Королевская кровь

– А мы поедем мимо крепости, отец? – спросила Верханна.

– Если кентавры берутся доставить нас в город за шесть дней, нет смысла делать крюк и заезжать в Пакс Таркас, – ответил он.

Верханна, нахмурившись, взглянула на Ульвиана, но не сказала больше ни слова.

Посадка на кентавров сопровождалась нервозностью и грубым хохотом. Кит-Канан ехал на Коте. Всадники волновались, смогут ли они на скаку удержать равновесие без седел, стремян и поводьев. Руфус предложил решение. Он ехал на серой в яблоках женщине-кентавре, облаченной в полоску оленьей кожи вокруг груди. Кендер снял широкую ленту, служившую поясом его когда-то роскошному камзолу, и крепко обвязал ее вокруг женской талии. Теперь ему было за что держаться, а кентавру это не мешало двигаться. Напротив, она с восхищением погладила грязную желтую ленту, удивляясь гладкости шелка. Остальные быстро сделали так же, как кендер, с помощью поясов и веревок, какие смогли достать, и вскоре все было готово к отправлению.

– Готовы, кузены? – прогремел Кот. Кентавры хором прокричали, что готовы. – Крепко держишься, кузен Пророк?

Кит-Канан устроился поудобнее.

– Я готов, – объявил он, крепко схватив кожаную перевязь, превращенную в поводья.

Кот издал дикий, дрожащий вопль и на головокружительной скорости понесся вниз по дороге. Остальные кентавры устремились следом.

На своем веку Пророку пришлось ездить на всяких странных существах. Его королевский грифон Аркубаллис носился по воздуху с бешеной скоростью и однажды даже проделал мертвую петлю, но такое! Казалось, вес всадников нисколько не мешает кентаврам; они с невероятной легкостью перескакивали через небольшие препятствия и огибали значительные.

Кит-Канан не мог себе позволить кричать от страха или восхищения, но спутники его не были настолько сдержанны. Рослая Верханна, ехавшая на коротконогом кентавре, постоянно задевала ногами о землю и при каждом ударе или повороте невольно охала. Руфус вопил и ухал со спины своей женщины-кентавра и размахивал огромной шляпой. Кемиан пытался подражать достоинству Пророка, но время от времени вскрикивал от испуга. Ульвиан ехал, плотно сжав губы, – мысли его витали далеко. Лишь Зеленые Руки, казалось, воспринимал поездку с полным хладнокровием. Несмотря на бешеную скачку, он слегка держался за кентавра одной рукой; внимание его поглощал окружающий пейзаж.

Горы проносились мимо с ужасающей скоростью. Ловкие, словно козы, кентавры скакали вплотную к отвесному краю пропасти, вдоль которого шла горная дорога. Кит-Канан постепенно ослабил смертельную хватку и сел прямо.

– Как вы можете нестись с такой скоростью? – прокричал он в самое ухо Коту.

– Через несколько часов я начну задыхаться, – крикнул кентавр. – Конечно, я уже стар. Мои молодые кузены могут бежать гораздо дольше.

Кит-Канан бросил взгляд за спину. Его дети и друзья с воплями подпрыгивали на спинах кентавров. Руфус, с развевающимся на ветру рыжим хохолком, отсалютовал ему. Верханна неуверенно улыбнулась отцу, взглянув на край обрыва у самых своих ног. Зеленые Руки небрежно помахал.

В ушах Кит-Канана пел ветер, день стоял ясный и жаркий. Скоро он будет дома, в своем любимом городе, вернется туда на спине дикого кентавра. Откинув назад голову, Пророк Солнца громко рассмеялся. Его смех раскатился по горам, порождая эхо, сливавшееся со стуком копыт.

С наступлением сумерек, после целого дня непрерывной скачки – они даже ели на ходу, – кентавры достигли нижних восточных склонов гор Харолис, и перед отрядом раскинулись широкие равнины. Кит-Канан заметил появление цветов и высокой зеленой травы, которых не было неделю назад, когда он проезжал здесь со своими воинами.

– Цветы зацвели для Зеленых Рук, – объяснил Руфус.

Он надкусил дикое яблоко, а остаток предложил своему кентавру. Она протянула загорелую руку и ловко схватила плод.

Кит-Канан любовался цветущим полем из-за плеча Кота. Он вспомнил ту весну, много столетий назад, когда он и его молодой друг Макели путешествовали в Сильваност мимо лесов и полей, на которых ключом била жизнь. Пыльца и лепестки наполняли согретый солнцем воздух, и всюду природа цвела гораздо пышнее и изобильнее, чем обычно бывает весной. Так случилось потому, что его жена Анайя превратилась в дубовое деревце, – она стала частью той силы, которой так верно служила Древняя сила выражала в этом взрыве плодородия свое ликование. А теперь, когда Зеленые Руки путешествовал по этой земле, она так же откликнулась на его появление. Это еще раз подтверждало, что Зеленые Руки – их с Анайей сын. Нет, Кит-Канану не требовалось доказательств. Каждый раз, когда он смотрел в невинные глаза сына, на его улыбающееся лицо, он видел свою возлюбленную.

– Величество? Величество?

Кит-Канан резко вернулся мыслями к настоящему:

– Да?

Руфус подъехал к Пророку:

– Могучий государь, все хотят знать, можно ли нам будет сделать привал и вытянуть ноги.

Пророк потер онемевшие бедра:

– Да, прекрасная мысль. Остановись, дядя, если тебе не трудно.

Кентавры прекратили скачку, и всадники неловко слезли на землю. Стоная, они потягивались, распрямляя затекшие руки и ноги. Кит-Канан подошел поговорить с Зелеными Руками. Краем глаза он заметил, как Ульвиан крадется вниз по склону к равнине, сейчас, после захода солнца, укрытой тенями.

– Привести его назад? – спросила Верханна, положив руку на эфес.

– Не надо. Ему не уйти далеко, – вздохнул Кит-Канан. Его прекрасное настроение, вызванное чудным днем и близостью нового сына, испортилось при мысли о неприятностях, связанных с Ульвианом. – Твои братья смогут догнать его, правда, дядя?

На лице кентавра появилась широкая ухмылка.

– А как же, кузен Пророк! – заявил Кот. – От Котлоло не уйдет ни один двуногий!

Они еще немного передохнули, а затем снова вскочили на спины кентавров, и Кит-Канан указал в ту сторону, где лежал далекий Квалиност.

Новый дом

Ульвиан продирался сквозь траву, доходившую ему до пояса, сшибая тяжелые головки цветов, которые окутывали его облаками желтой пыльцы. Ясно, о чем думает отец. Кит-Канан так волнуется об этом чужаке, об этом выскочке, называющем себя его сыном. Он ни разу не осведомился о здоровье его, Ульвиана, не спросил, как ему жилось среди подонков в Пакс Таркасе. Все внимание уделяется Зеленым Рукам. И каким могуществом обладает этот эльф! Он одолел виверна, вылечил лорда Амброделя, вызвал стадо кентавров.

Принца не интересовало, правда ли, что Зеленые Руки – его брат. Мысли его занимало лишь одно: получит ли он то, что по праву считал своим, – трон Квалинести. Принц видел, к чему все идет, – с ним, Ульвианом, покончено, настало время Зеленых Рук. Неудивительно, что отец не настаивает на его возвращении в Пакс Таркас. Теперь, когда у него есть новый сын, его не интересует, куда отправится принц Ульвиан.

Уже наступила глухая ночь, но Лунитари, алая луна, поднялась и освещала цветущую равнину, указывая ему путь. Ульвиан знал, что отец и все остальные, верхом на этих сумасшедших кентаврах, легко нагонят его. Он не пытался сбежать: ему просто невмоготу было стоять там и смотреть, как Кит-Канан нянчится со своим так называемым сыном. Ульвиан – принц крови, во имя Астры! Пусть Пророк попробует лишить его привилегий в пользу этого эльфа с зелеными руками. Пусть попытается! У Ульвиана в Квалиносте есть друзья, могущественные друзья, которые не потерпят подобной узурпации.

Он резко замер. Зеленорукий эльф. Эльф. Зеленые Руки – чистокровный эльф, наполовину Кагонести, наполовину Сильванести. В Квалиносте сейчас мирно живут люди, эльфы и гномы, но трения между ними не прекращаются. Древние предрассудки нелегко искоренить. А что, если Зеленые Руки больше устроит основную часть сената из-за своего чисто эльфийского происхождения?

Ульвиан заметил, что почесывает бороду. Волосы на подбородке – еще один знак людской крови, что текла в жилах его обожаемой матери.

Если Зеленые Руки исчезнет, все будет в порядке.