Расстаемся ненадолго

– Разгружайте! – приказал Николай. – И побыстрее, мы опаздываем. Ну, как вы здесь? – повернулся он к отцу. – Где мама? Где наши мальчики?

– Старушки дома нету, вот что, – стараясь говорить спокойно, ответил Никита Минович. – А меньшие тут, при мне. Ваня сегодня на дежурстве, а Леня… – Голос комиссара дрогнул. – Леню вечером послали на задание… Да ты что, не видишь? Вот же наши! Командир отряда, начальник подрывной группы…

Николай поздоровался с ними.

– И Варя здесь, – продолжал Никита Минович. – Вержбицкий тоже. Они в землянке. Тут у нас, видишь ли, раненая есть, медсестра наша. Надо, чтобы ты ее туда, на Большую землю доставил… Вот что…

– Но где же мама? – забеспокоился Николай. – Может, что-нибудь…

– Она эвакуирована, – перебил его Никита Минович. – Правда, адреса ее у меня нет. Тебе там ближе, напиши, куда надо, пусть ответят, куда направили. Мы вот и медсестру свою хотим попросить, чтобы поискала наших, как поправится.

– Я напишу, – задумчиво проговорил Николай, – все сделаю, что надо. Но я думал…

– Да ты не волнуйся, – снова перебил его Никита Минович. – Тебе же лететь еще. Все будет хорошо. Скоро освободимся от фашиста и всех разыщем, со всеми встретимся… А как там старшие, не пишут тебе?

– Были треугольнички – с месяц назад. Воюют! На Сталинградском фронте оба.

– Ну, будешь писать – напиши, что встречался с батькой, поклон от меня… Смотри же, не волнуйся там, в небе. Не на земле ведь… Ну, давай, сынок, поцелую тебя. Думаю, теперь уж чаще будем видеться.

К самолету подносили и подвозили тяжело раненных партизан из разных отрядов. Пронесли на носилках и Марлю. Следом молча шли Варя и Вержбицкий.

– Все готово? – спросил Николай у стоявшего рядом летчика.

– Все, товарищ капитан!

– Начинайте посадку!

– Есть!

– Может, и меня с собой прихватите? Товарищ капитан!..

Николай обернулся. Перед ним стоял и смущенно улыбался Зайцев.

– Это куда вам? – поняв шутку, спросил капитан.

– Да вот, до Сталинграда довезли бы, а там я дома. Это мой родной город.

– Думаю, вам и тут работы хватает, – добродушно заметил Николай.

– Да хватать-то хватает, – согласился Зайцев, – только бы хоть в полглаза глянуть, что сейчас в городе моем делается.

– Геройски стоит ваш город. И выстоит!..

Никита Минович подошел к носилкам Марии. Подле стоял Андрей и тихо, с чувством говорил, склонившись:

– Это все для здоровья вашего, понимаете?.. Иначе мы не могли… Поправляйтесь и возвращайтесь. Думаю, скоро не только самолетом – поездом можно будет сюда приехать. Не поминайте лихом нас, Мария. Мы будем ждать вас и всей душой верить, что встретимся, обязательно встретимся!

…Когда самолет, сделав круг над аэродромом, взял курс на восток, красноозерцы направились в чащу, туда, где стоял их санный транспорт. В это время из аэродромной землянки выскочил паренек в одной гимнастерке, без шапки и с радостным криком: «Товарищи, товарищи!» – побежал на площадку, где возле доставленных самолетом грузов толпились партизаны.

– Что такое, Петров? – окликнул его начальник аэродрома.

– Товарищи, сводка! – еще громче заорал парень и повернул к красноозерцам. – Победа под Сталинградом! Большая победа!..

Он подал начальнику аэродрома листок. Андрей включил фонарик, и все сгрудились вокруг.

«В последний час… – было написано на листке спешным почерком. – Наши войска полностью завершили ликвидацию немецко-фашистских войск, окруженных в районе Сталинграда… Раздавлен последний очаг сопротивления противника в районе Сталинграда».

Взгляды всех встретились, и не было сил отвести их… Обнялись мужчины в великой радости, поздравили друг друга с огромным, неизбывным счастьем.

А потом по какой-то необъяснимой логике повернулись к востоку, в ту сторону, куда только что улетел самолет. Там, над густым стройным лесом, разрасталась широкая, светло-лиловая, с далекими и уже не яркими звездами полоса.

Занималась заря.