Друзья

— Да нет. Чего…

— Зачем ты меня ждешь?

— Поговорить нужно.

— Ну, говори…

Я слушаю.

(черт, ну… не в таком же состоянии ему… рассказывать)

Ээээй. Стоп. Фу… ПАТТИ! ОЧНИСЬ!!!

… это чудовище — ЭТО… я хочу просить ЭТО, чтобы оно меня приняло назад, мы создали семью…

и ЭТО, ЭТО СУЩЕСТВО вместе со мной воспитывало ребенка????

Я что?? Рехнулась?? Или что???

— Ну, чего молчишь? Я долго стоять не буду… ждать. Домой хочу. Спать.

(шумный вздох — черт, нет, не скажу…)

— Ясно. У шизофренички… обострение.

Резкий (насколько это было возможным) разворот — и пошагал прочь от меня, в сторону подъезда.

— Стой!

(отчаяние само за меня всё решило)

Плевать на всё. Тонуть — тонуть, так вместе.

— Ну, что еще??

— Я беременна.

…

— И что?

(право, не ожидала — жесткий, острый удар в сердце)

— Как это… "и что?"

— Что ты от меня хочешь?

— Ну… я… не знаю…

— Вот и я не знаю. И потом…

… отчего мне быть уверенным, что это вообще… мой ребенок?

— ЧТО???

— Что-что? Разве не тебя недавно видели, шляющуюся по "Е. Д." в полном неадеквате, а затем — по ресторанам с какими-то… мальчиками.

— С одноклассниками…

— Да мне… (всё равно) кто это там был с тобой. Ясно?

— Ясно.

(тягучая пауза)

Молчу и я.

И это мне говорит он? Человек, который так меня хорошо знает…

Которому я всю себя отдала. Ему единственному…

Просто не вериться.

(тяжелый вдох, вдруг шаг навстречу)

— Ладно. Что ты от меня хочешь? Чтобы я дал тебе денег на аборт? Или что?

Бог мой.

Это было хуже, чем всё прежде сказанное.

Всё то был фарс, издевательства, месть за причинную раньше боль.

А теперь, теперь… мне просто — вырезали сердце.

Слезы, слезы тут же сорвались с глаз — а в голове запылал пожар, давясь собственным адом.

И всё? Всё??? Так просто??

— Нет, ничего не нужно.

(навзрыд прорычала, прокричала я)

Разворот — и тут же бросилась бежать, бежать прочь.

Со всех сил, со всей дури, со всей обиды…

— Патти! Патти, стой!

Не реагировала.

Нет, нет больше в моей жизни Ферни.

И НИКОГДА НЕ БЫЛО.

Бежала, бежала, пока ноги не подкосились, пока асфальт не впрыгнул из своей горизонтали — пока не рухнула в диком припадке, в истерике я на землю и не завыла от всего отчаяния. От невыносимой боли…

ЗА ЧТО??? ГОСПОДИ, ЗА ЧТО ТЫ МЕНЯ ЗАСЛАЛ В ЭТОТ МИР???

ПОЧЕМУ НЕ ОСТАВИЛ ГДЕ-ТО ТАМ, НА НЕБЕСАХ, РЯДОМ С СОБОЙ???

почему?

… почему?

Глава Двадцатая

Ненавижу, ненавижу ли я ребенка за то, что он ворвался в мою жизнь? За то, что всё испоганил, взворотил, сделал всё… еще хуже, чем было?

НЕНАВИЖУ.

Ненавижу, но не настолько, чтобы решиться его убить.

Для меня… для меня тот зародыш, та… то…

… это уже человек. И убить, так просто… так просто выпустить душеньку из его тела — я не могу.

Не могу. Не хочу.

Но выхода…. выхода другого не вижу…

…

Скрутиться калачиком на лавочке, скрутиться в бублик — как раньше, как в детстве… прогнать все мысли долой.

… попробовать свободно вздохнуть.

Трезво мыслить.

Трезво?

Циник, "взрослый", ответственный разум, человечек, живущий во мне, давно уже постановил вердикт.

Но смириться я не могу. Не могу…

Что теперь делать?

…

Не знаю, не помню уже толком, что именно толкнуло меня на этот шаг.

Наверно, надежда моего глупого (детского, добродушного) сознания… была слишком крепкой, чтобы вот так вот сдаться.

Если… если и он скажет, что они все правы. Правы… — значит, так тому и быть. Значит, вся та дребедень, лабуда, что люди вталкивают в голову друг другу — чепуха, слова.

Слова — ветреные, возвышенные, и не имеющие никакую связь с (жестокой) реальностью, идеи.

Я иду, бреду, едва волочу ноги… Через полчаса вынырну уже на центральную улицу, а там — там недолго останется… и окажусь на месте.

…

— Девушка, вы это куда?

— Мне нужно увидеть Марата Дюана.

— Ага, уже прям пустил.

— Пожалуйста…

— Ты хоть в зеркало себя видела?

— И что?

— Вали давай, пока я…

(и тут же злобно меня пнул в плечо, выталкивая из помещения)

— Эрн, стой! Я ее знаю!

…

(замерла я — узнала охранника, того самого, что мне прежде помогал)

Привет.

— Привет.

А Марат здесь?

— Да уехал несколькими часами ранее. А с тобой-то что? Ты вся…

— Да ничего…

— Опять проблемы?

— А разве они вообще когда-нибудь заканчиваются?

— Ясно…

Ладно, пошли со мной, в подсобку.

Попробую вызвонить твоего Марата.

…

— Почему ты мне помогаешь?

(криво, невесело улыбнулся)

— Не хочу потом жить с мыслью, что я был причиной того, что тебя задавила машина… или еще чего.

Прости, но у тебя вид — будто тебя только что с креста сняли…

(промолчала)

* * *

— Так, через час где-то Кайзек, его зам, должен приехать. А у него есть Дюана номер телефона.

В общем, пока можешь посидеть в кресле.

— Спасибо.

(улечься, свернуться калачиком — и отдаться во всласть отрешенности)

… несмелые шаги ближе — и укрыл меня сверху пиджаком.

— Спасибо…