Зараза

— Отлично, — согласилась Тереза. Она дала шоферу адрес и откинулась на спинку сиденья.

— Тереза, — заговорил Джек, — я очень рад, что вы приехали. Вы не обязаны были этого делать, но решили обо мне позаботиться — я тронут.

— Вы бы на моем месте поступили точно так же, — сказала Тереза.

«А поступил бы?» — мысленно спросил себя Джек. Он не смог ответить на этот вопрос. Впрочем, после происшедшего мысли его путались.

Визит в отделение скорой и неотложной помощи прошел на удивление гладко. Пришлось подождать, пока медики разбирались с автотравмой, ножевым ранением и инфарктом, которым было отдано предпочтение. Потом осмотрели Джека. Тереза отказалась уезжать домой и осталась со Степлтоном до конца.

Когда ординатор отделения скорой помощи узнал, что Джек судмедэксперт, он настоял на приглашении специалиста-невропатолога. Пришел специалист и, осмотрев Джека, заявил, что не видит серьезных повреждений и даже не находит нужным сделать рентген. Впрочем, если доктор Степлтон настаивает... Но доктор Степлтон не стал настаивать.

— Единственная моя рекомендация — вам требуется внимание в течение ночи. — Невропатолог повернулся к Терезе. — Миссис Степлтон, время от времени будите ночью своего мужа, чтобы убедиться, что он нормально себя ведет; заодно смотрите, одинаковые ли у него зрачки. Справитесь?

— Справлюсь.

Позже, когда они выходили из госпиталя, Джек сказал, что на него произвела впечатление бесстрастность Терезы, спокойно выдержавшей обращение «миссис Степлтон».

— Я решила не смущать врача, — ответила женщина. — Но его рекомендации я восприняла совершенно серьезно, так что сейчас мы едем ко мне домой.

— Тереза... — жалобно произнес Джек.

— Никаких возражений, — скомандовала Тереза. — Вы слышали, что сказал доктор. Я не могу допустить, чтобы вы сегодня ночью вернулись в свою отвратительную дыру.

Противная пульсация в голове, боль в животе и нижней челюсти возымели свое действие, и Степлтон сдался.

— Ладно, — сказал он, — согласен. Но это слишком большая жертва с вашей стороны.

Джек испытывал благодарность к Терезе, поднимаясь вместе с ней на лифте в ее квартиру. За последние годы он отвык, чтобы о нем так сердечно заботились. Думая сейчас о великодушии Терезы, он вынужден был признать, что с первого взгляда неверно судил об этой женщине.

— У меня есть комната для гостей, — говорила между тем Тереза, — и я уверена, что она вам понравится. Там будет очень удобно, — она своего гостя, когда они вошли в устланную ковром прихожую. — Во всяком случае, когда у меня бывают гости, от них потом очень трудно отделаться.

Квартира Терезы была по-настоящему хороша и со вкусом обставлена. На кофейном столике в гостиной были даже разложены журналы, словно Тереза ждала посещения фотографа из «Аркитекчурал дайджест».

Комната для гостей была причудливо задрапирована пестрыми занавесками, полы покрывали такие же пестрые ковры, с которыми хорошо гармонировало покрывало кровати. Джек пошутил даже, что вряд ли сумеет найти постель в этом буйстве красок.

Снабдив Джека флакончиком аспирина, Тереза проводила его в душ. Освежившись, Джек закутался в махровый халат, приготовленный заботливыми руками Терезы. Завязав кисти халата, Джек просунул голову в дверь гостиной — сидела на диване и читала. Степлтон вошел и уселся в кресло напротив.

— Вы не собираетесь спать? — поинтересовался он.

— Я хотела удостовериться, что с вами все хорошо, — ответила Тереза. Подавшись вперед, она внимательно вгляделась в глаза Джека. — Кажется, зрачки одинаковые.

— Мне тоже так кажется, — рассмеялся Джек. — Вы слишком серьезно восприняли рекомендации невропатолога.

— Лучше на самом деле принимать их всерьез, — без улыбки произнесла Тереза. — Я действительно буду вас будить в течение ночи, так что приготовьтесь.

— Я уже понял, что спорить с вами бесполезно, — вздохнул Джек.

— Как вы вообще себя чувствуете? — спросила Тереза.

— Физически или морально?

— Морально. Ваше физическое состояние мне более или менее ясно.

— Если говорить правду, то происшедшее меня очень напугало, — признался Джек. — Я достаточно хорошо знаю нравы этих бандитов, чтобы их бояться.

— Именно поэтому я настояла, чтобы вы позвонили в полицию.

— Вы меня не поняли, — возразил Джек. — Дело в том, что реально полиция не сможет мне помочь. Я даже не стал называть им имена нападавших. Единственное, что смогут сделать полицейские, если им даже удастся найти грабителей, это надеть на них наручники. Потом эти молодчики снова окажутся на улице.

— И что вы собираетесь делать? — спросила Тереза.

— Я думаю, что мне надо перестать ездить в Манхэттенский госпиталь и вообще держаться от него подальше, — с горечью ответил Джек. — Как только я перестану совать нос в их дела, все сразу станут счастливы. Даже мой дорогой шеф приказывал мне ни за что на свете не лезть в этот проклятый госпиталь. Что ж, я вполне могу делать свою работу и не посещая Манхэттенский центральный.

— У меня свалилась гора с плеч, — призналась Тереза. — Я думала, что вы воспримете предупреждение как вызов и начнете разыгрывать из себя героя.

— Вы это уже говорили, — вздохнул Джек. — Не беспокойтесь, я вовсе не герой.

— А что вы скажете насчет катания по городу на велосипеде? — не унималась Тереза. — И насчет езды по ночному Центральному парку? И собираетесь ли вы и впредь жить в таком отвратительном месте? Меня очень беспокоит либо ваше пренебрежение опасностью, либо сознательное желание постоянно ей подвергаться. В чем тут дело?

Джек посмотрел в светло-голубые глаза Терезы. Она задала вопросы, ответов на которые он тщательно избегал. Это было слишком личное, слишком тайное. Но после проявленных ею заботы и самоотверженности Джеку показалось, что Тереза заслужила некоторую откровенность.

— Кажется, я действительно стремился подвергнуться опасности, — сказал Джек.

— Могу я спросить зачем?

— Видимо, я перестал дорожить жизнью и перестал бояться смерти, — Степлтон. — Нет, в самом деле, было время, когда мне казалось, что только смерть может принести мне облегчение. Несколько лет назад я перенес депрессию, и сейчас мне кажется, что она все время меня подстерегает, готовая в любой момент вернуться.

— Это я могу понять, — задумчиво произнесла Тереза. — У меня тоже была депрессия. Ваша была вызвана каким-то событием?

Джек прикусил губу. Он страшно не любил распространяться на эту тему, но коль скоро начал говорить, пути назад уже не было.

— У меня умерла жена, — выдавил Джек. Он не в силах был говорить еще и о детях.

— Простите меня, — прочувствованно промолвила Тереза. Она некоторое время помолчала, потом добавила: — У меня депрессия была из-за смерти единственного ребенка.

Джек стремительно отвернулся. От слов Терезы на его глазах немедленно выступили слезы. Несколько раз глубоко вздохнув, он посмотрел на эту озадачившую его женщину. Она была требовательным, почти деспотическим руководителем — это он понял еще после первой встречи. Но теперь оказалось, что за личиной бескомпромиссного руководителя скрывается нечто большее.

— Мне кажется, между нами больше общего, чем нелюбовь к дискотекам, — сказал Джек, чтобы разрядить обстановку.

— Мы оба перенесли тяжелые эмоциональные потрясения, — согласилась Тереза, — и решили целиком посвятить себя карьере.

— Я так не думаю, — ответил Джек. — Я отнюдь не так уж предан своей карьере и своему делу, как был предан когда-то и как вы преданы своей работе. Но изменения, наступившие в медицине, лишили меня моего настоящего дела.

Тереза поднялась, Джек последовал ее примеру. Они стояли напротив друг друга, очень близко, физически чувствуя какое-то взаимное притяжение.

— Я имела в виду, что мы оба боимся тесных эмоциональных контактов после полученных душевных травм, — сказала Тереза.

— В этом я с вами согласен, — ответил ей Джек. Тереза поцеловала кончики своих пальцев и нежно приложила их к губам Джека.