Нукер Тамерлана

– Кровь… – сказал Дмитрий и спросил напрямую: – Ты говорил о крови пленников?

– Ты знаешь… – произнес Як с непонятной интонацией: не то утверждал, не то сам спрашивал. – Велением эмира они будут истреблены…

Дмитрий закрыл глаза и проглотил ком в горле. Ну и ну… А Безумец-то, оказывается, просто-напросто ясновидящий…

Мурашки побежали по коже. Он зябко передернул плечами и подумал, что хорошо питаться домыслами обо всяческих аномальных и паранормальных явлениях, приятно с видом знатока судачить о них за кухонным столом, но когда сталкиваешься с ними лицом к лицу – Впрочем, не идиот ли он? После всего, что с ним случилось, – и ошалевать от какого-то там ясновидения! Он усмехнулся и поднял взгляд на джавляка.

Як не совсем соответствовал своему прозвищу. Да, он был со странностями: говорил мало, вопросы игнорировал, часами мог сидеть, вперив в одну точку невидящий взгляд. Но если уж раскрывал рот, то говорил что-нибудь дельное. И учителем был неплохим. Так что под определение безумца он подходил куда меньше, чем девяносто процентов разношерстной дервишеской братии, по которым смирительная рубашка не просто плакала, а исходила горючими слезами. Не исключено, правда, что его прозвище имело и другое значение, но в омонимах Дмитрий не был силен – спасибо и на том, что более или менее научился разговаривать…

– Значит, ты у нас крутой экстрасенс… – пробормотал Дмитрий по-русски, не желая, чтобы джавляк понял. – Надо же…

Теперь кое-что начинало проясняться: ясновидящий заранее знал, что Дмитрий придет к тому храму. И его слова “Ты пришел” – лучшее тому подтверждение. Кое над чем, впрочем, придется еще поломать голову. С чего это он, например, воспылал симпатией к Дмитрию? Хотя какой там симпатией! Симпатией тут и не пахнет… Похоже, Як придерживается четко намеченного и ему одному ведомого плана. Узнать бы, что за мысли копошатся под его бритым черепом!

Дмитрий резко оборвал размышления. Минуту назад произошло нечто, выбивающееся из привычного поведения дервиша. Ах да: он впервые ответил на вопрос. Не ушел по своему обыкновению, а ответил.

И пришла неожиданная идея. Коли уж так невтерпеж узнать, что скрывается под непроницаемой личиной джавляка, почему не попробовать рассказать Яку, кто он и откуда? Как поступит в этом случае дервиш? Поднимет его на смех? Объявит сумасшедшим? Святотатцем? Исчадьем ада? Поднимет тревогу, и войско в полном составе займется изгнанием беса из своих рядов?

Поглядывая на застывшего посреди палатки Яка, Дмитрий взвешивал “за” и “против”. Дурацкое занятие, когда ни хрена не знаешь о том, что называется мировоззрением люда, среди которого вынужден обретаться. Тамерлан – другое дело, он купится. Не может не купиться: он думает о будущем, пусть по-своему, как эгоистичный средневековый владыка, которому очень хочется оставить по себе след в веках. А если и нет, игра все равно стоит свеч. Но если развязать язык перед Яком – стоит ли овчинка выделки? Пытаясь просчитать плюсы и минусы, Дмитрий все больше убеждался, что демон-искуситель отнюдь не выдумка, а явление, существующее наяву: желание раскрыться странному дервишу, опробовать на нем легенду о “посланце Аллаха” росло, как на дрожжах. Он решил рискнуть.

– Як, – сказал Дмитрий. – Ты прав: эмир прикажет убить пленников. Их всех убьют и прольется много крови. Я знаю, так и будет. Хочешь узнать откуда?

Як не сказал ни “да” ни “нет”. Молчал.

Дмитрий прикидывал: если что-нибудь пойдет не так, он тихо задушит дервиша, тот и пискнуть не успеет, а потом зароет тело тут же, в земляном полу. Завтра войско снимется и двинется дальше, и пока хватятся пропавшего Яка… Если вообще хватятся – он ведь вольная птица: может следовать за войском, а может и уйти куда глаза глядят.

– Если хочешь узнать, то подойди поближе.

Як сделал два шага и опустился на пол, поставив светильник рядом с собой.

“Удобно, – подумал Дмитрий. – Один удар кулаком по виску – и нет больше Яка Безумца”.

– Як, – начал он, стараясь говорить как можно проникновеннее. – Я пришел не из далекой земли. Я пришел из другого места, – и сделал паузу, думая, что дервиш станет задавать вопросы; но тот по-прежнему молчал. – Хм… – прочистил горло Дмитрий, складывая в уме более или менее связное объяснение. – Есть один день. Дни складываются в год. А годы складываются в… – Дмитрий запнулся, не зная, как сказать “век”. Мысленно чертыхнувшись, потому что дервиш не спешил помочь ему заполнить лакуну, он продолжил: – Годы идут: один, двадцать, сто… Человек рождается, рождает детей и умирает; его дети тоже рождают детей и тоже умирают… – Он снова запнулся и попросил: – Помоги мне, Як. Как называется тот день, что приходит, когда проходит много и много лет? Одна, две, три сотни…

Дервиш разжал губы и произнес:

– Будущее. Ты говоришь о будущем.

– Будущее, – повторил за ним Дмитрий, запоминая новое слово. – Будущее… Аллах прислал меня из будущего, Як, поэтому я знаю, что эмир велит перебить пленных, и они будут истреблены.

Дмитрий расслабился и опустил напряженные плечи. Дервиш не должен подозревать, что его жизнь висит на волоске, удар должен быть неожиданным.

– Почему ты замыслил меня убить? – неожиданно спросил дервиш. – Если то, что я услышал, – тайна, то зачем ты рассказал ее мне?

Дмитрия будто окатили ведром холодной воды.

“Так ты еще и телепат?” – пронеслось в мозгу.

– Если хочешь бить – бей, – сказал Як. – Если нет, то не думай об убийстве.

Дмитрий смешался. Если любого из солдат своего десятка он видел насквозь со всеми его детскими амбициями и импульсивными прихотями, если Кривой Джафар был чуточку трезвее и бесстрастнее – все-таки торговец, профессия обязывает ловчить и искать выгоду, а без расчетливой сметки в ней никак, – то джавляк оставался для него темной комнатой, где даже собственных рук не увидишь.

“Мне – шах”, – усмехаясь, подумал Дмитрий. И в то же время испытал облегчение. Дервиш не станет поднимать шума. Необычный все-таки человек этот Безумец Як. И играть с ним надо по его правилам, хотя бы внешне…

– Да, я сказал тебе, – согласился он. – Только тебе, и это тайна. Слышишь, Як? Эта тайна и должна остаться тайной.

– Быть по сему, – спокойно отозвался дервиш.

Он наклонился и снял нагар с фитиля. Пока Дмитрий думал, что же еще сказать джавляку, тот сам продолжил разговор – негромко, словно разговаривая с самим собой:

– Ты пришел из будущего. Далеко ли оно от сегодняшнего дня?

– Да, – ответил Дмитрий, изумляясь хладнокровию дервиша: узнал о пришельце из другого времени и ухом не ведет, будто подобные встречи каждый день происходят.

– Как далеко?

“Здесь то ли тринадцатый, то ли четырнадцатый век… Значит, лет семьсот”, – подумал Дмитрий.

– Семь сотен лет.

– Семь сотен лет… – эхом откликнулся джавляк. – О, сколь велик и всемогущ ты, Аллах! Тебе подвластно и время…

Окончательно убедившись, что убивать Яка не придется, Дмитрий размяк, расслабился душой и телом. Он добился-таки желаемого – прошиб непрошибаемого джавляка. Тот сам задает вопросы! Еще Дмитрий порадовался, что версия, согласно которой он являлся посланцем Аллаха, была воспринята дервишем без скепсиса. Априори.

– Аллах совершил чудо, – сказал Дмитрий. – Я спал, когда он меня перенес. Заснул в одном месте, а проснулся в другом. В пустыне.

Джавляк кивнул, словно соглашаясь с чем-то.

– Аллах наслал на тебя сон.

– Я крепко спал. Очень крепко, – поддакнул Дмитрий. “Если бы, Як, ты только знал, в каком облике был этот твой Аллах – в виде медсестры в коротком халатике и маске!”

– Скажи мне, – спросил дервиш, – сильно ли изменился мир за семьсот лет?

– Очень сильно, – ответил Дмитрий. – Я не знаю столько слов, чтобы рассказать, а знал бы – так ты все равно ничего бы не понял…

– Не понял? – вскинул голову дервиш. В тихом его голосе Дмитрию почудился отзвук насмешки.

– Скажи мне, – снова произнес дервиш, – в том веке, из которого ты явился, все ли счастливы и богаты? Справедливы ли там правители? Правят ли они мудро и по закону? Кончились ли распри между людьми? Исчезли ли алчность и безумие из людских сердец?