Страница 2 из 17
– Ты что, не знаешь, как у нас пропадают люди?
– Кто они были?
– Биоинженеры. Работали на Большом плавучем острове.
– Таких спецов обычно просто так не хватают.
– Не хватают… Их сдали ближайшие друзья. Мне рассказывал потом один знакомый клиент из контрразведки. Заметили в блаженную минуту, что мои родители реагируют на контрольные слова не так, как положено, и сообщили в местное отделение КР. Ты же знаешь, сопротивляться этой установке большинство не могут. Они потом чуть не наложили на себя руки.
Странник (новым знакомым Лоэр был именно он) знал, что «блаженными минутами» на Тромбе называют сроки работы гипногенераторов, ведущих периодическую «промывку мозгов» населения. Однако некоторая часть людей была невосприимчива к этому внушению. Их называли «тугими». Контрольные кодовые фразы во время таких передач предписывали всем жителям повторять определенные слова и сопровождать это определенными действиями. Заметившие отклонения должны были немедленно сообщать об этом в контрразведку. Знал он также с момента первого контакта с девушкой, что она сама была невосприимчива к работе гипногенераторов, и все годы после исчезновения родителей искусно притворялась, копируя во время сеансов поведение других людей.
Сейчас как раз подошел очередной срок включения дьявольских машин. Странник отметил, как взгляд девушки молниеносно скользнул по стрелке часов, а сама она напряглась, готовясь повторять его действия. Вдруг глаза ее округлились от изумления. Она еще раз посмотрела на часы, прислушалась к себе и вскинула потрясенный взгляд на Странника.
– Ты… тоже?
– Как видишь.
– Но… почему ты не боишься, что я сдам тебя в контрразведку? – Внезапно в глазах ее плеснулся ужас. – Или ты сам оттуда?
– Не бойся, я не из контрразведки. Я из разведки. Но не вашей, а с другой планеты.
– Что ты мне тут ввинчиваешь лишние блаженные минуты? Ты что, псих, да? – всерьез рассердилась девушка.
– Смотри.
Внезапно из вазочки с нарезанными дольками миндаго отделилась одна из них и поплыла прямо к губам Лоэр. Добравшись до места назначения, кусочек принялся в нетерпении пританцовывать возле губ девушки. Остолбеневшая Лоэр невольно открыла рот, и сочный кусочек миндаго аккуратно проследовал по назначению. Смена выражений лица девушки за период, пока она проглатывала угощение, была бы находкой для портретиста.
– Показать тебе что-нибудь еще?
То, как девушка отрицательно – утвердительно мотнула головой, показало полное расстройство ее чувств. Внезапно она почувствовала, что кресло, на котором она сидела, пришло в движение. Девушка в испуге вцепилась мертвой хваткой в подлокотники. Между тем кресло вместе с нею плавно поднялось к потолку, мгновение повисело на уровне люстры, и так же плавно опустилось на место.
– Ох! Что это было? – Голос Лоэр заметно дрожал.
– Антигравитация. Думаю, этого достаточно. Вот, выпей вина и успокойся. Потом продолжим разговор.
После нескольких глотков вина щеки девушки приобрели естественный оттенок, и она смогла, наконец, выдавить из себя первую фразу:
– Что тебе от меня нужно?
– Помощь. Помощь и доверие.
– Как я могу доверять тебе? Почему ты мне открылся? Почему уверен, что я не выдам тебя? Что вам нужно на нашей планете?
– Начну с конца. Мы хотим помочь вам. Мы хотим того же, чего хотят почти все люди на Тромбе: чтобы прекратилось ежедневное насилие над личностью в виде промывания мозгов, чтобы перестали исчезать без суда и следствия люди, чтобы друзья и родственники перестали предавать под влиянием чудовищных машин своих близких и отправлять их своими же руками на жуткую смерть. Мы хотим добраться до ваших правителей и заставить их ответить за все. Открылся я тебе, потому что, во-первых, знал, что ты не подвержена воздействию мозгоглушилок, а, во-вторых, у нас почти не осталось времени. Действовать нужно немедленно. Опасность грозит всем нам – и жителям Тромба, и жителям других планет. А доверять ты мне можешь хотя бы потому, что наше вмешательство не может привести к последствиям худшим, чем то, что сейчас у вас творится. Хуже уже некуда. Разве не так?
– Против такого довода трудно спорить… А что за опасность?
– Мы уверены, что ваши правители действуют под контролем другой, гораздо более могущественной силы, цель которой – уничтожить разумную жизнь в нашей галактике. И они замышляют какую-то гадость. Какую именно – предстоит выяснить.
– Недавно сообщали в новостях, что враги из космоса атаковали нас и взорвали какую-то установку. Был жуткий переполох. Это ваша работа?
Алекс секунду помедлил с ответом.
– Наша. Мы уничтожили адскую машину, способную превратить в пыль и Тромб, и множество окрестных населенных миров. Ее построили у вас под давлением той внешней силы, о которой я сказал.
– Почему ты все же так откровенен со мной? И почему решил открыться именно мне? Пусть даже я не побегу в контрразведку сама. Но они могут схватить меня, и я им все выложу. Там даже камни начинают говорить.
– Не выложишь. После нашего разговора ты обо всем забудешь и будешь дальше жить, как жила, ни о чем не ведая. Я умею это делать. – Алекс с легкой грустью улыбнулся.
– Вот даже как. Чем же тогда вы лучше тех, кто ежедневно полощет нам мозги своими мерзкими машинами?
– Тем, что они делают это против вашей воли. Ты же пойдешь на стирание памяти о нашей беседе сознательно, в целях своей безопасности.
– А если не пойду?
– Что ж, в этом случае ты сама сделаешь этот выбор и сама примешь на себя риск возможных последствий. Насильно я этого делать не буду в любом случае, если ты это имеешь в виду.
Лоэр надолго задумалась, покачиваясь в кресле с бокалом вина в руке. Странник не мешал ей. Наконец, она подняла взгляд на собеседника.
– Ну и клиента я сегодня сняла. Чем бы все не кончилось, я не хотела бы об этом забыть. У меня есть таблетки, которые несут быструю смерть. Еще от родителей остались. Если меня схватят, я приму их. Для такого случая и держу. Все лучше, чем пройти через все круги ада в контрразведке. Оттуда все равно нет возврата. Моих родителей взяли врасплох. Но меня врасплох не возьмут. Я всегда имею их при себе.
Странник вздохнул.
– Ну и жизнь у тебя. Все время ходишь по лезвию бритвы. Поражаюсь, как ты смогла вынести все это и продержаться так долго. Скажи, а почему ты не пошла к кому-нибудь из родственников после исчезновения родителей? Разве у тебя никого не осталось? Что касается таблеток, то это не очень надежный способ. Ты можешь не успеть применить их.
– Не волнуйся, успею. Я придумала хитрый способ. Что же до родственников… Играть все время, находясь с людьми под одной крышей, гораздо сложнее. А если бы они что-нибудь заметили, повторилась бы история моих родителей. Я не могла обратиться ни к кому из моих близких ради их и своей безопасности. Понимаешь?
– Понятно. А почему не ушла в катакомбы, как многие из таких, как ты?
Девушка смутилась.
– Я очень боюсь подземелий. Мне постоянно кажется, что все вот-вот обрушится и похоронит меня заживо. Ничего не могу с собой поделать.
– Тоже ясно. Клаустрофобия. Бедная ты девочка. Как ты все же выжила?
– Захочешь жить – всему научишься… Так какая тебе нужна помощь?
– Мне нужна информация о ваших правителях и катакомбах. Все, что ты когда-нибудь слышала на эту тему: оговорки, слухи, подслушанные разговоры. Ты ведешь образ жизни, при котором наверняка тебе становится известно весьма многое. Причем иногда ты даже можешь не отдавать отчета, насколько важна та или иная информация. Иногда можешь просто забыть о ней. Но глубины твоей памяти хранят все, что ты когда-либо видела или слышала. Поэтому мне нужен не твой рассказ на эту тему. Это мало что даст. Мне нужно твое согласие на глубокое зондирование памяти.
– Я согласна. Почему-то я верю тебе. Сама не знаю, почему… Может, вам действительно удастся добраться до этой своры и разделаться с ней. Отомстить за моих родителей и всех других, кто сгинул, как они… Пусть это будет моим вкладом… Да, я согласна.