Сыщики. Город Озо

— Вы решили, что это — орден?

— А там больше ничего и не было! Старикан позировал художнику только с одной этой побрякушкой.

— Но ведь орден все это время хранился в доме!

— Еще бы! Вторая сестра лично его доставала из шкатулки и показывала гостям. Но ведь они совсем выжили из ума! Я уже тогда подумал: если найдется какой-нибудь ловкач, что сможет похитить эту награду, а потом, через пару лет, вернется вместе с ней и предъявит свои права на наследство — старухи на радостях все ему и отдадут.

Ричард покачал головой:

— Агнесс пока еще в своем уме. С ней бы ваш номер не прошел.

— Ей девяносто восемь лет! — взвизгнул Уильям. — Сколько можно коптить небо? Я и так долго ждал!

— Кстати, об ожидании. Как я понимаю, вы происходите из…

— Мой род не моложе Кестрелов! Мои предки служили верой и правдой еще Марии Тюдор.

— И что же стало с вашим родом теперь? Как вы оказались здесь? — Ричард обвел взглядом жалкую комнатенку.

— Скачки… — одними губами произнес Уильям Карлейль. — Все промотал… Имение описали. Выставили на улицу.

— И тогда вы вспомнили о безумных сестрах Кестрел.

— Да им уже все равно! Не сегодня завтра отдадут богу душу, и тогда все заберет казначейство!

— Но ваши планы сорвались.

— Еще бы! — с горечью воскликнул опустившийся аристократ. — После того как пропажа обнаружилась и все это раструбили в газетах, мне с ним только к скупщикам. Да и то…

— Вы понимаете, что теперь вас ждет тюрьма?

Карлейль промолчал. Ричард поднялся.

— Я сегодня отнесу орден куда следует. А завтра вы, если в вас осталась хоть капля благородства ваших предков, сами явитесь в Скотланд-Ярд и расскажете обо всем дежурному инспектору. Это будет учтено впоследствии.

Несчастный похититель прижал к лицу подушку и зарыдал. На какое-то мгновение Ричарду стало жалко этого запутавшегося человека, но свои дела здесь он уже закончил. Оставаться и продолжать разговор не имело смысла. Не говоря больше ни слова, он вышел из комнаты и спустился на улицу.

Бобби дремал на облучке.

— На сегодня все, Бобби! — сказал Ричард. — Едем домой.

Последние полгода сыщик снимал довольно приличную квартиру в Сити, и отсюда до нее было рукой подать. Не прошло и получаса, как кэб подкатил к самым дверям его жилища. Два фунта — огромная для простого извозчика сумма — перекочевали из кошелька Ричарда в широкий карман сюртука Бобби.

— Всегда приятно иметь с вами дело, мастер! — ощерился Бобби. — Моя старушка каждое воскресенье ставит свечку за ваше здоровье.

— Передавайте ей мою искреннюю благодарность, дружище! — сказал Ричард. — Приятно думать, что кто-то хлопочет за тебя перед Всевышним. Всего наилучшего.

— И вам удачи, сэр!

Бобби дернул поводьями и, насвистывая бодрый мотивчик, поехал прочь. Ричард поднялся к себе и только теперь понял, как он устал за сегодняшний день. Сил ни на что больше не оставалось, поэтому сыщик наскоро поужинал холодным мясом, заботливо оставленным квартирной хозяйкой на столе в гостиной, и отправился спать.

На следующий день он встал поздно, но времени до визита к Поулсонам было еще много. Ричард решил не торопясь позавтракать и просмотреть утренние газеты, принесенные пожилой горничной.

Главной новостью сегодняшнего утра оказался скандальный визит в полицейское управление некоего мистера Уильяма Карлейля. Согласно полному ехидства рассказу репортера «Таймс», означенный господин, полный раскаяния и виски, рано утром обратился в Скотланд-Ярд с просьбой арестовать его за кражу. На допросе у дежурного инспектора он подробно описал, как и когда похитил из особняка Кестрелов орден Святого Патрика. В ответ на вполне резонную просьбу полицейского вернуть украденное Уильям Карлейль весьма удивился и сказал, что ордена у него нет. Дальнейшие расспросы позволили восстановить полную картину происшествия. Оказывается, простофиля-грабитель сам был ограблен! Ночью неустановленный мошенник пробрался в комнату похитителя и завладел его «законной» добычей. Но этого ночному гостю оказалось мало, представившись полицейским, он заставил преступника покаяться в содеянном и предложил ему добровольно явиться в полицию, что тот не замедлил сделать. В конце заметки репортер издевательски намекал на то, что работу полиции по поимке преступников нынче приходится выполнять самим преступникам.

Ричард остался обескуражен прочитанным. Отправляя неудачливого воришку в полицию, он не верил, что тот явится с повинной, и не предполагал, чем это может обернуться. Выходило, что сейчас он сам в довольно щекотливом положении. Ведь, следуя логике Скотланд-Ярда, теперь будут искать его! Следовательно, затягивать с возвращением ордена не стоило. Так, чего доброго, и самому за решетку угодить недолго.

Собираясь в Мэйфер к Поулсонам, Ричард решил захватить орден с собой и на обратном пути, если не будет слишком поздно, заехать в Белгравию к сестрам Кестрел.

Впрочем, вскоре все прочие мысли были вытеснены одной — о предстоящем сватовстве. Ричард чувствовал себя неуверенно, как никогда. Возможно, еще ни разу в жизни он не думал с таким волнением о будущем. Его любовь к Элизабет Лидгейт вспыхнула так неожиданно, что застала его врасплох. Конечно, не последнюю роль в этом сыграли драматические обстоятельства знакомства. Но, как бы там ни было, они с Лизи любили друг друга. Проблема была в опекунах. Они просто вбили себе в голову, что Элизабет должна выйти замуж за аристократа. Что самое обидное, добряк Гровер Поулсон и его жена Абигайль хорошо относились к самому Ричарду, но подходящей партией его не считали. Поэтому Ричард отправился к Поулсонам, терзаемый вполне обоснованными опасениями.

Слегка опоздав из-за пробки на Оксфорд-стрит — столкнулись два омнибуса, и движение по улице было практически парализовано, — Ричард надеялся, что застанет Эдуарда Стила уже в особняке Поулсонов. Он очень рассчитывал на поддержку приятеля. Рассудительность Стила и его военное прошлое вызывали у Гровера огромное уважение, и старик Поулсон всегда прислушивался к словам Эдуарда.

Но Стила все еще не было, видимо, что-то задержало. Самого Ричарда встретили радушно, хотя и не без настороженности, словно дядюшка Гровер что-то подозревал. Сыщик только успел обменяться с Элизабет несколькими вежливыми фразами, как ее увлекли в дамский кружок, и далее им пришлось довольствоваться лишь брошенными украдкой взглядами. Сам молодой человек вынужден был остаться в обществе скучных господ из казначейства, которые с важным видом обсуждали последние биржевые новости.

К столу пригласили через час, когда сыщик уже не знал, куда деваться от всех этих акцизов, бюджетов и фьючерсов. Стил к тому времени так и не появился. Ричард вспомнил о вчерашнем здоровяке, на поиски которого отправился Эдуард, и понял, что волнуется.

Их с Элизабет, будто нарочно — а скорее всего, именно нарочно, — посадили в разных концах огромного стола. Во время обеда, такого же скучного, как и предварявшая его беседа в курительной комнате, беспокойство Ричарда только усилилось. Стил отличался поистине болезненной пунктуальностью и крайне редко куда-либо опаздывал, не говоря уж о том, чтобы пренебречь принятым приглашением.

Рядом с Лизи за столом сидела молодая некрасивая женщина — вдовствующая сестра предполагаемого жениха, миссис Шарлотта Бонкс. От мужа ей осталось огромное состояние и большая усадьба в Норфолке. Битый час она с упоением рассказывала о том, что устала от городской жизни и намерена провести лето в имении, на свежем воздухе, вдали от шума и смога. Пока ее брат о чем-то перешептывался с дядей Гровером, видимо готовя кавалерийскую атаку, Шарлотта вела наступление с фланга.

— Вы должны непременно навестить меня, Элизабет! — громко приглашала она. — Покойный мистер Бонкс владел исключительно породистыми лошадьми, мы могли бы кататься верхом у озера и кормить уток прямо из седла. А мистер Рэтмол, — она не называла брата иначе, чем «мистер Рэтмол», — приезжал бы к нам на уик-энд играть в бридж. Они с покойным мистером Бонксом обожали играть в бридж.