Марсианин

Александр Богатырёв

Марсианин

Пролог

1990 год. Малый зал ЦУПа.

В малом зале ЦУПа царила тишина изредка прерываемая краткими, в полголоса, переговорами операторов. Этот зал специально был оборудован для управления четырьмя, находящимися на Марсе, «Марсоходами». Четыре больших экрана висящих на стене, по количеству аппаратов, «бегающих» по поверхности Марса, напротив четырёх же групп операторов, разделённых для какой-то надобности лёгкими ширмами (вероятно для того, чтобы пейзаж на соседнем экране «не смущал» соседей), показывали пейзажи далёкой красной планеты. Работа была рутинная. Задания, формируемые специальными группами учёных-планетологов, составлялись заранее, и поставлялись каждой группе управляющей конкретным «номером» загодя. Поэтому их присутствия в зале как правило не требовалось.

Вот и сейчас получив соответствующие задания, четыре «Марсохода», в полном соответствии с заложенной с утра программой, катили каждый в своём направлении, поставляя на Землю поток научной информации и бесчисленные рыжие пейзажи.

Где скалы, где песок, где вообще дно гигантского каньона.

И у четвёртого номера пейзаж особым разнообразием не отличался.

«Марсоход 4» катился по подошве давно усопшего вулкана Олимп, так что камней и скал было чуть побольше, песка чуть поменьше. А так — то же самое, что и везде. Правда оценить разницу мог только руководитель проекта, ныне сидящий позади четвёртого сектора и на возвышении. С его места можно было наблюдать поверх ширм.

Для оператора управляющего «Марсоходом» работа возникала в основном только тогда, когда было необходимо задать новую трассу или конечную точку перемещения. Всё остальное умная машина делала сама — выбирала путь для преодоления препятствий, проводила текущие анализы грунта и атмосферы, и ещё массу всякого всего, что было в неё заложено на Земле.

За те месяцы, что прошли с тех пор как он выкатился из спускаемого аппарата, «Марсоход 4» успел бодро откатать больше двух сотен километров по весьма пересечённой местности. Его средняя скорость перемещения в сутки была мала, но крейсерская скорость, заложенная конструкторами была пять километров в час. То есть скорость пешехода. Вполне естественно, что по старой технологии телеуправления, которая была применена при создании и эксплуатации «Луноходов», такое было невозможно — запаздывание сигнала от Марса, в настоящий момент составляло уже десятки минут. Это значило, что если управлять «по старинке» то, чтобы не угробить аппарат уже на первых десятках метров, его скорость должна быть не более десяти сантиметров в час.

Для того, чтобы аппарат мог перемещаться со скоростью в пять КИЛОМЕТРОВ в час, он должен быть автономным роботом. То есть аппаратом, самостоятельно выбирающим путь перемещения, способ преодоления препятствий и решения большинства проблем, которые могут возникнуть при перемещении по пескам и камням далёкой красной планеты.

А Советский Марсоход и был как раз автономным роботом. Поэтому у водителя «Марсохода» главной заботой было не непосредственное управление, а перспективная прокладка примерного курса на день, и слежение за тем, что делает его подопечный аппарат, решая текущие проблемы. Также на нём лежала и куча других задач, уже не относящихся к прокладке маршрута, но сейчас он просто расслабленно наблюдал за тем, как на их большом экране последовательно разворачиваются кадры переданные с главной телекамеры «четвёртого».

На мониторе же, стоящим прямо перед ним, последовательно разворачивались отчёты о работе систем и анализаторов. Бульшая часть работы на день уже была сделана, поэтому можно было и просто понаслаждаться картинами марсианского ландшафта. Хоть они и успели уже изрядно поднадоесть… но всё-таки это были пейзажи иной планеты.

Пока на экране ничего особо примечательного не было. «Марсоход» как раз приступил к преодолению подъёма по длинной осыпи, которых в окрестностях вулкана было весьма много. Скорость упала до одного километра в час. Аппарат аккуратно анализировал характер склона и тщательно выбирал оптимальный маршрут, но всё равно время от времени приходили несколько смазанные картинки, когда камера таки дёргалась, при преодолении очередного ухаба или крупного булыжника.

Всё было нормально, но вот руководитель программы, сидящий за спиной оператора, вдруг стал нервно барабанить пальцами по столу. Оператор быстро пробежался по показаниям приборов и переглянулся с «научниками» сидящими справа. У тех, судя по их постным рожам всё тоже было в порядке. Но руководитель определённо чего-то ждал и от этого несколько нервничал.

Так как вся работа проходила в молчании, то эта нервная дробь издаваемая пальцами шефа была очень хорошо слышна в зале.

Оператор глянул на напряжённое лицо начальника. Тот пристально смотрел на картинки присылаемые четвёртым и всё более агрессивно барабанил пальцами. Наконец то, что шеф нервничает, дошло и до научников. Те тоже переглянулись посмотрели на свои показатели и вопросительно уставились на шефа.

Тот и ухом не повёл. Всё также смотрел на бурую осыпь на экране и чего-то ждал.

Хлопнула дверь за спиной шефа. Кто-то вошёл. Руководитель бросил взгляд через плечо и помахал вошедшему рукой. Вошедший так же молча прошёл к столу руководителя и сел рядом.

Несколько минут он также молча наблюдал, как «Марсоход 4» карабкается на осыпь.

— Давно он так карабкается? — нарушил наконец молчание вошедший. Оператор тут же узнал голос одного из генералов-космиков.

— Скоро вылезет на гребень, — кратко и с опережением ответил шеф. Генерал шумно вздохнул и принялся также как и шеф молча ждать завершения операции Марсоходом.

Наконец горизонт на экране качнулся и пополз вверх. На несколько кадров мелькнули дальние пейзажи и исчезли. Теперь телекамера смотрела вниз по склону, Кончающимся удивительно чистой в этих местах обширной базальтовой плитой лишь слегка кое-где присыпанной красным песком и мелким щебнем. Когда-то, судя по застывшим волнам на её поверхности, эта плита была широченной лавовой рекой.

Ещё пять минут спустя телекамера показала как «Марсоход» выкатился на эту плиту и обогнув крупные валуны лежащие у склона откатился на ровное и чистое место.

— Сейчас переопределит координаты и сделает панораму, — прокомментировал руководитель.

— Шифрование включено? — спросил вполголоса генерал. В его голосе слышалось напряжение.

— Естественно, — спокойно ответил руководитель программы, — Видите, как медленно разворачиваются картинки? Без шифрования — они сразу появляются.

— Это хорошо. Извини, что так… сам нервничаю. Американцам, как понимаешь, этого знать нежелательно… что мы там ищем.

Наконец включилась автоматика и телекамера начала совершать полный оборот вокруг. Слева на право.

Показалась уходящая куда-то вдаль застывшая базальтовая река, склон по которому только что скатился Марсоход и наконец тот склон что находился слева по ходу. Совершив полный оборот камера вернулась в исходное положение и на минуту аппарат снова застыл.

— Как всегда — самое интересное на последних кадрах, — хмыкнул генерал.

— А это что за…! — не удержался от восклицания оператор с изумлением разглядывая последний переданный кадр. Среди «научников» также наблюдался изрядный переполох.

— «Оракул» указывал эту точку… — выдал руководитель полностью проигнорировав восклицание оператора.

— Сделайте инфракрасный снимок и просканируйте, — отдал распоряжение генерал.

— Уже сделано. Было заложено в программе с утра. Так что скоро придёт результат.

Будто отвечая на его реплику один за другим появились и обещанные снимки, и данные.

Несколько минут просто разглядывали полученное. Молча, жадно. Без комментариев.

— Мда… вот как! — генерал стиснул зубы, оторвавшись наконец от снимков.

— Значит нашли… — руководитель программы откинулся на спинку кресла и вытер пот со лба.