Добавить в цитаты Настройки чтения

Страница 129 из 131

Такое же разочарование постигло Никоса и в ванной комнате. Оторвать тоже нечего. Разве только шикарный стеклянный умывальник или унитаз. Наконец, мужчине на глаза попалась подставка для туалетной бумаги. Взвесив в руке удобную утяжеленную стойку, Ник довольно хмыкнул, вспомнил подвиги Джул и пошел крушить стену, которая ему особенно приглянулась, и за которой, как он надеялся, скрывался путь на свободу. Не повезло – по иронии судьбы не угадал с направлением…

После ряда определенных физических усилий, кровавых мозолей на руках и кучи мусора на полу, перед Казидисом предстала бетонная стена, укрепленная железной арматурой. Такую с налету могут взять алмазные диски или дрель с хорошими (минимум - победитовыми) сверлами. Ни того, ни другого у грека в наличии не было.

Выругав от всей души неуместную добросовестность строителей, пару минут Ник обессиленно созерцал обломки своих порушенных надежд. Присел на кровать, мрачно облокотился на колени и задумался. На обдумывание ситуации и принятие решений требовалось время…

 

Бум! Бум! Бум! – лупила у меня в голове бригада обдолбанных дятлов, собравшихся выполнить и перевыполнить свой никому не нужный черве- и деревообрабатывающий план.

- Если я встану… - пообещала я, не открывая глаз. Удары продолжились, вызывая громадное раздражение, медленно переходящее в лютое озверение.- ...То кто-то ляжет!

И тут меня подкинуло. Минуточку! Я по определению не могу ощущать головную боль. И не по причине отсутствия головы, как многие из моих знакомых не преминули бы заметить... Я не могу чувствовать физическую боль потому, что у меня нет физического тела!

Жаль только, что тело об этом не догадывалось, ощущая все подряд: от головной боли - до чего-то мягкого под спиной…

- Ой! – вскочила я, вспомнив последние события…

Когда меня выдернуло наверх, то строгая, но справедливая (вдруг сейчас мои мысли слышат!) комиссия заявила мне:

- Вы должны быть сурово наказаны за беспрецедентное отношение к своим обязанностям!

Я собралась подавать апелляцию, не дожидаясь оглашения смертного приговора, потому что у меня там, внизу, остался неприсмотренный муж, который считал своим долгом влезать в каждую дырку и работать затычкой…

Мне дали виртуальный подзатыльник и настоятельно посоветовали не думать о грешном. Я потерла шею и задумалась о том, о чем я думала до этого, пытаясь найти сексуальную подоплеку.

Когда я была уже почти рядом с хвостом умной мысли, комиссия сказала:

- Вы приговариваетесь к отбыванию срока на земле в качестве человека! - Морально добила фраза: - Для вас это худшее наказание!

От неожиданности мои ноги подломились. Я хлопнулась на задницу и преданно уставилась на свое начальство, не смея поверить в свое неописуемое счастье и боясь спугнуть невероятную, давно уже не чаянную удачу. Видимо, мое ошеломление было истолковано неправильно, потому что первый куратор, поднял палец вверх и строго сказал:

- Теперь вы, голубушка, на своей шкуре испробуете, что такое старость и болезни! - подняв вверх палец.

Я истово закивала, будто фафоровый китайский болванчик, соглашаясь со всем заранее, оптом.

- И вам предписывается всю жизнь находиться рядом с вашим мужем! – строго добавил второй куратор, тоже испытывая желание поучаствовать в экзекуции. – Чтобы прочувствовать сполна все плотское и грешное и в глубоком раскаянии понять наконец - что вы потеряли!

Я закивала еще усерднее, старательно пряча сияющие счастьем глаза.

Но тут влез третий куратор и произнес, жалея бедную соблазненную девушку:

- Но после отбытия вашего наказания... и в честь предыдущих заслуг... в качестве искючения вы сможете вернуться к своим обязанностям боевого ангела-мстителя. Разумеется, после перепрофилирования и курсов повышения квалификации. Всего лишь каких-то пять-семь сотен лет - и снова в строю!..

Надеюсь, слезы в моих глазах были ими восприняты как слезы счастья, а скрюченные... то есть сжатые руки  - символом обещания, а не страстного желания придушить их по-быстрому и сделать вид, что так и было!

После этого мне вынесли тридцать три выговора и предупреждения и заставили подписать триста тридцать три страницы документа, в котором шло долгое повествование о моей каре небесной во всех подробностях и перечислены все мои обязанности по пунктам

Ника в сей монументальной эпистоле тоже не забыли упомянуть. Хорошо, что он никогда не узнает, как мне скорбно предписывали удовлетворять его иные, нежели душевные, потребности не реже чем трижды в неделю. В качестве наказания.

Угу, рада была бы до этих самых потребностей! Причем, можно и больше трех слезных раз в неделю. Согласна поработать стахановкой и отпахать углубленную форму покаяния, насколько Ника хватит, и сколько муж выдержит!

После этого, как я подписала три экземпляра на каждой станице, мы провели торжественную сдачу моего меча в хранилище, и я снова чего-то подписывала. Рука бойца колоть устала… если перефразировать Лермонтова.

В конце концов, меня лишили остальной положенной карающему ангелу символики и отправили пешим вежливым маршрутом к мужу на исправительные работы. Так и сказали благостные наставники, выпинывая из небесного офиса:

- Ступай, удовлетворяй и исправляй!

Все же богат и могуч ангельский язык, особенно если в наличии еще и знания остальных лингвистических тонкостей. Я с трудом сдержала громкий облегченный вздох и выпорхнула наружу.

За дверью моя персона попала в объятия празднично расфуфыренной в бархат и шелка Вемули, которая радостно заорала:

- Привет, мученица! Тебя там все уже ждут!

Меня действительно ждали. В частности, Сашиэль, ласково потрепавший меня по волосам и прижавший к груди. Впрочем, брат сразу ушел, поцеловав меня в макушку и подарив свое благословение. Вемуля с символической бутылкой «Метаксы» и соленым огурцом под майонезом, как последним образчиком ее кулинарии. Миокомсат с набором на случай отсутствия семейной жизни. Все стыдливо покраснели, но тем не менее подарили. Не пропадать же добру. И… Аластор. С шампанским и розами. От него я получила щипок за задницу и глубокий похотливый взгляд в декольте.