Черта

придуманные ранее издевки, в смиренный прах.

Вмиг прилип поцелуем к груди, вбирая в себя мой сосок…

 руками жадно сжал за бедра и дерзко прижал к себе.

- Юрчик…

- Девочка моя…

Глава Шестьдесят Третья

***

(Лера)

Бог мой, на часах только пять вечера, а вокруг такой шум-гам,

будто вечеринка … в самом разгаре…

Преподнесенное, беззаботное настроение от яркой победы наших героев, так и витало в воздухе, шутками и смехом порхало, заражая даже самых стойких, как больная чума…

***

(Юля)

Не унывал Артем:

- Чес-слово, вот точно с этого места выстрелила… прямо туда…

Представляешь?

- Юлька, так ты - снайпер? – радушно захохотал Венцов.

- Очень смешно… - обижено надулась я. Резкий разворот - и шаги прочь.

- Ну, ты чего? Я же без прикола. Юля! – спешно подхватился Стах, и тут же пресек мою попытку уйти.

- Мне не смешно. Вообще-то,

я стреляла в подругу,

и не от хорошей жизни…

- Прости, не хотел, - уже более сдержано, серьезно прошептал Венцов. – Ну? Мир?

(нехотя развернулась)

- Слушай, Юля!

А сможешь попасть в яблоко, -

(спешно схватил оное со стола;

 … и вдруг уложил его себе на голову)

- Поцелишь?

- Ты, ты что… окончательно чокнулся? Вообще крыша промокла? – нервно отдернулась от Аристарха.

Да уж, чего-чего,… а такого от него не ожидала.

- Ну, перестань! Не кипятись!

Давай сыграем!

Юля!

- Да иди ты, - нервно оттолкнула его от себя. Спешные шаги долой – вновь преградил путь. – Я просто хочу достоверно узнать, что всегда смогу тебе доверить свою жизнь…

- Если я смогу в тебя выстрелить – то значит, мне можно доверять жизнь?

- Значит, не испугаешься, если придется выстрелить в человека.

- Ты больной.

И как сказали, я стреляла уже. И попала. Будь доволен и этим...

- Ну, снотворным – это не пуля.

Или трусишь?

(раздраженно закатила глаза под лоб;

резкий разворот – и пошагала прочь)

- Аааа! Сцыкля. Так и думал.

СЦЫКЛЯ!!!

Не пойду с тобой в разведку.

Застыла. Застыла, не оборачиваясь.

Секунды раздумий – и взгляд обрушила через плечо.

- А если пристрелю? Не страшно?

Я-то косая немного от природы, да и зрение…

- Брось, после Наны у нас всех косое… вмиг выровнялось, да и стало, похлеще соколиного.

Тут только в твоей рыпливости дело.

(обернулась полностью; взгляд в глаза)

- Аристарх, тебя что… кто-то прикладом ударил?

И сейчас временное помутнение?

- Все, Лера… Сегодня тебя возьму с собой на точку, а то Юлька сильно трусливая, еще убежит, как только враг появиться.

- Ну, хорошо. Только если пуля скосит в лоб, знайте, он сам просил!

- Я согласен. И ребята - свидетели.

Выровнялся, выровнялся во весь рост.

Ни малейшего колебания – каменная статуя.

А внутри меня словно кто молотилку включил, мельница лопастями вмиг стала разрывать все внутренности, калеча, разрывая, убивая…

Ой, мамочка родная! На что я только ведусь?

Ну, признают трусихой, ну, не захочет меня больше никто брать себе в пару.

И что?

Бог мой… руки не поднимаются вверх.

Будто кто чугуна налил в вены.

Дрожу, дрожу в такт болезненному избиванию мыслей о черепную коробку.

Спаси и сохрани…

Пусть все получится.

Достала свое оружие, обняла, обняла, как родную мать.

Боюсь дышать.

Вытянуть руки вперед, как сама учила, как меня учили, как убеждали…

Сделать всё, как вчера. А то и лучше…

Чертовые игры. Чертовое яблоко.

Ненавижу тебя Аристарх!

- Ну, же… Еременко. Я же  не стальной – так долго заглядывать в личико смерти не вдохновляет.

Пали уже…

(рассмеялись, рассмеялись где-то рядом – сдержано;

 напряжение адским электрическим током накалило воздух до угрозы задохнуться)

Еще секунды – …

Отче наш, Иже еси на небесах! Да святится имя Твое, да придет…

Выстрел, выстрел… - машинально моргнула… после жуткого звука.

***

(Лера)

Доля секунды – и вдруг упал, замертво упал на землю.

Дикий, на грани сумасшествия, крик… вырвался из Юлькиной груди,  цепеня рассудок и тело каждого присутствующего.

(боялись что-то сказать, кричать, двигаться – и даже дышать. Лишь только вопрос, вопрос, один-единственный жуткий вопрос… от мозга к мозгу, подобно голубиному письму, посылкой передавался:

Убила? УБИЛА?)

Припала, припала  к нему Юлька…

***

(Юля)

Жадно схватила за плечи и потянула, потянула на себя, пытаясь поднять, поднять, лицом к лицу,

взглянуть в открытые,

серые, родные,

глазки...

Улыбка, жестокая улыбка застыла на его устах.

И… не могу понять…

Вдруг моргнул и расхохотался.

Громко, звонко, как больной.

На грани помутнения – моего помутнения…

… замерла, будто кто холодной водой окатил,

Нет… будто сама смерть морозным поцелуем впилась лоб.

Молчу, молчу…

А стужа дикими иглами истыкивает все тело,

Ужас лишал, высасывал из головы рассудок, сливая, смывая азотной кислотой вдоль хребта к низу живота все эмоции.

- Ну, Юленька, ты чего? – испуганно прошептал Стах, – я же пошутил.

(несмело встряхнул меня за плечи, приводя в чувства)

Девочка моя, ты чего?

Не плачь… Жив я. Жив!

Еще мгновение – и прилип, притиснулся… поцелуем к моим губам в доказательство...

(и вновь испуганный взгляд в глаза)

- Юленька, солнышко. Успокойся, всё хорошо.

Прости, прости меня.

Я не подумал…

Еще один вдох – и вновь прильнул, коснулся жарким поцелуем моих уст,

(вгоняя мое сознание в еще больший шок…)

Глава Шестьдесят Четвертая