Ростов. Лабиринт

— Макар… — мягко окликнула девушка и потянула руку. Осторожно, но настойчиво. — Надо идти.

— Я все-таки еще раз спрошу — ты уверена? — Он повернулся к Карине.

— Абсолютно.

— Ты же понимаешь, что измениться может все… Совсем все. Я, ты, город? Мир может измениться навсегда. Даже исчезнуть. Вдруг мы с тобой никогда не встретимся.

Карина смотрела на него и улыбалась. Хотя от сказанного зарябило в глазах.

— А мы постараемся, чтобы этого не случилось. Сильно постараемся.

— Карин… — Макар замялся.

— Что?

— Еще я хочу пойти один… Мне так спокойнее.

— Что? Глупостей не говори, Шорохов! Или мы идем вместе, или никак. В конце концов, кто из нас главный, а кто так… на хвост упал?

— Ладно… — вздохнул Макар. — Вместе так вместе. Но пообещай меня во всем слушаться!

— Уже слушаюсь! Смотри!

Она подалась вперед, обняла Макара левой рукой за шею. Притянула к себе. Поцеловала в губы легко, уверенно. Он выдохнул счастливо, обхватил ее обеими руками, сжал.

— Пошли уже, командир. — Вывернулась так ловко, что он даже не заметил. Открыла дверцу. — Раньше сядем, раньше выйдем.

Выскочила из машины. Потянулась. Перепрыгнула лужу. Гибкая, ловкая, красивая — глаз не отвести. Макар стоял по другую сторону джипа и смотрел на Карину с восторгом и даже завистью.

— Ты все-таки офигительная, Карина Ангурян! Нереальная совершенно, — голос стал хриплым. — И мне плевать на Дон и Парамоны. Но тебя не может не быть, понимаешь. Ты обязана быть! Моей!!! И я — не Макар Шорохов, если не добьюсь этого.

— Чокнутый!

Карина пошагала вперед, не оборачиваясь. Квакнула сигнализацией машина. Макар, прихватив из бардачка пчак и фонарик, направился следом.

Внутри заброшенного старинного склада стояла вода.

— Отлично… — Макар снял пиджак, повесил его на торчащий из стены арматурный стержень и соскочил с кирпичного выступа вниз, стараясь не обрызгать девушку. — В общем, утонуть не утонем, но неприятно. И холодно, черт подери. Что дальше?

— Дальше придется искать метку. Отойди, я к тебе прыгну. Ох. Правда, холодно. — Вода доставала Карине до пояса — кончик косы тут же намок и потяжелел. Она подобрала волосы под капюшон, плотно затянула кулиску. — Тут тысячу лет никто из наших не был. С двадцатых, может. Под меткой лаз в складской подвал, дальше я сориентируюсь. Сам ход в лабиринт заложен наглухо — это еще бабка Ануш своими руками делала. С Парамонов тогда всякие дебилы к нам лезли — за один год человек пятьдесят пришлось Пахаку… Ну, в общем, это все детали. Готов? Черт. Стой!

— Что?

— Мобила под водой сдохнет…

— Не сдохнет. Она у меня боевая, водонепроницаемая. Если верить рекламе…

— Заодно и проверим… — нахмурилась Карина, видимо не доверяя рекламным обещаниям.

Макар быстро убрал телефон в карман, убедился, что нож, фонарик и черепаха на месте и не вывалятся, набрал в грудь побольше воздуха и нырнул.

Он бы в жизни не сообразил, что это какая-то там метка. Обычный кирпич, чуть выдвинутый вперед. Облепленный тиной, скользкий и довольно омерзительный. Но Карина кирпичу явно обрадовалась, присела перед ним на корточки и махнула Макару рукой, подгребай, мол, и устраивайся рядом. Он все-таки на всякий случай встал из воды, сделал вдох и лишь потом устроился рядом с Кариной. Она, странно вывернув пальцы, поддела за выступ. Макар даже не понял, как они провалились вниз и очутились внутри складского подвала, разумеется, заполненного водой до самого потолка.

Карина быстро плыла впереди, расталкивая руками и ногами воду, отпихивая в сторону мусор и прочую дрянь, о происхождении которой Шорох решил не думать. Макар двигался следом, ориентируясь на волну. Он хотел уже было достать и включить фонарик, но тут Карина притормозила, схватила его за шею и довольно небрежно толкнула вбок. Он почувствовал, как ее рука шарит по его карману, и порадовался, что вода чертовски холодная, а вокруг темнота, и она не увидит выражения его лица. Секунда, другая… Девушка куда-то делась, оставив его одного. Воздух распирал легкие, жег изнури. Маленький выдох. Еще. Еще… Макар начал немного волноваться — смерть в канализационном болоте в его планы не входила, но в эту секунду Карина прижалась к нему всем телом, крепко обвила ногами и руками и буквально вдавила его в стену.

— Фу-у-у-ух… Боялась, что не сработает.

Они сидели на каменном полу друг против друга и часто дышали. Макар достал фонарик и сделал вид, что не заметил, как она фыркнула.

— Что?

— Черепаха… Этому же специально учатся.

— Чему?

— Проходить через стену вдвоем. — Она рассмеялась, увидев, как он пытается стряхнуть с когда-то белой рубашки налипшую тину и слизь. — Предмет же на одного человека рассчитан. Тут навык нужен. Короче, с тобой запросто могло и не сработать. И был бы трындец.

— Знаешь что? Ты в следующий раз все же предупреждай. Ну, типа, Макар, а сейчас мы будем пять минут плыть по уши в дерьме и не дышать. Или там — Макар, ничего, если черепаха не активируется и мы в этом самом дерьме утонем.

— Тогда я бы вытолкнула тебя, — обиделась Карина.

— А сама? Сама что?

— Ну-у-у, — она пожала плечами. — Видимо, трындец.

— Дура! Ты что? Ты думаешь, если тебя не будет, мне это все надо? — Он вскочил и заорал так громко, что Карина непроизвольно прикрыла уши ладонями. — Ты что из себя строишь? Амазонку типа, да? Еще раз так сделаешь…

— Не сделаю. Не ори. Пахак услышит… Вот. Уже услышал. Минут через десять нагонит. Я подержать могу, конечно, но мне его тоже жалко.

— Ну да. Песик проголодался. Бедненький.

— Не гони, а. А лучше, наоборот, погнали.

Показав подбородком куда-то вбок, она вскочила и, сунув в руку Макара черепаху, припустила бегом.

Он еле успевал за ней, но все-таки тренировки с отцом и «бойцовский клуб» не прошли даром — по крайней мере, он не задыхался. Она же не бежала — летела по коридорам, даже не притормаживая на поворотах, но ловко опираясь о выступы стен, отталкиваясь от них руками и ногами, похожая на кошку-оборотня. Макар любовался ей, но порой, когда Карина взмывала по стене особенно высоко и замирала наверху, прислушиваясь к лабиринту, у него холодок шел по спине. Он представлял, как она вот так же, но только в кромешной тьме, мчит по лабиринту, а следом за ней, такой же неуловимый и стремительный, бежит демон. Потом Макар представил старого Тороса Ангуряна, мечущегося по стенам, как огромная летучая мышь, и ему совсем поплохело. В конце концов он не выдержал, пробормотал еле слышно:

— Слушай, ты не могла бы… ну, не как человек-паук, а? А то смотреть жутко.

— Извини. — Она мягко спрыгнула вниз.

— Далеко еще?

— Нет. Открывай компас, бери в руки черепаху и дуй прямо на восток. А я перехвачу тебя перед самым спуском.

— Перехватишь?

— Угу. Я же раза в два быстрее бежать могу. Так что по-любому раньше тебя на месте буду. А вместе мы намучаемся через стены лазить. Только время потратим зря.

— Мне вообще-то понравилось… — улыбнулся Макар, старательно «не заметив» про «в два раза быстрее». Эта девчонка определенно дурно влияла на его самооценку.

— Прямо на восток. И никакой самодеятельности… — Она помолчала и добавила, посерьезнев: — Скоро у нас этой самодеятельности будет хоть завались.

На восток, на восток, на восток… Макар уже привычно, зажав между пальцами металлическую черепашку, двигался от стене к стене. В какой-то момент даже перестал притормаживать за полшага до того, как раствориться в камне. Удивительное свойство человеческого мозга — быстро и навсегда привыкать к самым невероятным, абсурдным вещам. Тебя семнадцать лет учат тому, что кинетическая энергия при соприкосновении с массой твердого тела неизбежно перейдет в деформацию мягких тканей, опорно-двигательного аппарата и проч. Ну, то есть если ты наскакиваешь на стену со всей дури, то будет ай-ай-ай. Семнадцать лет твое тело живет с этим знанием и принимает его за аксиому, а потом всего лишь за пять дней ты берешь и переучиваешься. И плюешь на ньютоновскую физику. И сначала идешь, потом бежишь, а потом и мчишь сквозь камень так, как будто его вовсе нет.