Подруга волка

Он дотянулся до перекладины и промахнулся. Рука ушла в дыру, он потерял равновесие и смог удержаться от падения только благодаря перекладине, упершейся ему в подмышку. Сукин сын. Джейк повисел с минуту, пытаясь нащупать сапогами точку опоры. Пока он раскачивался, повиснув на одной руке и с угрозой вывернуть плечо, до него дошло, что только пьяный дурак может пытаться подняться по лестнице, когда он не может идти и по ровной земле.

Чертова лестница, однако. Он нащупал носками опору и медленно прополз остаток пути. Когда он наконец добрался доверху, он подтянулся и несколько мгновений лежал на полу, лицом вниз.

Джейк решил, что может здесь немного отдохнуть. Приятно и прохладно. Он только хотел, чтобы пол не двигался. Он не хотел свалиться и оказаться в гостиной. Уже середина ночи. Он всех разбудит, не говоря уж о великолепной возможности сломать себе шею.

Для безопасности Джейк уперся носками и оттолкнулся подальше от лестницы. Затем снова отдохнул, размышляя о глупости пьянства. Пол под ним ходил ходуном. Он раскинул руки, чтобы удержаться, и старался убедить себя в том, что пол неподвижен. Он не мог вспомнить, когда напивался до такой степени. Конечно, никогда прежде он и не терпел фиаско в отношениях с женщинами, одно это могло привести мужчину к подобному концу.

Может быть, его мужские качества уже атрофировались? Эта мысль немного отрезвила его. Нос болел. Джейк вгляделся, пытаясь понять, в чем дело. Затем понял, что расплющил его об пол. Обдумывая это новое затруднение, он услышал тихое рычание. На мгновение он подумал, что воздух выходит из его разбитых ноздрей. Затем происхождение этого звука стало ясным. Дерьмо! Этот проклятый волк!

Джейк замер на крутящемся полу. Волк продолжал рычать. Наконец Джейк отважился поднять голову. Слабый лунный луч проникал в окошко, заливая светом постель Индиго. Волк стоял в ногах кровати, скрывшись в тени, примерно в трех футах от горла Джейка. Он стал быстро трезветь.

— Все в порядке, парень, — прошептал Джейк. — Я просто остановился здесь, чтобы перевести дыхание.

На Лобо это не подействовало. Джейк подумал, что волк никогда прежде не видел мужчину, ползущего по полу в спальне его хозяйки. Это было странное зрелище. Джейк мигнул и попытался встать на колени. Рычание не прекращалось, но не становилось более громким или более угрожающим. Спасибо и за это.

Встать на ноги было проблемой, но при таком подбадривании Джейк счел за лучшее и не пытаться и пополз в свою комнату, за перегородку. Если он разбудит Индиго, то как сможет объяснить ей свое состояние?

Волк перестал рычать, но следовал за Джейком по пятам и замер, как часовой, в изножьи постели хозяйки, наблюдая, как Джейк пытается влезть на постель, как будто он взбирается на лошадь. Ну, не совсем так. Он никогда прежде не падал с лошади. Собравшись с силами, Джейк забросил ногу на матрац и сделал новую попытку. Конечно, когда он садился в седло, земля была устойчива, поэтому сравнение не было правильным.

Потерпев неудачу в третий раз, Джейк уронил голову на матрац и попытался разглядеть Лобо в темноте.

— Если ты кому-нибудь об этом расскажешь, я тебя пристрелю. Понял? Бам, и ты мертв.

Лобо издал рычание и уселся на задние лапы. Он явно не собирался уходить, пока Джейк не доберется до постели, где ему и место. Джейку было трудно сосредоточиться и разглядеть свой нос.

— Ты знал, о чем я думал раньше? Думаешь, что ты очень умный, не так ли? — Освободив руку, которая была крепко зажата между его грудью и кроватью, Джейк потряс пальцами. — Пойми одно, ты, немой ублюдок! То, что я думаю, и то, что я делаю, — две разные вещи!

Лобо облизнулся и вновь зарычал. Джейк сделал еще одну попытку забраться в постель и свалился на пол. Он застонал и уронил голову на матрац.

— Я не могу, — прошептал он. Лобо угрожающе заворчал.

Тошнота подступила к горлу Джейка. Он вновь застонал.

— Давай, убей меня прямо сейчас, и это будет актом милосердия!

В ответ Лобо вновь зарычал. Джейк закрыл глаза.

— Старина, взгляни на это по-другому. Если я не могу влезть в свою постель, то я не могу забраться и к ней. — Кривая усмешка перекосила его рот. — И даже, если бы я мог, от меня не было бы никакого толку…

Типично для непредсказуемой погоды в Орегоне, полдень следующего дня выдался теплым и солнечным. Воздух был влажным и сладким, что говорило о близкой весне, при мысли о которой у Индиго поднималось настроение. Показав Джейку Рэнду вторую шахту, которую ее отец именовал «шахта номер два» или «вахат» (на языке команчей), она повела его по дороге к ручью Шеллоуз, чувствуя себя более беззаботной и свободной, чем за все время после случившегося с ее отцом. Устроившись без седла на спине Молли, своей кобылы, она, ведомая лишь инстинктом, выбирала дорогу среди высоких трав и склонов, покрытых деревьями, направляясь к месту под названием «хижина старого Гюнтера». Джейк следовал за ней на Баке, изредка перекидываясь с ней одним-другим словом.

Проведя с ним вчерашний вечер и большую часть сегодняшнего дня, Индиго пришла к убеждению, что Джейк Рэнд неразговорчивый человек. Ее это устраивало, так как она сама не очень-то любила болтать. Конечно, она наслаждалась интересным разговором, но также любила и молчание, особенно в лесу. Голоса диких животных и птиц звучали для ее слуха, как музыка. Легкий ветер уносил ее воображение в далекие страны и в другие времена.

Иногда, будучи в лесу одна, она видела себя настоящей женщиной племени команчей, — уважаемая женщина, скачущая на могучей лошади по равнинам Техаса, которые описывал ее отец. Она всегда чувствовала себя несколько растерянной, когда ее мечты обрывались и она оказывалась лицом к лицу с реальностью. Молли было далеко до лоснящегося жеребца, а глубокие овраги и склоны холмов никак не походили на техасские равнины. Но разве мечты могут приносить вред? Она не подходила этому миру и чувствовала себя менее одинокой, притворившись, хотя бы на время, что живет вместе с племенем, что цвет ее кожи не имеет никакого значения, что никто и никогда не посмотрит на нее свысока.

Сегодня, с Джейком Рэндом, ехавшим вслед за ней, она слишком нервничала, чтобы забыться в мечтах. Вместо этого она наслаждалась приметами весны и наблюдала, как Лобо легко бежит по лесу. Из-за прекрасной погоды он вел себя, как щенок.

Слегка повернувшись на спине Молли, она сказала:

— Я думаю, что мы остановимся перекусить в хижине старого Гюнтера. Сегодня солнечный день, поэтому мы сможем позавтракать на свежем воздухе.

Джейк подумал, что земля еще сырая, но это не смертельно. Пережив сегодняшнее утро, он считал, что сможет теперь вынести почти все.

— Согласен. Я уже проголодался. Мы скоро приедем?

— Хижина как раз за следующим холмом. Я советую вам завтра попробовать мамины блинчики. Знаете, она прекрасно готовит.

Так как голова его уже перестала гудеть, Джейк смог улыбнуться.

— Из-за некоторых обстоятельств, утром я не был голоден.

— Вы привыкнете. Дни здесь длинные. Мы завтракаем очень плотно, чтобы держаться в форме

Она-то была в прекрасной форме, — особенно в тех местах, где это имело значение. Джейк ехал за ней следом и с трудом отводил глаза от округлостей ее бедер. Она сидела на лошади, как будто составляла с нею единое целое, и с такой грацией, какой он никогда не видел. Ее стройные, хорошо развитые ноги мягко, но крепко охватывали бока Молли.

Наблюдая за ней, он легко мог себе представить, как она живет в мире первобытной природы, дикая и свободная. Так же легко он мог представить себя, занимающегося с ней любовью, погружаясь в эту бесконечность, ощущая ее сладость. На лице его застыла улыбка. Существует жажда, которую нельзя утолить с помощью бутылки виски.

Когда Джейк увидел «хижину Гюнтера», он возблагодарил Бога, что стоит солнечная погода. Это жилище было простой лачугой, и его не привлекала мысль о том, чтобы позавтракать внутри. Индиго спрыгнула с лошади возле лаврового дерева и закрепила длинные поводья так, чтобы лошадь могла пастись, Джейк спрыгнул с Бака с гораздо большим изяществом, чем прошлой ночью, когда он пытался взобраться на матрац, расседлал его и, последовав примеру Индиго, отпустил поводья. Шум стремительного ручья музыкой отдавался в ушах Джейка. Берега были покрыты побегами ежевики и листьями папоротника. Джейк вытянул ноги на бархатной траве, набрал полную грудь воздуха и на мгновение закрыл глаза, чтобы ощутить его сладость. Прошли годы с тех пор, как он проводил время подобным образом, катаясь на лошади просто ради удовольствия, окруженный милями дикой природы. Он уже забыл, какое это блаженство.