Он них произошла человеческая раса.

— Кто такие гермафродиты?

— Гермафродит имеет признаки обоих полов. Считается совершенным существом.

— Дааа… — протянула подруга.

— Ты права, — улыбнулась Мира. — Нам их не понять. Это другая религия, нравы, обычаи… Не устала? Рассказывать дальше? — и, увидев, что Мила кивает головой в знак согласия, Мира продолжила. — Их учение не предполагает, что смерть является прекращением жизни. Скорее, в смерти деятельность просто переходит от одного состояния в другое. Земная оболочка распадается. Душа человека, следуя их учению, делится на две — "Большого хорошего ангела" — жизненная сила Бога, и "Маленького хорошего ангела" — источник индивидуальности. Так вот, после смерти Большой хороший ангел возвращается на небеса, а Маленький — уходит в царство мёртвых. — Мира утаила всю информацию, которая могла повлиять на Милу. Её подруга была через чур впечатлительна для рассказов о таинствах и погребении. Этот процесс называется дессонин. Уши и нос умершего заполняют хлопком, колени связывают, а карманы выворачивают наружу. А дальше приходит время священных имён и танцев, которые проводятся опытными жрецами. — Слушай, я уже совсем ничего не вижу. Давай, наверное, сделаем привал, чтобы лошади себе копыта впотьмах не пообламывали, — попросила Мира.

Мила особо не протестовала. Они скакали верхом большую часть дня и ночи. На сон осталось не так уж много времени. Всё-таки любая дорога выматывает.

— Сколько ты будешь ставить защиту? — спросила Мира у Милы, пока они готовили постели.

— Минут двадцать, от силы двадцать-пять.

На самом деле, это был очень хороший показатель. Мира знала, что её подруга основательно позаботиться о территории, где они находились, только слишком сомневалась, что такие усилия того стоили.

— Классно. Быстро. Но вряд ли это понадобится. Давай я поставлю обычную кресто-ножевую, а ты пока постелишься. Вчера я старалась… впустую. Главное, это вовремя проснуться!

— Как хочешь, — пожала плечами Мила. Ей, конечно, не нравилось, когда все решения Мира брала на себя, но, если хорошенько поразмыслить, то часто она бывала права. Именно поэтому Мила, уступив, согласилась.

Мира бросила один нож в землю со словами и именами защиты духа востока, затем тоже самое проделала в западной, северной и южной сторонами. Четыре ножа были воткнуты в землю. Четыре заклинания были прочитаны. И всё это только для двоих… Где же остальные?

**********************************

В эту ночь честь подежурить досталась Винару. Вернее, такую честь он оказал сам себе. Аслан и Анри, конечно, возражать не стали. А у Анри были вообще веские аргументы… всегда.

— Я вам есть приготовил? Значит, отрабатывайте! — произнёс друг с таким видом, будто вместо молока, вяленого мяса и овощей, он собственноручно накрыл стол на двенадцать персон по три блюда на каждого. Винар посмотрел на того со скептической ухмылкой. — Не нравится? Значит, в следующий раз…

— Ладно, истеричка, не ори. Я подежурю, — миролюбиво согласился Винар.

И вот он остался один на один с любимой ночью… Где-то вдалеке шумела сухая листва, перекрикивались ночные птицы. Ничего необычного это дежурство ему не сулило. Винар подкинул в огонь дров и потеплее укутался в плащ. Его маленький костерок так же угрюмо подмигивал ему. Винар залюбовался на игру огня. Как внезапно…

Мап тревэй, мап тревэй… Мап тревэй пу вэ дэ тэ у, м па бэз вэн тхраян…

Мап тревэй пу вэ дэ тэ у, м лё бэз вэн тхраян…

Звук барабанов глухо разрезал темноту и Винара, словно толкнуло в самую глубь этого грохота. Он словно бы ослеп и оглох, но всего на минуту. А, когда открыл глаза…

Мап тревэй пу вэ дэ тэ у, м па бэз вэн тхраян… О! Лёнэ о бут, о мап перэ тран у.

Религиозная церемония проходила ночью в лесу. Под монотонные звуки тамтамов. Вокруг были какие-то люди. Горящие глаза, разукрашенные лица. Среди общей массы выделялись люди в плащах с наброшенными на лица капюшонами. К каждому подносили сосуд с жертвенной кровью, жрецы смазывали ею лица всех присутствующих. Винар словно бы витал над ними, пытаясь разобраться в хаотических звуках и движении.

Мап тревэй пу вэ дэ тэ у, м па бэз вэн тхраян… О! Лёнэ о бут, о мап перэ тран у… Месье ла ква авасэ пу ль вэ ё… Паволь априль пе левэ лё му…

Перед горящим огнём стоит деревянный ящик, в нём находится змея — главный объект поклонения. Плотная, висящая над головой темнота ночи, отблески пылающего огня, монотонные удары, выпитая вперемешку с зельем кровь, постепенно доводят танцующих до исступления, экстаза. После него церемония превращается в откровенный разгул. Дикие, странные, завораживающие танцы тянули, уводили, утягивали за собой.

Марэ те у, марэ вэн у, марэ рен у… Ю прель ви ки жян я мэт э женю…

— Отдай! — Винар вздрогнул. Этот крик выдернул его из странного наваждения. Он резко обернулся. — Отдай, это моё!.. — это Анри во сне пытался удержать собственные позиции. Его лицо было напряжено, но постепенно разглаживалось. — Так бы сразу…

Винар улыбнулся и покачал головой. Больше за всю ночь его не потревожит ни одно странное видение. Что это было? Может, кто-то пытался заколдовать его? А, может, предупредить?.. Ответов он не знал… Пока…

**********************************

Асилар держал в руке кубок с вином. Кроме него он уже давно ничего не пил. К сожалению, от вина он почти перестал пьянеть. А хотелось бы… Иногда он думал над тем, что хорошо бы оказаться подальше от всей этой суеты и мороки, странной эпидемии и воинственных людей, требующих смерти злу. Разве он был против?! Делали бы, что хотели, только его бы не тревожили!

Сдавалось бы, дела должны были наладиться. Наконец, эта неугомонная тройка ушла, и не известно, как скоро вернётся. Так пропали девушки!.. Асилар был зол и раздосадован. Мира… Он не мог выбросить из головы эту Ведьму даже в её отсутствие!

От мыслей его отвлёк Нюрий. Асилар только мог позавидовать его весёлому настроению. А Нюрий улыбался.

— Привет, чем занимаешься? Чего такой хмурый?

— Настроения нет… — ответил Асилар.

— А у меня — отличное!

— Я думаю: почему сбежали девушки? — задумчиво произнёс Асилар. — Наверное, из-за того, что я распорядился не выходить им из замка. А главное, как?!! Охрана ничего не видела и не слышала!

— Что ты хочешь? — пожал одним плечом Нюрий. — Мира же Ведьма!

"Для того чтобы давать слово, нужно иметь на это право! Ни одни стены не смогут задержать нас… И не дай Бог, мои друзья попадут в беду…", — всплыли в сознании Асилара слова Миры. Он задумался.

Распахнулась дверь. В покои Асилара ввалился Рамюэль: взвинченный, дёрганный. Его плащ был заляпан дорожной грязью, сапоги были в болоте. Он бросил шляпу и плюхнулся на кресло, что стояло рядом с креслом принца у камина. Асилар и Нюрий с удивлением переглянулись.