Страница 106 из 156
В тире Дмитрий сказал Андрею:
— Про советское стрелковое оружие забудь навсегда. Что такое автомат — тоже лучше не вспоминай.
— А я так думал, что есть в мире автоматы и получше «калашей».
— «Есть многое на свете, друг Горацио…», но в основе вооружения Ордена — не автомат, а штурмовая винтовка. Вот посмотри — германская «Г-41».
Андрей взял в руки примерно метровую красавицу с фиксированным прикладом. Восхищённо рассматривая винтовку, он сразу же стал разбираться с её механизмом, не задавая вопросов. Разве во время первой встречи с красивой девушкой кому-то нужен посредник? Сэр Эдвард тем временем внимательно следил за руками Андрея и, несмотря на свою аристократическую невозмутимость, позволил себе щёлкнуть языком. Британцу явно понравилось, как гуляют пальца Андрея по оружию.
Сиверцев наконец выдохнул:
— Так это ж гибрид автомата и снайперской винтовки.
— Истинно так, господин капитан, — Дмитрий принял вид деловитого хозяина. — Штурмовую винтовку «Гевер-41» разработала в начале 80-х немецкая фирма «Хеклер унд Кох». Здесь ты видишь магазин на 30 патронов, а бывают ещё магазины на 20 и на 40 патронов. Калибр 5,56 мм. Вес — 4,1 кг. «Г-41» — больше чем просто винтовка, это целый оружейный арсенал. С оптическим прицелом она становится снайперской, с подствольным гранатомётом — тяжёлым оружием для поражение пехоты. Можно снять приклад и тогда мы получим штурмовой автомат ближнего боя. Сорокапатронные магазины в комплекте с сошками позволяют использовать «Г-41» в качестве пулемёта. Такая универсальность для небольших подразделений — совершенно незаменимое свойство. Рыцарю на поле боя порою приходится играть роль целой армии, а потому и оружие ему требуется такое, которое может играть роль целого арсенала. Так что винтовка тоже может быть рыцарской по своей сути или совсем наоборот.
— И такие винтовки на мировом рынке можно приобретать без проблем?
— Сорок первого «Гевера» предлагали как немецкому «Бундесверу», так и на экспорт, но почти никто не брал из-за очень высокой цены. И тогда «Хеклер и Кох» созрели до готовности продавать свой маленький шедевр кому угодно, только бы платили. Так что мы этой штукой вооружили весь Орден, у нас есть деньги. Благодаря неустанным трудам нашего несравненного главного бухгалтера, — Дмитрий картинно поклонился в сторону сэра Эдварда.
— Деньги у Ордена были, есть и будут, — заключил британец. — За это ручаюсь. Если, конечно, господин Князев не прикончит меня как-нибудь во время учебного боя.
— А у вас, сэр Эдвард, разве не достаточно толковых заместителей? Я полагал, что могу зарубить вас без большого ущерба для финансов Ордена.
— Уровень квалификации ближайших помощников великого командора Иерусалима является коммерческой тайной, — «главбух» умел шутить с лицом совершенно серьёзным.
— И вы полагаете, сэр Эдвард, что у вас могут быть ну хоть какие-нибудь тайны от руководителя разведки Ордена?
Андрей знакомился с винтовкой, делая вид, что не обращает внимания на пикировку друзей-рыцарей. Впрочем, это с его стороны было лишь данью вежливости, потому что он понимал: рыцари в его присутствии не сказали бы ни одного лишнего слова, кроме тех, которые на него и были рассчитаны.
Дмитрий продолжил презентацию образцов оружия:
— Снайперская винтовка «Вальтер 2000». Разработка немецкой фирмы «Карл Вальтер Ваффенфабрик». Этот экземпляр ты и тем более не полчил бы возможности лицезреть, если бы финансовые операции службы сэра Эдварда не были столь успешны. Дорогущая, зараза. По данным моей службы на конец прошлого года выпущено не более 150-и экземпляров.
— И сколько из них закупил Орден?
— Андрюха, я надеюсь, что ты спросил об этом ради хохмы. Количество закупленного оружия позволяет судить о численном составе подразделения, а тебе должно быть известно, к какой категории относится подобная информация.
— Простите, мессир.
— Да ничего. Хохмить ты можешь и дальше. А вот мой любимый «Зиг-Зауэр 226», — Дмитрий взял в руки пистолет достаточно обычной формы. Впрочем, профессиональный взгляд сразу же отмечал в нём некоторые детали, не присущие заурядному оружию. — Швейцарец. Потом познакомишься с итальянскими «Береттами», выберешь, что тебе больше по душе. А я предпочитаю швейцарца. Калибр — 9 мм, магазин — 15 патронов. «Зиг-Зауэр» дороже «Беретты».
— Я смотрю, в Ордене предпочитают германское оружие?
— Тому есть причины. Германские оружейники — поэты. Они, порою, создают великолепные образцы из одной только «любви к искусству», совершенно невзирая на то, что с коммерческой точки зрения эти проекты заведомо провальны. Немцы зачастую просто не морочат себя «балансом цены и качества», чем так сильно озабочены американцы, нацеленные в первую очередь на производство ширпотреба. Естественно, Ордену Храма ближе германский подход — элитный, индивидуальный, в определённом смысле — рыцарский. Кроме того, германское оружие очень надёжно благодаря простоте конструкторских идей. Элитность в сочетании с простотой — это по-рыцарски. Американцы, к примеру, хоть и примитивны, но отнюдь не просты. Родить простую конструкторскую идею штатовский мозг совершенно не в состоянии. На характеристиках оружия это весьма заметно сказывается. К примеру, американская винтовка М-16 — сложна, а потому ненадёжна. Одна только кнопочка, созданная на случай, если патрон при поступлении в патронник заклинит, заставляет любого серьёзного оружейника прыснуть от смеха. Ты понимаешь, о чём речь?
— Надеюсь, что да, мессир. Рыцарская ментальность порождена средневековьем, но она может свободно проявлять себя в наши дни. У американцев души совершенно не рыцарские, всё в них выстроено на уравнительных, антиэлитных принципах, отсюда и ширпотреб. Они не могут создать стрелковое оружие, достойное настоящего рыцаря. Между тем, Германию создала Пруссия, а Пруссию создал Тевтонский Орден. И вот сегодня мы имеем стрелковые разработки «Хеклера и Коха» — оружие достойное аристократов. А если выбирать между «Зиг-Зауэром» и «Береттой», мне кажется, только прирождённый плебей выберет «Беретту». Торгаши могли создать оружие, достойное лишь бандитов.
При последних словах Сиверцева сэр Эдвард ещё раз прищёлкнул языком, как будто его угостили новым блюдом, вкус которого сразу и не оценишь, но оно стоит того, чтобы распробовать его получше. Потомок рода Лоуренсов вообще очень внимательно слушал и Дмитрия, и Андрея, как будто он был послушником, который присутствовал при разговоре двух рыцарей.
— Мессир, прошу понять меня правильно, но что-то мне шепчет, что боевую подготовку мне лучше всего проходить у сэра Эдварда Лоуренса. Впрочем, как скажите, — Сиверцев выговорил это с явным чувством неловкости.
— Не извиняйся, Андрей. Отнюдь не расцениваю твоё желание, как попытку переметнуться. Кстати, ты всерьёз думаешь, что Лоуренс случайно оказался в зале тренировок, когда мы с тобой пришли туда? Всё так, как надо.
— Кроме того, мне хотелось бы получше разобраться в финансово-хозяйственной стороне деятельности Ордена Христа и Храма, а ведь, надо полагать, великий командор Иерусалима — лучший консультант по этой группе вопросов?
— Да уж, надо полагать.
Взгляд сэра Эдварда Лоуренса проникал в душу, словно жидкий азот. Никогда раньше Андрею не приходилось испытывать на себе действие столь обжигающего холода. Человеку, на которого так смотрят, не может быть хорошо. Чистые голубые глаза британца были обречены порождать тревогу и дискомфорт в любом, на кого он смотрел. И всё же Андрею раз за разом хотелось встретиться с этим взглядом и выдержать его, как профессионал-фехтовальщик ждёт — не дождётся встречи с опасным противником, хотя эта встреча может породить последствия как минимум весьма болезненные.
Андрей всегда симпатизировал французам и никогда не любил англичан, а сэр Эдвард был вылеплен из самой что ни на есть концентрированной британской субстанции. Это-то и отталкивало, но оно же и манило, как неизвестная планета. С океанами из жидкого азота. Это был не франк. Англосакс — совсем другая порода. И всё-таки это был достовернейший рыцарь. Понять его, означало постичь другую, очень важную составляющую современного рыцарства.