Страница 11 из 80
— Ты, наверное, самый лучший в своем деле! — не удержалась Соня.
— Конечно! — гордо кивнул он и добавил напыщенно: — И не только в своем деле. Надеюсь, ты скоро это поймешь.
— А скромный-то какой! — восхитилась Соня, но Ханторэк даже не заметил ни ее насмешки, ни сдавленных смешков за спиной.
— Я прошу тебя: не ввязывайся в перепалку,— попросил Север, когда Ханторэк отвернулся.
— А ты видел, как он опять посмотрел на меня?!
— Ты только не накручивай себя, как ты это умеешь. Давай я поговорю с ним, а ты постой пока здесь,— предложил Вожак.
— Ну уж нет! — вспыхнула Соня. Север увидел в ее взгляде отблеск стали и понял, что дело плохо.— Это я поговорю с ним, а ты подожди меня здесь! — Он попытался еще возражать, но она остановила его решительным жестом: — И не нарушай своих обещаний!
Север поискал взглядом поддержки у Тирала, но тот лишь развел руками:
— Она права, Вожак! Разговоры — это женское дело!
— Сговорились! — беззлобно буркнул Север, и Тирал улыбнулся в ответ.— Ну-ну!
— Ханторэк хочет чего-то добиться в этой жизни,— продолжал Глаз Логова делиться своими откровениями,— что-то оставить после себя.
— Не наступить бы,— заметила Соня из-за спин послушниц. Негромко, но так, что слышали ее все.
Ханторэк резко обернулся.
— Что ты болтаешь,— прошипел он с искаженным злостью лицом.— Да отсохнет твой язык!
— И у тебя пусть кое-что отсохнет! — огрызнулась она.
— Почему она так разговаривает с Ханторэком? — с трудом сдерживая себя, спросил он и повернулся к Северу: — Ханторэку это не нравится!
— А Соне плевать! — хохотнула девушка и, весьма удовлетворенная, пошла прочь.
Большинство послушников хоть и сдавленно, но засмеялись, оценив острый язык Сони. Зато Ханторэк от ярости даже оскалился и зарычал. Осталось неизвестным, что он собирался ответить, потому что Север решительно пресек дальнейшие попытки противников оскорбить друг друга.
— Ну-ка молчать! — Он повернулся к Соне: — Вот что, милая! Еще раз распустишь язык, из комнаты больше не выйдешь! — Он обернулся к замершему Ханторэку:— А ты не забывай, что она теперь — моя женщина! Еще раз посмеешь так посмотреть на нее — пеняй на себя!
— Ты мне не указ! — прошипел тот.
— Может, и так,— согласился Север,— но я сказал, а ты слышал, и свидетели есть. Так что держись от нее подальше или горько пожалеешь!
Стражник поставил на стол несколько больших кувшинов с вином, словно здесь действительно должна состояться попойка. Он присел на постель, смеющимся взглядом окидывая девушек и косясь на громоздившиеся на столе блюда с закусками, которые по просьбе Севера приготовил для девушек повар Булио.
— Эй, Имар! — прикрикнула на него Лума.— Ты чего это расселся?
— Ну… Я думал…— растерянно оправдывался он.
— Ну что с ним делать?! — всплеснула руками Мила.— Он опять думал!
Девушки обидно захихикали, а Лума напустила на себя строгий вид.
— Давай, давай — проваливай! — тоном, не терпящим возражений, заявила она. Молодой стражник поднялся, тяжело вздыхая, и девушка сжалилась: — Я тебя после отблагодарю.
— Когда угодно, где угодно и как угодно! — воскликнул Имар, мгновенно повеселев, и прошмыгнул в дверь.
Девушки рассмеялись, но тут он снова заглянул в комнату:
— Послушай, Лума…
— Ушел так ушел! — строго ответила она, вытолкала Имара в коридор и заперла дверь на ключ.
— Дверь-то зачем заперла? — удивилась Аванта.
— Чтобы зря не надеялся,— объяснила подруга,— да не бродил под дверью.
— Ну что, девочки, выпьем? — весело спросила Аванта, счищая воск с горлышка бутыли, и посмотрела на Соню.
— Еще как выпьем! — бодро ответила шадизарская красавица, подставляя тяжелый кубок.
И веселье началось.
Совершенно взбешенный второй уже за день стычкой с Соней, когда она вновь высмеяла его, но теперь уже при всех, Ханторэк убрался в свои покои. Оставаться среди людей, ловить на себе насмешливые взгляды тех, кто посмелее, и нарочито равнодушные — трусов казалось ему невыносимой пыткой. Но, как это ни странно, чем большие унижения терпел он от рыжеволосой воительницы, тем сильнее ему хотелось обладать ею. Прижать к себе ее сводящее с ума тело, впиться поцелуем в сочные губы, сыплющие язвительными насмешками, от которых впору сквозь землю провалиться. Все усиливавшееся желание кружило ему голову, и он решил, что там, где не помогли ни уговоры, ни запугивание, поможет простая грубая сила. Он вновь со стыдом вспомнил свое глупое намерение лишить девушку жизни. Зачем?! Если хочешь отомстить, заставь делать человека то, что ему отвратительно! И он сделает так — получит от девки двойное удовольствие.
Правда, теперь на пути встал Север… Как он вел себя!.. Посмел угрожать… Это нельзя оставлять без последствий. Ну ничего. Раз они теперь вместе, то одним выстрелом он поразит две цели. В успехе Ханторэк не сомневался. Сама судьба за него! Сперва он чудесным образом избавился от всех своих болячек. Теперь Разара сама пошла навстречу его желаниям. Придется, конечно, покрутиться, чтобы успевать и для Логова дело делать, и свои замыслы претворять в жизнь, но теперь у него есть для этого все возможности — свобода и деньги. Полная свобода, огромные деньги!
Ханторэк едва сдержался, чтобы не завизжать от восторга. Он подошел к зеркалу и всмотрелся в отражение. За лето его лицо изменилось, и до сих пор это не нравилось ему. Его нижняя челюсть словно подросла, а верхушка черепа как бы сузилась. Не слишком, правда, сильно, но вполне достаточно для того, чтобы изменения оказались хорошо заметными. Новая внешность, по его мнению, была нехороша. Он даже сбрил бороду, чтобы лицо не казалось таким вытянутым, но это мало помогло. Зато теперь он взглянул на себя по-новому и понял, что опять нравится себе. Нравится таким, каким стал. Быть может, это тоже результат помощи Странника? Ханторэк задумался. Какая разница? Главное, что все наладилось.
Отец-настоятель снова посмотрелся в зеркало. Из глубины зазеркалья на него взглянула бледная физиономия с узким лбом, оттопыренными ушами и выдающимися скулами. Маленькие глазки колючим взглядом изучили отражение, и тонкие губы растянулись в довольной усмешке. Какой красавчик! Нет, Ханторэк положительно нравился себе все больше. Он удовлетворенно хмыкнул и тут же посерьезнел.
А ты ничего не забыл, красавчик? Подумал ли ты о том, что будет, когда в Логово не вернутся Вожак и его подруга? Поверит ли Разара, что им просто не повезло? Не попытается ли отыскать виноватых? А если попытается, то не заинтересуется ли, кто из обитателей Логова имел на парочку зуб? Соня, правда, успела досадить почти всем наставникам, но они не покидают Логова… Халима готова живьем сжечь рыжую стерву, как она ее называет, но и она на виду. Остается он, Ханторэк… Это плохо… Глаз Логова задумался, и какое-то время ему казалось, что выхода нет. Хоть отказывайся от плана…
Он долго сидел, старательно убеждая себя, что ничего страшного не случится, если… Если он хорошо сделает свое дело! От возбуждения он даже забегал по комнате. Хвала Великой Волчице! Какая прекрасная мысль! Если он сумеет набрать как можно больше кандидатов, а после этого отправится на запад, в Аквилонию и Зингару, и сумеет там наладить работу, никто и ни в чем не посмеет обвинить его! Неплохо бы, конечно, знать еще при этом, куда Разара направит Севера и Соню, чтобы держаться подальше от тех мест. Важная мысль. Ханторэк кивнул, и отражение согласилось с ним, скорчив удовлетворенную гримасу.
Отец-настоятель почувствовал гордость за самого себя. Он вырос в собственных глазах. Прежде он явно недооценивал себя. Теперь он понял это со всей очевидностью. Пора прекратить выставлять себя в глупом виде. Пора прекратить глупо пялиться на девку, которая вскоре и так станет принадлежать ему. Тем более что все равно ничего, кроме неприятностей, из этого не выходит. Но и прощать обиды просто так не следует. В конце концов, он Глаз Логова и заслужил это звание упорным трудом, а что получится из нее, еще неизвестно. Сейчас он пойдет к Разаре и потребует…