В поисках Ключа

— Знаю, он мне перевязку делал. Его мои ребята притащили.

— Ой, ну твои ребята вообще молодцы. Рамю им очень доверяет. И Анри, и Аслан очень мрачные ходят в последнее время. Они очень за тебя переживают, — "Ага, держи карман шире. Переживают, как же! Сначала всю душу вытрясут, а потом переживают!..". — Ну, ладно, Мирочка. Я побежала. Уже поздно. Ты отдыхай, я к тебе завтра зайду. Поправляйся.

Наконец Мира осталась одна. Подождав ещё несколько минут, она поднялась. Вы же не думаете, что она трое суток не вставала с постели?! Каруд давал ей обезболивающее, так что Миру беспокоила только повязка на шее. Перед глазами всё привычно плыло. Ничего, это только первые пять минут. Вот только слабость такая, будто неделю грузчиком работала, причём надурняк. Мира натянула свободные брюки. Широкие, из мягкой ткани. В них можно было бесшумно пройтись по коридору. А сверху надела рубашку. Из-за тёмного серого цвета вещей и резкого похудения, она выглядела, словно привидение.

"Всё. Пора…", — решила девушка и тайком направилась к Онрере.

Она медленно шла, периодически опираясь на стенку. Болезненных ощущений не было. Только дрожь в коленках и усталость давали о себе знать. Из слов подруги Мира узнала, что Онреру расположили в другой комнате, в другом конце замка, у северной стены. Мира медленно, но уверенно шла к цели. Дважды она чуть было не попала под пост наблюдения, но вовремя утаилась в тени. Остальные посты девушка обошла стороной. Наконец, после Н-нного количества блужданий, Мира пришла. Она остановилась у большой дубовой двери. Постояв всего несколько секунд, она тихо её отворила.

"Господи!!!".

Онрера лежал на кровати. Он был белый, словно мел. Кожа даже отливала желтоватым оттенком. Его тело опухло, глаза впали. Из груди некогда здорового парня вырывался шипящий свист. У него начиналась асфиксия (удушье в простонародье). Он хрипел, пытаясь судорожно втянуть воздух в лёгкие. Было похоже, что он впал в кому, так как не реагировал на высказывания и крики. Возле него метушился Каруд, Анри и Аслан. По-видимому, они никого к нему не пускали. Мира так и осталась стоять в раскрытых дверях. Её настолько поразила вся эта картина, что она впала в какой-то прострационный ступор. Впервые девушка прочувствовала на себе высказывание: ноги стали ватными и налились свинцом. Онрера умирал…

— П…ц, Аслан! — выругался Анри.

— Мира… — удивился Аслан, увидав подругу в дверях. Она была близка к обмороку. Стояла с широко распахнутыми глазами, и, словно статуя, не шевелилась.

— Какого хрена вылупились?!! Уведите её отсюда! — заорал Каруд. Анри и Аслан подскочили к Мире, но она продолжала стоять.

— Давай, Мира, пойдём. Пошли… Позже зайдёшь. Потом… — мягко тянул её Аслан. Мира, как зомби, шла за друзьями по коридору обратно. В голове всё шумело, мыслей не было. Состояние было туманным. Ребята что-то говорили, пытались шутить, но она не слышала слов. Это было странное и страшное чувство. Ты, как будто оглох. Видишь, что твой собеседник открывает рот, говорит с тобой, а слова теряются в пространстве. Онрера умирал…

Мира и ребята зашли в её покои. Она присела на кровать и… разрыдалась. Впервые от горя, впервые горько, впервые тяжело…

— Мира, не надо… Тихо, тихо… Мира… — пытался что-то сказать друг, но таких слов сейчас не существовало.

— Он… он… умирает.

— Мира, успокойся. Успокойся, слышишь? — пытался что-то добавить Анри. Мира плакала. Её била истерика, хрупкие плечи содрогались от рыданий.

И вот. Вот стояли перед ней два её лучших друга. Такие сильные, такие надёжные… Но ничем они не могли ей помочь. Ни-чем!!! Совсем резко почувствовала Мира, как уходит из мира человек, который, может быть, единственный любил её искренне и чисто. Который пытался донести свои чувства до неё, и от которых она так небрежно и зло отмахнулась. Вот что было самым страшным и жестоким. Мира поняла, что в болезни Онреры виновата была сама! А сил помочь не было…

В двери ввалился Каруд. Он был взволнован. Переглянувшись с друзьями, он подошёл к девушке и тихо обнял её.

— Не надо, Мира. Это не поможет, ты ведь знаешь…

— З… знха… знхаю, — пыталась ответить девушка. Знать-то, знала, а что делать с сердцем, которое разрывалось на куски от боли? От настоящей!

— Перестань. Может, всё образумится. Верь, что он выздоровеет.

Мира понемногу успокаивалась. Она вытерла опухшее от солёных слёз лицо, и, обхватив подушку руками, забилась в один из уголков кровати. Сейчас она напоминала загнанного и испуганного котёнка. Ребята видели её в разных состояниях, но никогда в таком. В её глаза было смотреть страшно. Она успокоилась, но спокойствие это было мёртвым и пустым. Ребята шутили. Пытались рассказать что-то новое, вспоминали смешные моменты. И Мира поняла, что они боятся. Впервые они боялись за её действия. И Мира с холодным, ледяным, мёртвым спокойствием улыбнулась их шуткам. Винар и Аслан смотрели на нее, и сами холодели от дурного предчувствия. Мира нервно теребила уголок подушки, нервно отвечала улыбкой на их шутки, но замыкалась, уходила в себя.

— Ладно, идите, — наконец сказала она им. — Нам всем нужно выспаться.

— Ты обещаешь не плакать? — спросил Аслан.

— Я постараюсь, — выдавила девушка из себя очередную улыбку.

Наконец, ребята оставили её одну. Мира легла в кровать и укрылась с головой. Внутри неё была странная и омертвляющая пустота. Было очень холодно, но не внешне… Из глаз не текли слёзы, на щеках не было румянца. Губы девушки беззвучно шевелились. Мира читала молитву…

******************************

Говорят, наша жизнь состоит из полос. Мира поняла, что сейчас она запуталась в тёмной. Она была в окружении друзей, но была одна. Так бывает? Она пыталась понять, что происходит, убедить себя в лучшем, но всё больше замыкалась. Она жгла одну за другой любимые свечи. Она обращалась к тому, кто сотворил этот мир. И впервые в жизни чувствовала, что её не слышат. Так бывает?

Внутри всё как будто оборвалось. Мира чувствовала себя, как загнанный и запуганный зверёк в клетке. Так бывает?

Почему она это так воспринимала? Ведь она уже сталкивалась со смертью. Разве есть различие между тем, умирает твой близкий или незнакомый?

Хотелось выть от тоски, хотелось кататься по полу и раздирать руками кожу, прыгать на стены и рвать на себе волосы. Так бывает?

Вокруг всё стало тёмным и странным. Мира смотрела на мир совсем другими глазами, словно с небес её сдёрнули на грешную землю, где полным полно фальши, зла и обмана. Так бывает?

Она видела глаза ребят, их лица. Видела разную реакцию. Кто-то пытался искренне помочь и понять, как Аслан и Дин. Кто-то не находил слов, как Рамю. Кто-то просто старался быть другом: взрослым, сильным и уверенным; старался быть опорой, потому что понимал, что она сейчас была необходима, как Анри, но выходило слишком сухо и отстранённо. Кто-то и вовсе не понимал и не пытался, но приходил, потому что, возможно, понадобится помощь, как Асилар. Кто-то заглянул из любопытства, как Арима и Нюрий. Кто-то пытался по-своему разрядить обстановку, и доказать, что всё будет о" кей и переживать, в общем-то, не стоит, как Маран… Мира принимала любую поддержку. Всё равно от кого: друзей, врагов, или незнакомых людей. Так бывает?

Ты стоишь на твёрдой поверхности, ты учишься по ней ползать, затем стоять, затем ходить, потом бегать… Посмотри вокруг. Ты никогда не стоишь один. Рядом с тобой находятся люди. И вдруг у тебя уходит почва из-под ног, и ты балансируешь на тоненькой ниточке. Шаг, и тебя больше нет… Так бывает?

Глупые мысли и образы лезут в голову. Никто не знает какие, когда при таких обстоятельствах держишь острый нож, или бритву. Все считают тебя сильным. А разве так бывает, когда умирает близкий тебе человек?!

Мира съедала, сжигала, скручивала себя в тугой узел от собственной беспомощности. Её не пускали к Онрере. Не позволяли его больше видеть, чтобы она не расстраивалась. А разве так бывает?