Страница 49 из 80
— Поехали отсюда,— хмуро сказала девушка и, не оглядываясь, направила своего скакуна к мосту, соединявшему берега реки, через которую сейчас могла бы перешагнуть и курица.
Север ударил коня и поскакал вперед. Пить из этой вонючей лужи ему не хотелось. Почти сразу за мостом раскинулась деревенька. Старик, у которого они расположились на ночь, радостно сообщил, что в колодцах — хвала Эрлику! — есть вода. Похоже, уровень в подземной реке, питавшей Неэваю, упал, но сама она не пересохла.
Утром снова тронулись в путь. Следующую остановку они наметили неподалеку от Ильбарса. Заночевали в степи. Казалось бы, совсем недавно они покинули Логово, а ночи стали гораздо теплее, исчезли предрассветный туман и тяжелая роса, пригибавшая траву по утрам.
К Ильбарсу они подскакали перед полуднем, в первый миг удивившись тому, что жара не сказалась на уровне воды в реке, но потом Соня вспомнила, что Ильбарс берет начало в горных ледниках. Они двинулись вдоль русла реки, протекавшей в этом месте почти точно на север, лишь немного забирая к западу. По левую руку от них, на другом берегу, тянулись невысокие Туманные горы.
Здесь, в плодородной долине Ильбарса, степь уступила место лесам. Правда, леса эти сильно отличались от тех, что остались у путников далеко за спиной, в Немедии и даже Коринфии. Они, скорее, походили на рощи, теснившиеся друг к другу. Акации стояли в цвету, как будто вслед за летом вновь наступила весна. Словом, природа здесь настолько отличалась от той, что они видели на берегах Незваи, что, казалось, они попали совсем в другую, сказочную страну.
Однако если прежде кони скакали во весь опор, а всадники заботились лишь о том, чтобы выдержать верное направление, то теперь им пришлось резко сбавить скорость и вести себя осмотрительно. Они хорошо помнили предупреждение купца и старались следовать его советам, как только попали в Туран, но на исходе первой седмицы путешествия по югу Хайбории им представилась возможность на собственном опыте убедиться, насколько справедлива старая пословица, гласившая, что и сотня рассказов не заменит однажды увиденного.
До сих пор они просто старательно выбирали путь таким образом, чтобы городские стены сперва Замбулы, а потом и Кутхемеса оставались в стороне. И в то же время им приходилось объезжать многочисленные деревеньки, раскинувшиеся на берегу Ильбарса. Однако поначалу все эти препятствия хоть и замедляли продвижение вперед, но не слишком-то обременяли путешественников. Наконец, миновав Кутхемес, они вздохнули свободнее.
Рощи теперь попадались не то чтобы реже, но стали мельче, иногда представляя собой всего лишь группу из двух-трех деревьев. На юге путь им перегородили не слишком высокие, холмы. Когда путники поднялись по склону одного из них, им открылось совершенно неожиданное зрелище — череда выветренных скал песчаника тянулась насколько хватало глаз и на запад, и на восток.
Север остановил гнедого и посмотрел по сторонам.
— Похоже, мы приближаемся к цели,— наконец сказал он.
— А куда мы едем? — простодушно поинтересовалась Гана.
— Про ущелье Духов никогда не слышала? — ухмыльнулся Север.
Девушка отрицательно покачала головой, и улыбка медленно сползла с ее лица.
— А зачем нам туда? — Она нервно сглотнула.— К духам?
— Дело есть,— кратко ответил Север.— Хотя тебе-то, пожалуй, туда и впрямь ни к чему.
Соня неодобрительно посмотрела на Вожака, а Гана закусила губу и умолкла. Да, с Хвамом-то, пожалуй, было попроще: всегда знаешь, чего от него можно ждать, а у этих двоих все иначе. Едут неизвестно куда и неизвестно зачем… И с какой только стати она увязалась с ними? Осталась бы в Шадизаре — такой уютный, славный город! Тут она припомнила слова Сони о том, что для нее любое место в скором времени превратится в Яму, потрогала давно переставший болеть глаз и, подражая своей подруге, упрямо тряхнула русой головой. Нет уж! Сказала, что не отвяжется, значит, так тому и быть!
— Ну и где оно — это ваше ущелье с духами? — спросила она.
— Успокойся.— Соня ласково тронула подругу за руку.— Это он так… Пугает тебя… На самом деле до нужного нам места еще дней десять пути, а то и больше.
— Ах вот он какой! — Гана осуждающе посмотрела на воина.— Север Великолепный! — Вожак оглянулся на девушку, никак не ожидая от нее такого ехидства.— Недаром я не люблю красивых мужчин.
— Да, я заметил,— растерянно пробормотал Север.
— А что?! — Девушка подбоченилась.— Хвам бывает очень даже ласковым! — заявила она и, помявшись, добавила: — Когда трезв…— Соня невольно прыснула, а почувствовавшая внезапный прилив гордости за родную деревню Гана разошлась не на шутку.— Бывало, подойдет сзади, как давеча Север к тебе, обнимет ручищами и стиснет так, что дух вон, а глаза, кажись, сейчас полопаются!
Соня, схватившись руками за луку седла, хохотала до слез, не в силах остановиться, в то время как Север только хмыкнул, дивясь про себя нехитрым сельским радостям.
— Ладно, девочки,— сказал он наконец,— давайте-ка трогаться в путь.— Нам еще предстоит среди этих камней выбрать место для ночлега.
Соня, едва успокоившись, откинула волосы на спину и глубоко вздохнула.
— Не смеши меня так больше,— попросила она.
— Ля, между прочим, ничего смешного и не сказала,— насупившись, ответила ее подруга, и Соня поняла, что так и есть: говорила-то она всерьез и, должно быть, обиделась на ее слова.
— А что это за холмы? — спросила шадизарка, переводя разговор на другую тему.
— Ильбарские горы,— ответил Север.
— Ильбарские? — удивилась Соня.— А я-то думала…
— Ты правильно думала,— кивнул Вожак.— По правде говоря, это уже и не горы. Да ты и сама видишь, что от них осталось. Время, ветры и дожди сделали свое дело. Но ведь когда-то они здорово помогли иранистанцам удержать то, что осталось от некогда обширной империи. Хотя, если честно, туранцы не слишком-то и стараются захватить кусок каменистой равнины на юге.
Они двинулись вперед. Север пристально смотрел по сторонам: не укрылся ли где враг. Девушки же ехали совершенно спокойно. Ни Соне, ни тем более Гане ничего подобного и в голову не приходило. Мельком взглянув на них, Вожак увидел, что глаза обеих светятся едва ли не восторгом. Скалы и впрямь поражали красотой. Ветер словно резцом стачивал отдельные слои, следуя лишь своей, недоступной человеческому пониманию, прихоти, создавая удивительное творение, которое никого не могло оставить равнодушным.
— Соня! — Голос Севера заставил девушку оторваться от созерцания.— Я все понимаю, конечно, здесь очень красиво, но прошу тебя: будь повнимательнее.
— Ты чего-то опасаешься? — спросила она.
— Мы ведь едем к реке, а где вода, там и жизнь, люди.
— Ну так и что?
— Не забывай, мы на границе Турана с Иранистаном, а это не Немедия и не Бритуния.
Сказав это, он поскакал вперед. Наверное, чтобы не слышать возражений, которые, это он безошибочно понял по лицу своей подруги, она уже готовилась ему высказать. Он и сам понимал, что Вулоф с Вилвой надежны и как бойцы, и как разведчики, но они привыкли к лесу.. Здесь же все иное: и природа, и, главное, запахи. Кто поручится, что одежда какого-нибудь затаившегося в засаде кочевника не пропиталась конским потом настолько, что тот убил все остальные запахи. Правда, есть еще Вестница и вороненок, но ведь и они не всесильны. Им доступно только то, что способны разглядеть с высоты полета глаза разумных животных. Конечно, он понимал, что, может быть, эти страхи напрасны, но считал, что излишняя предосторожность — меньшее из зол.
Девушки остались позади, и поэтому Север не видел, как Соня показала ему язык и состроила уморительную гримасу. Гана рассмеялась весело и беззаботно как раз в тот миг, когда неожиданно откуда-то донеслась заунывная мелодия. Девичий смех тут же оборвался, а улыбка, застыв на лице девушки, стала вдруг походить на маску, но через мгновение и она исчезла. Гана растерянно посмотрела на подругу. Та тоже насторожилась, хотя и понимала, что, скорее всего, ничего страшного не произошло: просто они слишком долго сознательно избегали людей. Север натянул поводья и резко остановился, пытаясь определить, откуда пришел звук, но здесь, среди скал, это было невозможно. Тогда он развернул коня и вернулся к своим спутницам.