Зараза

— Мне надо поехать в Манхэттенский госпиталь, — внезапно произнес Джек и поднялся из-за стола.

Чет опять не поднял головы.

— Делай что хочешь, — обиженно сказал Макговерн, — ты же совершенно не считаешься с моим мнением.

Джек натянул на себя кожаную куртку.

— Не воспринимай это как личную обиду, — сказал он. — Я очень ценю твою озабоченность, но я должен это сделать. Мне надо своими глазами посмотреть на этот странный отдел снабжения, где мрут люди. Конечно, все может оказаться и совпадением, я согласен, но мне кажется, что за этим прячется нечто большее.

— Что ты скажешь Бингхэму и как быть с теми бандитами, о которых говорила Лори? — спросил Чет. — Ты слишком рискуешь.

— Такова жизнь, — ответил другу Джек. Он похлопал Чета по плечу и направился к лифту. Не успел он выйти, как раздался телефонный звонок. Джек поколебался, не зная, стоит ли отвечать. Обычно в такое время звонили из лаборатории.

— Хочешь, я послушаю, — предложил свои услуги Чет, видя колебания Степлтона.

— Нет, пожалуй, я сам возьму трубку, — решил Джек. Он вернулся к столу и поднял трубку.

— Слава Богу, ты на месте. — В раздавшемся в трубке голосе Терезы прозвучало явное облегчение. — Я так боялась, что не застану тебя именно сейчас.

— Что случилось? — встревожился Джек. По голосу Терезы он понял, что та в панике.

— Произошла катастрофа, — ответила она. — Мне надо немедленно тебя увидеть. Можно, я приеду к тебе на работу?

— Так что случилось?

— Я не могу сейчас говорить. Случилось такое, что я не могу рисковать. Нам надо срочно поговорить с глазу на глаз.

— У нас тут у самих масса неприятностей, а я собираюсь уходить. Ты поймала меня на пороге.

— Это очень важно, — продолжала настаивать Тереза. Вспомнив, какое участие приняла Тереза в случившемся с ним несчастье, Джек сдался.

— Ладно, — согласился он. — Поскольку я ухожу, то давай я приеду к тебе. Где нам лучше встретиться?

— Ты поедешь в центр?

— Да.

— Тогда давай встретимся в том кафе, где были в воскресенье.

— Сейчас приеду, — сказал Джек.

— Я буду тебя ждать. — Тереза повесила трубку.

Джек смущенно взглянул на Чета:

— Ты что-нибудь слышал?

— Трудно было не услышать. Так что у нее стряслось?

— Не имею ни малейшего представления.

Не тратя времени, Джек вышел из здания управления и тут же, на Первой авеню, поймал такси. Несмотря на пробки, до места он добрался довольно быстро.

Кафе было переполнено. Он нашел Терезу в дальнем углу сидящей на маленькой банкетке. Устроившись напротив, Степлтон сразу понял, что Тереза вне себя — губы плотно сжаты, в глазах едва сдерживаемый гнев.

— Ты мне не поверишь, — произнесла она сдавленным шепотом, подавшись вперед.

— Президенту и дирекции не понравился твой показ? — спросил он.

Тереза пренебрежительно махнула рукой.

— Я сама отменила его.

— Почему? — Джек был искренне удивлен.

— Потому что у меня хватило ума или интуиции позавтракать сегодня с одной знакомой из Национального совета здравоохранения, — ответила Тереза. — Она работает там вице-президентом по маркетингу. Когда-то мы с ней вместе учились в колледже, и я решила через нее устроить утечку информации, чтобы заинтересовать своей рекламой высокое начальство совета. Я была просто на сто процентов уверена в успехе, но моя знакомая огорошила меня новостью, что при любых обстоятельствах моя кампания неминуемо провалится.

— Но почему?

Джек терпеть не мог медицинскую рекламу, но то, что он видел у Терезы, было очень интересно.

— Потому что Национальный совет смертельно боится всяких упоминаний о нозокомиальной инфекции, — зло ответила Тереза. Она опять придвинулась поближе к Джеку и заговорила форсированным шепотом: — За последние месяцы у них у самих были проблемы на этой почве.

— Что за проблемы?

— Ничего похожего на то, что происходит в Манхэттенском госпитале. Но это были достаточно серьезные случаи — несколько человек даже умерли. Но самое главное не это. В провале кампании заинтересованы прежде всего наши сотрудники — Элен Робинсон и ее шеф Роберт Баркер. Они знали о позиции Национального совета, но ничего мне не сказали.

— Но это же непрофессионально! — возмутился Джек. — Я думал, что все в вашей команде стремятся получить хороший результат.

— Непрофессионально?! — вскричала Тереза. На ее восклицание обернулись несколько посетителей. — Если я скажу тебе, что я по этому поводу думаю, то от моих слов покраснеет и боцман. Это была не ошибка — Элен и Роберт смолчали преднамеренно, чтобы утопить меня.

— Мне очень жаль. Я вижу, что вся эта история очень тебя расстроила.

— Слишком мягко сказано. Это конец моим надеждам на президентство. Я потерплю фиаско, если не выдам альтернативу своей рекламы. В запасе у меня есть пара дней.

— Пара дней? — удивленно спросил Джек. — Я видел, как вы работаете. Два дня — это нереальный срок. Вы не успеете.

— Правильно, — согласилась Тереза. — Именно поэтому я и захотела тебя увидеть. Ты высказал блестящую идею насчет госпитальной инфекции, придумай что-нибудь еще столь же привлекательное. Я бы сделала из новой идеи вполне приличную рекламу. Подумай, я просто в отчаянии. Вся надежда только на тебя.

Джек потупился и начал лихорадочно соображать. Ирония положения едва не заставила его рассмеяться — он, Джек Степлтон, убежденный ненавистник медицинской рекламы, изо всех сил ломает себе голову, чтобы придумать удачную рекламу. Но он искренне хотел помочь Терезе — ведь она была так добра к нему!

— Одна из причин, по которым я считаю медицинскую рекламу пустой тратой денег, — та, что вся она основана на внешних, поверхностных свойствах рекламируемого товара или услуги, — заговорил Джек. — Если не касаться качества, то между госпиталем Национального совета и Манхэттенским, между самим Национальным советом и «Америкэр», как, впрочем, и между остальными монстрами от здравоохранения, нет абсолютно никакой разницы.

— Это меня сейчас не интересует, — закапризничала Тереза. — Выдай какую-нибудь мало-мальски пригодную идею.

— Знаешь, единственное, что мне сейчас приходит в голову, — это проблема ожидания, — сказал Джек.

— Что ты имеешь в виду под «ожиданием»? — поинтересовалась Тереза.

— Понимаешь, никто не любит ждать врача, но всем приходится это делать. Это одна из самых неприятных на свете вещей.

— Ты прав, — взволнованно произнесла Тереза. — Мне нравится эта идея. Я уже вижу такой текст: «В госпитале Национального совета не ждут. Это мы ждем вас, а не вы — нас!» Боже, это же просто великолепно. Ты гений рекламы. Не хочешь перейти к нам на работу?

Джек усмехнулся:

— Как бы не промахнуться. Пока у меня хватает проблем и на своей работе.

— У тебя тоже что-то не так? — участливо спросила женщина. — Что ты хотел сказать, когда говорил о неприятностях?

— В Манхэттенском госпитале новая беда, — ответил Джек. — На этот раз заболевание, вызванное менингококками — есть такие зловредные бактерии. Болезнь может быть смертельной, и она действительно оказалась таковой в нашем случае.

— И сколько людей умерло?

— Восемь, из них один ребенок.

— Какой ужас, — опечалилась Тереза. Она была потрясена новостью. — Ты думаешь, что болезнь может распространиться?

— Сначала я действительно этого боялся, — ответил Джек. — Я думал, что уж теперь-то разразится настоящая эпидемия. Но новых случаев нет. Все ограничилось первоначальным контингентом.

— Надеюсь, это не станет секретом, как те смерти, которые имели место в госпитале Национального совета.

— Можешь не волноваться. Этот эпизод не останется тайной. Я слышал, что Манхэттенский госпиталь гудит, как растревоженный улей. Но я хочу все узнать сам из первых рук и сейчас поеду туда.

— Нет, не поедешь, — повелительным тоном произнесла Тереза. — У тебя что, слишком короткая память и ты успел забыть недавние события?

— То же самое говорят мои коллеги, — признался Джек. — Я очень ценю вашу заботу, но не могу оставаться в стороне. Я чувствую, почти уверен, что эти вспышки — следствие преднамеренных действий. Совесть не позволяет мне не обращать на это внимания.