Страница 1 из 17
РАНЕНЫЙ МАТРОС
В САДУ ДРАКОНДИДИ
МОРСКОЙ ОХОТНИК
НАДО ПЕРЕДАТЬ КОРОЛЬКОВУ
ДЕВОЧКА С МИШКОЙ
ТВОЙ ПАПА ВЕРНЕТСЯ!
ЛЕЙТЕНАНТ СПИТ
ТУТ НЕТ НИКАКОГО СМЫСЛА
"КОГДА ОГОНЬ ГОРИТ…"
ПЕТИНА НАХОДКА
СКВОЗЬ ВЕТЕР
ПЕСЧАНАЯ КОСА
В ЯЛИКЕ
ПОЛНЫЙ ВПЕРЕД!
НАСТОЯЩИЙ КОРАБЛЬ
ТРУДНОЕ ПОРУЧЕНИЕ
В БУХТЕ
НА РОДНОМ БЕРЕГУ
ВОДА НЕ УСПЕЛА ОСТЫТЬ
БЕГИ!
БОЛЬШИЕ КАМНИ
ОТКРЫТИЕ
КАТЕР УШЕЛ
НА ВЕРАНДЕ
ПОБЕДА
Рисунки Б. Винокурова
Государственное Издательству Детской Литературы Министерства Просвещения РСФСР Москва 1956
РАНЕНЫЙ МАТРОС
Жила-была девочка Катя.
Но прежде нужно рассказать о девочке Лиде, ее лучшей подруге. Лида жила вместе со своей мамой Марьей Васильевной и маленьким братом Петей. Жили они в городе на берегу моря.
Описать этот город очень трудно, потому что была ночь, а южной летней ночью ничего не видно. В полной тьме раздавался однообразный грохот - это тяжелые морские волны били в береговые утесы. Ни одно окно не светилось: шла война, и враг вот уж пять месяцев стоял под самым городом, и на всех окнах были плотно закрыты ставни. Только изредка на северо-западе, где пролегал фронт, небо озарялось внезапной вспышкой артиллерийского выстрела, и при свете ее на мгновение выступали из тьмы пустые улички, круто сбегавшие к морю.
По одной из этих уличек шел человек.
Он шел очень медленно, придерживаясь рукой за каменные ограды садов, за стены домов. Каждый шаг был ему мучительно труден, дыхание с хрипом и свистом вырывалось из его горла. Он был тяжело ранен в грудь, но помнил, что ему надо идти, и упорно шел все вниз да вниз, туда, где невидимый во мраке мол врезался в море.
Боли он почти не чувствовал, ему только хотелось пить. Ему нестерпимо хотелось пить, и он думал, что если сейчас не напьется, он никогда не дойдет до мола. Рука его нечаянно коснулась деревянной калитки. И он решил войти в калитку, отыскать дверь, постучать и попросить воды. Он шагнул за калитку и вдруг упал. Он упал на спину. Над ним были большие, яркие звезды южной ночи. Но он не видел этих звезд, потому что потерял сознание.
А звезды медленно двигались. Потом взошла луна, ущербная - узенький серп. Потом побледнела луна и побледнели звезды. Солнечный свет вспыхнул на вершинах гор. И при свете утра стало видно, что раненый лежит на дворе перед маленьким домиком.
В маленьком домике первым проснулся Петя. В комнате было темно, но сквозь узенькие щелки ставен уже лился малиновый солнечный свет. Лида и Марья Васильевна еще спали. Петя зашевелился у себя на сундучке и прежде всего нащупал рядом на стуле свою рогатку - здесь ли она. Потом, с рогаткой в руке, сел и осмотрел комнату.
Пол комнаты был уставлен корзинами, тюками, чемоданами, и Петя сразу вспомнил, что сегодня они уезжают. Марья Васильевна боялась оставаться с детьми в городе под обстрелом и боялась ехать неизвестно куда, в чужие края, и долго плакала, решившись на отъезд. Но Петя ждал отъезда с нетерпением - не потому, что боялся снарядов, а потому, что они поедут до: станции на машине.
Вспомнив, что сегодня за ними заедет машина, он слез с сундучка и надел штаны. Может быть, машина уже стоит во дворе? С рогаткой в руке Петя открыл дверь и вышел на двор.
Машины на дворе не было. Были одни только заросли чертополоха, казавшиеся Пете высокими, как лес. Петя пошел по тропинке - посмотреть, нет ли машины за калиткой. И вдруг увидел человека, который лежал на спине, подмяв под себя поломанные стебли чертополоха. Он лежал на спине, и ноги его в черных широких брюках были странно раскинуты… Матрос… Петя сразу заметил его сбившийся в сторону голубой воротник. Матрос лежал неподвижно. Петя остановился и долго смотрел на него. Потом подошел к матросу, склонился над: ним и заглянул ему в лицо.
Лицо было молодое, смуглое, крепкое; брови - густые и черные; бледные губы сжаты, глаза закрыты. Петя подумал, что человек этот спит. Он подождал немного, не откроются ли глаза. Но глаза не открылись. Тогда Петя присел на корточки и осторожно ткнул его рогаткой в щеку.
Матрос не двинулся, глаза попрежнему были закрыты. Пете вдруг стало страшно. С громким криком вбежал он в дом.
Лида уже встала и одевалась. Марья Васильевна вскочила с постели. Сначала они обе подумали, что с Петей что-то случилось. Но, видя, что он цел, выскочили во двор.
- Ох! - сказала Марья Васильевна.
Она была полная пугливая женщина и всегда охала, когда что-нибудь поражало ее. Она сразу опустилась рядом с раненым на колени и взяла его за руку.
- Что с вами? - спросила она. - Встаньте, пожалуйста, попробуйте встать…
Но матрос не шевельнулся.
Тогда она осторожно взяла его за плечи, чтобы посадить, но пальцы ее попали во что-то липкое, и она сразу отдернула руки.
- Ох, - проговорила она испуганно, - кровь!
И вдруг закричала на Лиду:
- Что же ты стоишь? Его отнести надо!
Лида взяла матроса за ноги, Марья; Васильевна - за плечи. Они подняли его и понесли в дом. Голова его повисла. Он показался Лиде ужасно тяжелым: у нее подгибались колени, когда она несла его. Петя подобрал бескозырку, валявшуюся в чертополохе, и понес ее, осторожно держава край.
Когда раненого положили на кровать Марьи Васильевны, он вдруг застонал и открыл глаза. Губы его слегка шевельнулись. Марья Васильевна нагнулась к его лицу и услышала:
- Воды…
Раненый пил долго, медленно. Потом вдруг посмотрел внимательно на Марью Васильевну и сказал:
- Передайте Королькову: когда свет горит, она в бухте…
- Что? Что?
Но он уже закрыл глаза.
- Что это он говорит, мама? - спросила Лида.
- Это Он так… бредит… - сказала Марья Васильевна. - Подай мне бинт, я сделаю ему перевязку.
В САДУ ДРАКОНДИДИ
В этом городе жила-была девочка Катя.
Удивительная девочка. Конечно, все думали, что она самая обыкновенная девочка, и одна только Лида знала, что она удивительная.
До войны Катя с отцом и матерью жила на другом берегу, у самого моря, - там, где теперь были немцы. Когда началась война, отец ее ушел на фронт, а она с матерью переехала сюда, в город. Мать ее поступила на службу в военную прачечную, стирала белье бойцам и была весь день занята, а Катя стала учиться в той школе, где училась Лида.
И они подружились.
Особенно много времени стали они проводить вместе, когда занятия в школе кончились. Они бродили вдвоем по опустевшему, полуразрушенному городу. Катя рассказывала, а Лида слушала. Чаще всего рассказывала Катя про море и корабли. И всегда в ее рассказе была какая-нибудь тайна, потому что больше всего на свете Кате нравились рассказы с тайнами.
Лида очень любила Катю и не хотела уезжать, пока Катя оставалась в городе. Она даже говорила об этом вчера со своей мамой, Марьей Васильевной, но Марья Васильевна только рассердилась и сказала:
- Не пропадать же нам всем из-за твоей Кати!
Когда у себя на дворе они нашли раненого матроса, Лида захотела сразу же рассказать о нем Кате. Но только после обеда ей удалось уйти из дому.
Марья Васильевна не любила отпускать Лиду. Она говорила, что при каждом выстреле умирает от страха за детей, если они не с нею. Кроме того, Лида обязана была смотреть за Петей.
Но после обеда Петя, к счастью, уснул у себя на сундучке и обстрела не было. Сказав матери: «Я сейчас», Лида торопливо выскочила за калитку, чтобы Марья Васильевна не успела передумать и задержать ее. Быстро побежала она по улице, поглядывая на море, блестевшее за стволами тополей и каштанов.