Страница 114 из 181
Рыцарство было порождено Западом, и с этим своим драгоценным достоянием они приходят к нам, взыскуя православия. Орден Христа и Храма — сплав самого чистого рыцарства с самым чистым христианством. Андрей вдруг очень глубоко и обострённо осознал, почему выживший после разгрома Орден пришёл к православию. Да потому что не было другого способа остаться рыцарями. Только благодаря православию они смогли сохранить своё рыцарское достоинство. Обезумевшая и духовно ослепшая Европа чем дальше уходила от святоотеческого христианства, тем больше утрачивала свою рыцарскую доминанту. Перестав быть настоящими христианами, европейцы перестали быть настоящими рыцарями. Так Европа, постепенно превратившись в пародию на саму себя, погрязла в ничтожности. И европейское «храмовничество» XIX–XX веков — лучшее тому подтверждение.
Современный французский исследователь Жан Маркаль пишет: «Во всём мире существует несчётное количество групп, причисляющих себя к тамплиерской традиции и претендующих на право законных наследников. Эти «ордена» по большей части прекрасно известны и носят вполне официальный характер. Помнят ли члены этих тамплиерских «орденов», по большей части принадлежащие к хорошему обществу, что их предшественники «никогда не причёсывались, редко умывались и предпочитали ходить со спутанными волосами, с запылёнными лицами». Будем серьёзными людьми. Если в наши дни ещё и есть настоящие тамплиеры, то они стараются не привлекать к себе внимания».
По поводу последней фразы Сиверцев удовлетворённо усмехнулся: «Это так. Мы действительно стараемся не привлекать к себе внимания». Значит, месье Маркаль вполне допускает, что в наше время есть не только тамплиерские клоуны, но и настоящие храмовники?
А вот что пишет наш старый знакомый Луи Шарпантье: «Американские рыцари-храмовники носят роскошные плащи и шлемы с пышными султанами, а так же проводят тайные собрания под объективами журналистских фотокамер. И все прочие «храмы из песка», один другого секретнее, имеющие свои печатные бюллетени и официально зарегистрированную ассоциацию. Среди них встречаются даже протестанты. Все эти «храмы» чертовски эзотеричны и до ужаса таинственны».
Хотя Маркаля и Шарпантье трудно отнести к людям, которым дано почувствовать исконный рыцарский дух, но они, во всяком случае, обладают хорошим вкусом, а потому чувствуют, что современные подражания тамплиерам — вопиющая безвкусица. Это просто ряженные.
Откуда они взялись, эти современные тамплиеры? В середине XVIII века масонам взбрело в голову привязать свою традицию к храмовникам. Так имя Ордена Храма вышло из забвения. Оно бы и не плохо, но память об Ордене вернулась в Европу в очень нехорошей компании — рука об руку с масонами — заклятыми врагами Церкви. Да и вообще XVIII столетие стало для Европы в духовном плане роковым. Так называемое «просвещение» оторвало европейцев от их духовных корней — от христианства, от рыцарства. А где-то в конце XVIII века была предпринята попытка возродить Орден Храма как таковой — вне масонских лож. Но эта попытка была явно спровоцирована масонами и пронизана масонским, то есть антихристианским духом, отсюда и рыцарями новоявленные тамплиеры были, мягко говоря, никакими.
У истоков этого возрождения стоит некий Бернар-Раймон Фабре-Палапра. Вероятно — врач, но скорее — шарлатан. Он объявил себя наследником Жака де Моле и преобразовал клуб, в котором был председателем, в тамплиерскую организацию. Типа Орден. Палапра вытащил на свет или попросту сочинил довольно пошлую легенду. Якобы, Жак де Моле перед смертью вступил в контакт с графом де Боже, указав ему местонахождение некоторых реликвий. Де Боже с 9-ю тамплиерами нашёл эти реликвии. Его единодушно избрали великим магистром. Преемником де Боже был Жак д'Омон, от которого пошла череда великих магистров, очередным из которых и объявил себя Фабре-Палопра.
Трудно было придумать нечто более фальшивое и откровенно пошлое. Кто хоть немного знает о Жаке де Моле и о том, как он вёл себя в заключении, конечно, поймёт, что этот человек меньше всего подходил на роль носителя эзотерических знаний, и в тюрьме он думал о чём угодно, только не о продолжении традиции. И, кстати, что это за де Боже? Уж не тот ли, который погиб за 23 года до казни де Моле?
Только очень глупый человек мог поверить в подлинность сфабрикованного Палапра списка великих магистров Ордена после Жака де Моле. И всё же в эпоху первой империи фальсификация Палапра имела шумный успех. Фальшивый Орден благосклонно принимал дары и даже торговал дворянскими титулами, что было уже и вовсе смешно — настоящий Орден Храма никогда и никому не мог даровать титул, поскольку не мог наделить земельным владением, которое бы этому титулу соответствовало. Об этом, конечно, не думали, отдавшись тамплиеромании без малейшего представления о том, кем были настоящие тамплиеры. Видимо, Франция, истерзанная революцией, измученная долгой властью плебеев, истосковалась по древнему очарованию аристократии и легковерно отдала свои симпатии не весть каким образом возродившемуся рыцарскому Ордену.
Говорят, что «в эту ловушку попал сам Наполеон». О, нет, это совершеннейшая чушь. Уж кто-кто, а император Франции обладал достаточным чутьём, чтобы отличить фальшивый блеск от подлинного величия, и он, конечно, прекрасно понимал, что Палапра — просто шут. Однако, Наполеон был искренне и очень серьёзно увлечён историей Ордена Христа и Храма, потому как раз, что чувствовал в средневековых тамплиерах подлинное величие. Он не стал развенчивать начинание Палапра, одобрив и поддержав стремление своих подданных к возрождению рыцарского духа.
28 марта 1808 года в парижской церкви святых Павла и Людовика состоялась торжественная церемония, посвящённая памяти Жака де Моле. Для проведения церемонии Наполеон предоставил свою личную гвардию. Мессу служил аббат Клуэ, каноник Нотр-Дам де Пари, который в проповеди превознёс благочестие и воинские добродетели тамплиеров, защитников Святой Земли.
Свершилось! Через 500 лет после арестов и казней тамплиеров, после грязных обвинений в богоотступничестве, храмовники были реабилитированы и прославлены, как лучшие христиане своего времени. За тамплиеров-мучеников молились, наконец, в христианским храме. Императорская гвардия салютовала рыцарям Христа и Храма! В такой момент насквозь фальшивому Палапра оставалось нервно стоять в сторонке. Он тут был не при делах, это гений императора Франции прославил рыцарей Храма. Это была последняя вспышка величия франков.
А Палапра и после Наполеона носился со своим фальшивым «Орденом». В 1833 году его «Орден» организовал большую церемонию во Дворце чудес. Молились за короля, собирали пожертвования, одним словом — вели светскую жизнь. Вскоре Палапра стал проявлять признака умственного расстройства и умер в 1838 году. Его преемником на посту «великого магистра» стал англичанин — адмирал Смит. В этой фигуре ещё чувствуется некоторая подлинность, во всяком случае, магистр-адмирал погиб в Алжире в 1840 году, где на стороне французов сражался с неверными. Смерть достойная тамплиера, но после его кончины и сам новоявленный «Орден» скончался в атмосфере полного безразличия.
Говорят, что «Орден», созданный Палапра, мог «возродится из пепла». Нечему там было возрождаться, да и зачем? Пошлость и так бессмертна.
А ещё говорят, что в России времён Фабре-Палапра тоже был свой Орден тамплиеров. Однако, не факт. Как в XIX веке мифологизировали историю Ордена Храма, так и сейчас мифологизируют события XIX века. Некая Оксана Гор пишет о том, что граф Матвей Александрович Дмитриев-Мамонов (1790–1863) был магистром русских тамплиеров. Бесспорно лишь то, что Мамонов, действительно, был личностью весьма незаурядной. Он вёл свой род по прямой линии от Владимира Мономаха и был очень богат. Участвовал в Бородинском сражении, сформировав за свой счёт полк «русских рыцарей». Полк прославился храбростью. Во время заграничного похода русской армии Мамонов искал в Париже «документы, связанные с Орденом Храма». Это вполне могло быть. Впрочем, в Париже той поры было куда легче обнаружить не исторические документы, а самих «тамплиеров» Фабре-Палапра, а ещё легче — тамплиерствующих масонов, которые вполне способны были снабдить простодушного русского графа такими «документами», что обхохочешься.