Сыщики. Город Озо

Ричард прикинул расстояние до источника дыма — около семи миль. Тем не менее видно его было очень хорошо.

— Большой костер развели! — удивился он.

— Дыхание Дракона! — пояснил Томба, сияя от восторга и нетерпеливо притопывая босыми пятками. — Идти прямо. Встречать люди… Итури… Подружить Морадита!

Но Ричард был другого мнения. Несмотря на то что сегодняшний переход получился несложным, отряду необходим был отдых. Впереди как минимум три часа пути, и к городу они подойдут совсем измотанные.

— Ночуем здесь, — решил он. — А с утра отправимся в город.

Единственный, кому Ричард позволил покинуть лагерь, был Томба, спешивший на встречу с любимой. Сыщик надеялся, что верный слуга «подготовит» соплеменников к приходу чужаков и замолвит за них словечко. Но решение это привело к неожиданным последствиям.

Меркатор вдруг взбеленился:

— Как вы можете его отпускать?! Мы же потеряем преимущество неожиданности и не сможем застать туземцев врасплох!

— А зачем нам это надо? — удивился Ричард.

Меркатор от возмущения даже затряс головой.

— Как зачем? Вы все еще рассчитываете на сокровища или позабыли, зачем сюда пришли?

— А что помешает нам поискать сокровища завтра или через неделю? — не удержался от улыбки Ричард, хотя внутри него уже поселилось беспокойство. Впервые за все путешествие ему пришло в голову, что Меркатор может стать источником проблем.

— Как что?! — воскликнул журналист. — Сами же дикари и помешают! Если их сразу не усмирить.

— Не хотите ли вы сказать, что намерены взять тут что-нибудь без позволения хозяев? Да еще предварительно «усмирив» их? — сдвинул брови Ричард.

Меркатор даже задохнулся от негодования.

— А вы что же, намерены с ними торговаться?! Белый человек несет цивилизацию и свет христианства в эти дикие края, а взамен…

— Достаточно! — резко оборвал его Ричард. — Я не позволю вам грабить этих людей! Что бы вы там ни задумали, вам придется считаться со мной.

— А что скажете вы, Александр? — неожиданно обратился Меркатор к юноше.

— Я скажу, сэр, что нашим предводителем является мистер Дрейтон и ему решать, как будет действовать отряд.

— Вы же презираете этих дикарей! — вскричал Меркатор. — Вы даже не считаете их полноценными людьми!

Ричард и сам замечал, что Александр не слишком жаловал туземцев. Впрочем, после подвигов Томбы в схватке с крокодилами и в бою с пигмеями он вроде бы стал относиться к нему с неким подобием уважения.

— Мое презрение — не повод предаваться бесчинствам или совершать недостойные поступки, — ответил невозмутимо Александр.

— Какое нравственное величие! — ехидно отозвался Меркатор. — Черт бы побрал ваше аристократическое чистоплюйство…

Но развить эту мысль до конца он не успел. В лицо ему смотрело дуло «миротворца».

— Я бы мог вызвать вас на дуэль или потребовать извинений, если бы у вас был титул, — ледяным голосом сказал молодой человек. — Но, поскольку у вас его нет, мне остается или пустить вам пулю в лоб, или обратиться к «нравственному величию» и простить. Что бы вы посоветовали?

Меркатор промолчал, играя желваками и исподлобья глядя на спутников. Александр чуть помедлил и опустил револьвер.

Не говоря ни слова, журналист отправился ставить свою палатку, демонстративно выбрав место подальше от основного лагеря.

— Какая муха его укусила? — спросила Лизи, расстроенная произошедшим.

— Это насекомое называется алчность, — печально усмехнулся Ричард.

На этом инцидент был исчерпан. Томба отправился в город готовить «торжественную» встречу, а остальные разбили небольшой лагерь и устроились на ночлег.

Подъем был ранним — всем не терпелось скорее продолжить путь. Даже флегматичный Александр выглядел взволнованным. Меркатор ходил надутым, но собрался едва ли не раньше всех и демонстративно заставил сомалийцев тщательно проверить карабины.

Дорога до города заняла, как и предполагал Ричард, около трех часов. Вскоре после того, как отряд выступил в путь, им стали попадаться участки земли, явно обработанные человеком. Еще чуть позже появились первые строения. Как ни странно, это оказались уже знакомые путешественникам глиняные хижины, крытые соломой.

Но чем ближе к центру долины подходил отряд, тем разительнее менялся пейзаж. Даже дорога под ногами преобразилась: исчез слой земли, и пропала травяная поросль. Теперь это были голые каменные плиты, кое-где потрескавшиеся от времени, но в основном целые и все так же прекрасно подогнанные друг к другу. Идти по ним оказалось легче, чем по лондонской мостовой.

По бокам от дороги появились развалины древних строений, наполовину захваченные тропической растительностью. Деревья и кусты ветвились прямо из окон домов, а одно чудом сохранившееся здание могло похвастаться высокой пальмой, словно мачта, выросшей на самой крыше. Далеко впереди, над развалинами, возвышалось огромное здание, которое путешественники заметили еще при выходе из ущелья. Теперь стало понятно, что купол его состоит из гигантских витражей, наполовину разбитых и осыпавшихся внутрь. Время уничтожало этот город веками, и люди давно уже не пытались ему противостоять. Ричард почувствовал себя так, словно очутился на руинах Парфенона.

Еще одна странность заставляла путешественников чувствовать себя неуютно. Они не увидели ни одного человека, пока шли через город. Ричард догадывался, что это связанно с их приходом, но к добру это или к худу — он не знал. Что рассказал Томба соплеменникам о белых людях? Чего ждать от встречи с правителем этих развалин?

Когда впереди заблестела озерная гладь, Лизи внезапно остановилась и прислушалась.

— Слышите? Кто-то поет!

И впрямь, со стороны озера доносилось пение множества людей. Ни слов, ни мелодии было не разобрать, зато путешественники различили звуки неизвестных духовых инструментов, аккомпанировавших невидимому пока хору. Ричард счел это хорошим знаком и украдкой взглянул на Меркатора, ссора с которым не давала ему покоя. Журналист был хмур и демонстративно держал руку на револьвере, а один из сомалийцев, закинув карабин за спину, нес митральезу с уже заправленной лентой.

Так они и вошли на просторную площадь, упиравшуюся в широкую каменную лестницу из сорока или пятидесяти высоких ступеней. Ступени вели к самой грандиозной из всех виденных Ричардом колоннад, достигавшей пятидесяти футов в высоту. Десятки колонн, которые не смогли бы обхватить и семь человек, возьмись они за руки, удерживали на себе несколько этажей надстроек, из которых вырастал витражный купол. Постройка просто потрясала воображение своей монументальной мощью и колоссальными размерами, поэтому путешественники не сразу заметили, что между колоннами стоят люди. Их было около двух сотен.

«Неужели это все жители?» — потрясенно подумал Ричард.

К своей радости, сыщик не увидел в руках горожан ничего похожего на оружие. Многие держали перед собой длинные рога, из которых выдували высокие мелодичные звуки, кое у кого были барабаны, задававшие ритм песни.

Едва путешественники появились на площади, толпа, не прекращая пения, двинулась им навстречу. В основном это были люди со смуглой кожей, больше похожие на египтян или арабов, хотя некоторые явно принадлежали к негроидной расе. Как ни странно, жители города были одеты, причем наряды их разительно отличались от узких набедренных повязок, характерных жителям этих широт. Это были просторные длинные одежды без рукавов, закрепленные на плечах фибулами и перетянутые поясами с металлическими пряжками.

— Если бы не цвет кожи, я бы сказал, что перед нами какие-то древние греки… — потрясенно пробормотал Меркатор, отбросив на время обиды. — Вы посмотрите, они обуты в сандалии!

Но его спутники и так во все глаза разглядывали жителей Озо.

Первым по лестнице медленно спускался осанистый старик с длинной густой бородой. Она была угольно-черной — вероятно, искусственно выкрашена — и к тому же подкручена, как букли судейского парика. Хитон старика украшал цветистый орнамент. Должно быть, это и был Морадита — главный жрец и правитель города.