Женитьба повесы

Карету тряхнуло на кочке, и Селеста громко засопела. Ее подбородок почти касался ключицы. Что подумает миссис Кемпбелл, когда она привезет в Гленброх горничную! Бренна чуть не рассмеялась. Миссис Кемпбелл наверняка решит, что за время пребывания среди англичан Бренна повредилась в уме. Возможно, она права!

Гера проснулась и громко мяукнула. Как будто чувствовала, что дом где-то близко. Бренна смотрела, как кошка лениво потягивается, выгибает дугой спинку, вытягивая одну задругой стройные лапки. Затем кошка прошлась языком по шерстке, приводя себя в порядок. Закончив туалет, Гера выжидательно посмотрела на хозяйку. Розовый носик сморщился, принюхиваясь.

Бренна выглянула в окно и радостно ахнула. За следующим поворотом дороги в тумане угадывались серые камни Гленброха. Никогда раньше это беспорядочное нагромождение камней не казалось Бренне столь прекрасным, как в момент встречи с родным домом. Ей казалось даже, что она сейчас расплачется. Бренна сделала несколько глубоких вдохов, чтобы успокоиться. Потом потянула Селесту за рукав.

– Селеста, – шепнула она, едва сдерживая радость, – просыпайся. Вот и замок Гленброх, прямо перед нами.

Горничная подняла голову и широко распахнула глаза.

– Что? – пробормотала она, запинаясь, и облизнула губы.

– Приехали. Смотри. – Бренна указала направо. – Вон он. Ох, ничего прекраснее не видела в жизни!

Селеста протерла заспанные глаза.

– Но... это же вовсе не замок.

– Конечно. Настоящий замок давно разрушили. Его перестроили как обычный дом, только южная башня уцелела. Но название осталось!

– Да уж, яснее ясного, – пробормотала горничная. – Называется замком, но на самом деле обычный дом.

– Ты увидишь, что там намного удобнее, чем в настоящем замке, да и сквозняков поменьше. А миссис Кемпбелл... ты ее полюбишь.

Селеста смотрела недоверчиво, если не сказать враждебно. Скоро, подумала Бренна. Они подъезжали все ближе, и стены дома росли на глазах. Сейчас Бренна была почти счастлива, в первый раз за много дней. Тяжелые воспоминания на миг отступили, и сердце радостно забилось.

Скоро, в привычной для нее обстановке, она изгонит Колина из своей души. Забудет, что он предал ее. Забудет, что она его любила! А потом решит, что делать с их браком. Когда-нибудь, возможно, даже скорее, чем ей сейчас кажется, она наберется сил встретиться с ним лицом к лицу и, не исключено, простит его. Но не сейчас! Рана еще слишком свежа, слишком глубока. Слишком больно думать о его предательстве.

Бренна тряхнула головой, отгоняя мрачные мысли. Карета съехала с главной дороги, а потом начала замедлять ход. Она поразмыслит обо всем позже, когда заживут душевные раны.

Но вот наконец карета остановилась. Дверца распахнулась. Холодный и влажный шотландский воздух принял ее в свои объятия, и на губах Бренны заиграла улыбка, горькая и радостная одновременно.

Гленброх! Наконец-то она дома.

Глава 22

Бренна вошла в холл, снимая перчатки и бросая их на длинный деревянный стол возле двери. Она грустно вздохнула. Как хорошо было снова устроиться в привычной обстановке, вернуться к привычному укладу жизни. Вот уже две недели, как она вернулась и приступила к обязанностям владелицы поместья. Маклахлан из Гленброха... День выдался тяжелый, но не лишенный приятности. Она побывала у арендаторов, выслушала жалобы и просьбы.

Она начала расстегивать пуговицы накидки, и в этот момент появилась Дженни Кэннан, худая, как тростинка. Она вихрем ворвалась в холл с радостной улыбкой на длинном, худом лице.

– Вот вы где, хозяйка. Дайте-ка я вам помогу. Бренна улыбнулась женщине, которая помогла ей снять накидку.

– Ну, Дженни, – ворчливо сказала она, – сколько раз тебе говорить? Ты здесь гостья, а не служанка. Мне больше не нужна нянька.

– Глупости. – Дженни махнула рукой. – Человеку в любом возрасте иногда хочется, чтобы его побаловали, а уж вам, такой чудесной девушке... Посмотрите, хозяйка. Опять выходили без шляпки! Скоро вы покроетесь веснушками.

– Что с того? – Бренна пожала плечами. – Мне нравятся веснушки. Кое-кто мог бы даже сказать, что они добавляют живости моему лицу.

Дженни покачала головой, шумно хлопоча вокруг Бренны, как наседка.

– Кроме того, сегодня нет солнца. Смотри, – Бренна указала в окно, – сыро и пасмурно, какое там солнце.

– Ну так и нечего здесь стоять, а то еще схватите простуду в этом дурацком шелковом платьице. Идите и разыщите свое шерстяное платье.

Бренна оглядела муслиновое платьице. Подол мокрый и весь в грязи. Дженни права. Дурацкое платьице, совершенно неподходящий для Гленброха наряд. О чем она думала, уходя утром из дому? Селеста уложила ей волосы так, словно она собиралась пройтись по изысканным гостиным Мейфэра. Ей всего-навсего предстояло посетить скромные дома арендаторов.

– Пойду и переоденусь, Дженни, если сделаешь одно одолжение.

– Да что угодно, хозяйка!

– Сейчас же разыщи миссис Кемпбелл и скажи ей, что заболел мальчик Ангуса Фергусона. У бедной миссис Фергусон забот полон рот с грудным младенцем. Нужно, чтобы кухарка сварила бульон и его немедленно отправили Фергусонам. Пусть миссис Кемпбелл найдет также что-нибудь из фруктов и овощей.

– Хорошо, хозяйка. Я пойду и скажу ей прямо сейчас.

– А как мистер Кэннан ладит с мистером Мореем?

– Неплохо, совсем неплохо. Я так благодарна вам за то, что дали ему возможность, просто нет слов.

Она сжала руку Бренны.

– Дженни, дорогая, я только жалею, что...

– Это не ваша вина, нисколечко! Впрочем, ничего пока не случилось. Может быть, вы ошиблись?

– Могу лишь надеяться на это.

Новый хозяин земель Хэмптона пока не давал о себе знать, хотя Бренна знала – он может заявить о своих намерениях в любую минуту. Нужно дать ему время, напомнила она себе. В конце концов, еще и месяца не прошло с тех пор, как... Бренна покачала головой, отгоняя мысли о той ночи.

– Ну, так идите же. – Дженни ткнула пальцем в сторону лестницы.

Бренна улыбнулась и покорно пошла наверх. От складок шелкового платья внезапно повеяло сыростью и холодом. Боже, она привыкла к лондонскому теплу. Казалось, в Гленброхе ей больше никогда не согреться.

Еле волоча ноги от усталости, она поднималась по ступенькам. Рядом скакала Гера, следуя за хозяйкой по пятам.

– Где же ты была так долго, Гера? Я не видела тебя со вчерашнего дня. Ты, наверное, гуляла. Радовалась, что снова дома.

Кошка бросилась вперед, в спальню. Бренна вошла следом, мягко затворив за собой дверь. Ее вдруг охватило чувство вины – застало врасплох, схватило за горло. Ей бы радоваться, ведь она дома. Но вместо этого, как ни грустно признаваться, она тосковала по своей новой семье – Джейн, миссис Розмур, даже Люси. Где-то в глубине души она скучала даже по лорду и леди Данвилл, хотя их попытка воссоединить семью оказалась такой неудачной. Она всегда чувствовала себя чужой в Лондоне. Теперь же ей думалось, что и тут, в Гленброхе, она не на своем месте.

Ей показалось, или арендаторы действительно смотрели на нее сегодня как-то иначе? Теперь они знали правду. В ее жилах не было ни капли крови Маклахланов. Считали ли они ее по-прежнему достойной их любви и уважения? Раньше она могла легко, по-дружески говорить с ними – теперь это ощущение пропало. Казалось, они чувствуют себя неуютно в ее присутствии. Как будто принимали у себя незнакомую женщину, а не ту, кого знали с пеленок. Разумеется, свою роль сыграло и платье. Бренна грустно усмехнулась. Они, несомненно, решили, что она возгордилась, нарядившись в изысканный наряд от мадам Виоже, в то время как хозяева принимали ее в будничной домашней одежде.

Она поспешно сбросила мокрое платье, нисколько не боясь порвать тонкую ткань или застежку. Ей больше не нужны изысканные вещи. Затем она торопливо вытащила шпильки, скреплявшие прическу. Волосы упали ей на плечи. Не нужно больше мудрить с прической. Единственная коса, уложенная короной на голове, – этого будет достаточно. Нужно поговорить с Селестой.