Черта

пытаюсь успокоиться)

- Что вы со мной сделали?

(нехотя повернулся ко мне лицом; встретились взглядом)

- Ничего. Лишь заживили все твои раны…

(на последнем слове голос притих;

боль, боль, разразившаяся в этот момент внутри его, вмиг передалась мне)

Опустила взгляд в пол. Молчу, молчу,… а память, коварная сука, стала вмиг вырисовывать перед моими глазами отрывки гадкого прошлого. И как я не пыталась – мысленный поток все ставал только рьяней и жесточе…

Вдруг резкий рывок – и неожиданно Ким застыл рядом со мной, на кровати (спасая испугом от жути воспоминаний).

Колкий взгляд в глаза – и вдруг приблизился, приблизился на расстояние дыхания…

- Лера, - слова ударили, ужалили меня, словно звон  пожарного колокола среди ночи, -

Скажи мне, зачем ты это делаешь? Зачем?

- Что? – несмело шепнула я, утопая в непонимании и удивлении.

- Зачем смолчала о нас?

- Ты знаешь?

- Да. Всё, что там было, -

 (дыхание обдало мою кожу, вкрадчивый шепот на ухо,

да только нежность подменена на холод… сомнения истязателя).

- Наши взяли твоего палача. И он – во всем сознался… -

 (тяжело сглотнула) -

Зачем? Что это за игра? - (вновь коснулись его колкие слова моего сознания)

(невольно поежилась)

(вдруг взгляд впился мне в глаза, пробуравливаясь в душу)

(дрожу, дрожу – от…

… от боли?

я ему верила, а он – … он оказался чужим, другим,

не таким, как рисовали мои мечты.

(настоящим?)

не верит мне, ищет подвохи)

Я глупо повелась на предубежденные, необоснованные чувства – а вот он,

а вот Ким,

… мой Ким…

оказался мудрее.

- Вы спасли мне жизнь, и я была у вас в долгу.

Я боялась, … что мое признание… может сильно вам навредить…

(тяжело сглотнула)

- Не ври мне, не ври! ПРОШУ!!! – отчаянно запричитал Ким, вмиг схватился руками за мое горло и притянул к себе (сжать не решился). – Прошу, скажи, как есть…

- Я, … я всё сказала, - (боль, боль с обидой вдруг вихрем завертелись внутри, взывая к слезам; едва сдерживаюсь…)

Черт, даже уж теперь не знаю, что мучительней – осознание неминуемой смерти, или сейчас… недоверие того, кому сердце свое прежде отдала…

- Я верю вам, верю… Пусть даже и необоснованно. Пусть глупо. Мне нравиться то, какие вы, и что делаете….

Хотя

…  даже и на долю не знаю, не представляю, какие вы на самом деле.

(слова лились, вырывались изнутри, словно лава из взорвавшегося вулкана,

превращаясь в болезненную тираду,

… в исповедь) -

Может, и глупо было свою жизнь отдавать за вас, глупо… Но…

… я не могла иначе.

- Лера, - вдруг приблизился, приблизился своими губами к моим. – Пойми. Для меня эти люди, Жуки, – это единственное, единственное дорогое, что есть в этой чертовой жизни. Моя семья.

И я в ответе за них, за каждого. В ответе душой и телом.

И я верю, ХОЧУ верить тебе.

Но не могу.

… молю, молю… не ври мне!

Умоляю, - вдруг уткнулся своим лбом в мой и замер. – Скажи мне правду сейчас. Скажи – и я прощу, отпущу тебя с миром.

Но если…

потом, … потом

… когда всё это окажется ложью, я уже не смогу,

ничего не смогу…

Понимаешь… ?

(тяжело сглотнула)

- Мне нечего больше сказать, - несмелый звук.

(болезненно скривился; несмело оторвался от меня, взгляд в глаза)

- Но я не верю тебе…

- А я - верю…

(тебе)

Рука несмело дернулась на моей шее. Вдруг вдавил, вдавил пальцами в затылок, причиняя острую, дикую боль.

– Чувствуешь?

(неожиданно прошептал Ким; приблизился своими губами к моему уху)

Чувствуешь это?

- Что? – несмело переспросила я.

- Здесь… твой GPS-датчик. По нему тебя отыскивают. Пока он здесь, в тебе, до тех пор ты у них на поводке… очень коротком поводке (если не глушить сигнал).

Но я могу вытянуть его. Освободить тебя.

…

Хочешь?

Пойдешь

     … к нам?

ко мне?

(шумно сглотнула;

секунды рассуждений – и сомнений:

убежать, УБЕЖАТЬ??????

«ко мне»

чееееерт! как же звучат эти слова – сердце невольно сжалось;

я так мечтала…)

Вот, вот… Я в шаге от пылкой звезды грез. В миллиметре от мечты.

Но,

…. наверно,

 я слишком привыкла к боли, привыкла быть несчастной,

…. чтобы вот так легко позывы разума променять на безрассудное счастье…

- НЕТ.

Я не могу…

Моя семья – там.

Мои друзья – это всё,

… что у меня осталось.

Как и у тебя…

(отстранился, опустил голову;

рука вмиг обвисла, оторвалась от меня)

- Но я не смогу тебя вечно спасать…

- И не надо.

- Почему? – взгляд в глаза. – Зачем ты так?

- Как?

- Почему ты не ценишь свою жизнь?

… и на грамм

(взглянула в глаза;

черт! чееерт! (безумец завопил радостно в моей голове)

я этот вопрос давно ждала, давно…

вопрос на грани риторичности, но все же… с ответом)

(тяжело сглотнула)

Ответ?

Хотите ли вы его слышать?

И способны ли, вообще, хоть кто-нибудь!!!!, его услышать?

- СЛИШКОМ ОДИНОКО, ЧТОБЫ ЖИТЬ.

                                   Слишком, одиноко… чтобы, жить.

- А друзья?

(криво улыбнулась)

- Друзья?

друзья как соседние деревья в лесу – с ними ты рядом, с ними по жизни ты вместе. И ради них готов на все, отдаешь свою жизнь,

Но в бою, внутренней войне, на маленьком клочке земли (в своей плоти), в душевных терзаниях, - всё равно один.

На грани отчаяния и смерти души – вокруг пусто…

- Тогда почему ты не хочешь …

остаться здесь,

рядом

… со мной?

(и снова невольный выстрел взглядом в глаза)

- А вот здесь,… здесь Я уже не верю.

Не верю,

… что способный

хоть кто-то…

не просто пробиться сквозь мою скорлупу, а удержаться там, … рядом,

… не смотря ни на что;

захотеть остаться вместе … и навсегда,

продержаться там до самого конца… в первородных, чистых чувствах.

(промолчал)

(нервно хмыкнула)

- Идеалист я? Утопист?

…или  просто циник?

А лучше – просто псих. БЕЗНАДЕЖНЫЙ псих.