Дочь императора

Как ни странно, я заколебалась еще больше и неожиданно поняла, что не хочу близости с ним.

То, что он был для меня опасен, не вызывало никаких сомнений.

Безобидный человек никогда бы не решился на то, что сделал сегодня Уоллен. И как только женщина с моим лицом могла поверить в его страсть? Я сделала останавливающий жест и сказала:

— Уоллен, ты не должен… — Каким-то образом мне удалось заставить себя улыбнуться и не выдать горечи, которую я испытывала.

Твоя жизнь — слишком высокая цена за мое краткое утешение. Я склонна думать, что ты действительно хорошо ко мне относишься. Этого вполне достаточно. Прими мою благодарность и постарайся найти для себя безопасное место.

Да, он и в самом деле был полон сюрпризов. Как только он услышал мои слова, его лицо исказила ярость. Оттолкнув мою руку, он резким движением развернул меня и зажал ладонью рот; моя спина была крепко прижата к его груди, так что я не могла даже пошевелиться. Свободной рукой Уоллен распахнул дверь.

— Миледи, — проговорил он негромко, одновременно подталкивая меня вперед, — вы даже и представить себе не можете, что на самом деле меня интересует.

И хотя я пыталась ударить его каблуками туфель и отчаянно царапалась, он не выпускал меня. Оказавшись в моих покоях, Уоллен захлопнул дверь и закрыл ее на засов. Потом поднял меня на руки и отнес на кровать.

Прижимая лицом к покрывалу, быстро сорвал пояс с платья. Ловко, словно проделывал это не один раз, связал мне руки за спиной. Только после этого он отпустил меня; я смогла перекатиться на спину и перевести дух.

Пока я старалась сесть на постели, он спокойно стоял рядом, держа в руке длинный, страшный кинжал.

Слегка коснувшись моего горла острием, Уоллен усмехнулся.

— Можешь кричать, если пожелаешь, — небрежно бросил он, — но я не советую. Тебе не удастся спасти свою жизнь или помешать нашему успеху. Если ты закричишь, придется пролить больше крови, чем нам хотелось. Тщательно обдумывай свои действия. Исход будет тем же, но с твоим именем на устах погибнут ни в чем не повинные стражники и слуги.

Я лихорадочно пыталась освободить руки, но ничего не получалось. Казалось, моя собственная жизнь комом встала в горле и душит меня. Как легко Уоллен добился своего. Однако жгучий стыд, переполнявший душу — как я могла соблазниться на смазливое лицо и сладкие обещания! — заставлял продолжать бороться, искать возможность нанести ответный удар. Гордо посмотрев на него, словно меня не мучил страх, я спокойно сказала:

— Ты нагромоздил горы лжи. И с самого начала собирался меня убить. Чего же ты ждешь? Боишься?

Он издал короткий злой смешок, в котором не было и намека на жалость.

— Я ничего не боюсь. Страх остался далеко позади. Я жду своего союзника, чтобы разделить с ним твою смерть. Он станет управлять Империей, а я буду управлять им.

Продолжая бесплодную борьбу с поясом, я призвала на помощь сарказм, заменяющий мужество.

— У тебя смелые мечты, Уоллен. У слуг обычно хватает здравого смысла, чтобы не залетать слишком высоко.

Его завораживающая улыбка была полна яда.

— А я не слуга, — ответил он, и его глаза сверкнули, как два самоцвета. — Я мятежник Кодар, и мои мечты всегда были высокими.

Он удивил меня, но не тем, что сказал (хотя и это оказалось полной неожиданностью), а тем, что я сразу ему поверила.

— Кодар? — резко переспросила я только для того, чтобы скрыть свое отчаяние. — И опять ты лжешь. Половина Империи знает, что именно сейчас Кодар и его мятежники готовятся к нападению на Лохан.

Казалось, его по-настоящему забавляет моя воинственность. Он почти нежно провел острием кинжала по моему горлу.

— Несомненно, — самодовольно ответил он. — Мне пришлось проявить немалую изобретательность, чтобы каждый шпион в Трех Королевствах знал о моих намерениях. В конце концов я своего добился. Пока, привлекая к себе всеобщее внимание, часть мятежников сражается и умирает с именем Кодара на устах, мои лучшие солдаты переоделись в слуг и пришли сюда. Никто ничего не заподозрил, а мои люди готовы к любым неожиданностям.

— Мой союзник и я перережем тебе горло, — продолжал он, чуть посильнее прижав лезвие, так, что я содрогнулась. — Потом отправим вслед за тобой остальных монархов. — Он даже не пытался скрыть, что предвкушает будущее удовольствие. — После чего мои люди разберутся с магами и дворянами, которые сохранят верность нашим врагам. Твоего Райзеля мы тоже не пощадим. Еще до восхода солнца вся власть в Империи перейдет в наши руки. На самом деле править буду я, хотя на Трон сядет мой союзник. — Он считал себя очень хитрым: еще бы, ему удалось скрыть от меня имя своего союзника. — Так что, — с усмешкой добавил он, — мои высокие мечты сбудутся. Хочу, чтобы ты правильно меня поняла, — сказал он в заключение, — я не испытывал к тебе ни малейшего желания, ты жалкая, уродливая девка, и я не собирался ложиться с тобой в постель.

Я молча выслушала его. Если Кодар думал, что его оскорбления заденут меня, он ошибался. Его презрение только помогло мне обрести ясность мысли. Внешне мое внимание было сосредоточено на нем, но в глубине души, в поисках утешения и надежды я удалилась в иные места, куда Кодар попасть не мог.

Он пристально посмотрел на меня. Ему хотелось, чтобы я как-то отреагировала на его слова.

— Не нужно молчать, — в его бархатном голосе отчетливо прозвучала угроза. — Если ты меня хорошенько попросишь, я позволю тебе пожить немного подольше.

Я ничего ему не сказала — сейчас не стоило провоцировать мятежника. Мне нужно было узнать имя его союзника.

Кодар нахмурился. Не вызывало сомнений: ему хотелось посильнее меня унизить. Однако прежде чем он успел что-нибудь придумать, послышался негромкий стук в дверь.

Нет, во мне не вспыхнула надежда. Это был код, предназначенный для Кодара, а не для меня. Он насторожился. На лице появились смешанные чувства: удовлетворение (его план развивался успешно) и раздражение (не удалось заставить жертву молить о великодушии). И все же он не стал колебаться — слишком многое было поставлено на карту. Легкой, пружинистой походкой он направился к двери и выбил ответную дробь.

Услышав пароль, Кодар отодвинул засов, распахнул дверь и впустил в мои покои королеву Дамию.

Она казалась еще более лучезарной, чем обычно. Когда Кодар снова закрыл дверь на засов, Дамия обняла его за шею и поцеловала долгим поцелуем, словно не могла насытиться. Мятежник вел себя как галантный рыцарь, но королева высвободилась из его объятий прежде, чем он сам отпустил ее. Взгляд Дамии обратился ко мне, ее глаза победно сверкнули.

— Кодар, любовь моя, — сияла королева. — Ты отлично справился со своей задачей. Она мнит себя дерзкой и непокорной, но из нее получится прекрасная жертва. Я довольна.

Наблюдая за нею, я размышляла: обратил ли Кодар внимание на то, что Дамия сразу принялась командовать, предоставив ему играть роль послушного слуги.

Однако я не могла понять, почему она вступила в союз с мятежником. Если в ее распоряжении находится Дракон — Истинный или только его образ, созданный магом, — зачем ей нужен Кодар?

В этот момент, с кинжалом в руке, он находился совсем рядом со мной. Я успею сказать несколько слов, прежде чем мятежник заставит меня замолчать. Встретив взгляд королевы так, словно ее приятеля не было в комнате, я проговорила:

— Властительница Лодана, Кодар посоветовал мне не шуметь. Но теперь, когда он рассказал о том, что предал своих соратников и собирается добыть для вас корону Трех Королевств, прикончив всех, кто стоит между вами и властью, я не вижу никаких причин для сохранения молчания. Его план будет сорван, если поднимется суматоха. Одного моего крика достаточно, чтобы расстроить все ваши планы. Зачем мне…

Сжимая кинжал, Кодар быстро шагнул в мою сторону. Я сделала глубокий вздох, готовясь закричать что было сил.

Моя угроза явно не произвела на него никакого впечатления, однако королева Дамия остановила союзника.