Страница 49 из 70
Йор Чейз был крупным, плотным северянином, из того же народа, что и Джэнси Гейн. Как и его соотечественница, он был верным и надежным — и раз приняв решение, твердо шел к поставленной цели. Светловолосый богатырь давно уже хвалился, что нет такого коня, которого он не заставил бы полюбить себя, и выделялся из всех скорее этой похвальбой, а не более тривиальным подозрением в неумении ездить верхом. И к тому же его похвальба соответствовала действительности — до тех пор, пока у Домино не появился Злюка, и хотя Чейз настаивал, что Злюка — не конь, это не мешало ему придумывать разные хитрости, чтобы подружиться с ним.
Все они заканчивались одинаково: Чейз приземлялся на задницу в грязь, весь в синяках от ударов копыт. И все же, глядя поверх головы Чейза, сидящего в колоде с водой для лошадей, Домино думала о том, что может понять, почему конюх не оставляет попыток.
Хотя Злюка по размерам был не крупнее любого коня в роте, он излучал грацию, она струилась по нему, как вода по полированному граниту. Шкура жеребца имела бледно-зеленый цвет; его длинная грива и хвост были белыми, как морская пена. Уже одно это было достаточно поразительным, а он имел еще прозрачные зеленые копыта, похожие на тяжелое, толстое стекло, каким-то образом лишенное пузырьков. Его глаза горели тем же зеленым светом, без зрачков и радужки, хотя Домино замечала, что идущий изнутри свет разгорался сильнее, когда у коня портилось настроение и он делался злобным.
В данный момент они положительно метали искры, пока жеребец приплясывал вокруг Домино, а потом опустился на колени, словно верблюд, чтобы она могла сесть верхом. Она поняла намек, вскочила верхом без седла и вцепилась всеми пальцами в пенную гриву — даже ради нее Злюка не желал мириться с упряжью.
— Доброе утро, сэр, — произнес Чейз, неуклюже поднимаясь.
— Доброе утро, сержант, — отозвалась она, но все ее внимание было поглощено Злюкой, который затеял танец с собственной тенью. — Ночное Небо и Голубь готовы?
— Да, сэр! Конечно, сэр! — Чейз свистнул, и к ним трусцой приблизились две лошади в полной упряжи. — Вы их берете с собой?
— Думаю, они поскачут следом, — ответила Домино, — но все же дай мне поводья, на всякий случай.
Чейз повиновался, и она направилась на свою высотку на Злюке, выступающем гордо, словно на параде. У Сета уже должно быть все готово, и она сэкономит ему время — не придется бежать еще и за лошадьми. Голубь был лошадью Сета; небольшой серебристо-серый мерин, еще немного — и он бы претерпел унижение, перейдя в разряд пони, надежный, спокойный, идеально подходящий для мальчика, который впервые сел на лошадь всего год назад.
Ночное Небо — другое дело. Черная кобылица из Аппалузы, почти такая же необычная, как Злюка, была любимицей Домино, пока Злюка не заставил ее и думать забыть о других лошадях. Отдав Ночное Небо Джорду, она сделала лошади не меньший подарок, чем всаднику, так как это позволило ей не принимать участия в сражениях, где много хороших коней становились калеками или погибали.
Обогнув лагерь по периметру, Домино быстро оказалась у своей высоты. От стоянки осталась только небольшая груда снаряжения, которое они возьмут с собой, и кострище, которое Сет начал засыпать песком, заметив ее приближение.
Джорд поднял глаза от свитка Гвайкандер и приветливо улыбнулся, но это не отвлекло ее внимания от фиолетового синяка на его правой скуле. Домино спрыгнула с жеребца на землю раньше, чем тот успел остановиться.
— Джорд! Что с тобой случилось?
Поэт грустно улыбнулся, его свободная рука поднялась, прикрывая синяк, а почти фиалковые глаза округлились в притворном изумлении.
— Это? — Он говорил хорошо поставленным баритоном, отточенным долгими часами чтения вслух. — Ну, он уже был здесь, когда я проснулся. Думается, тебе лучше знать, откуда он взялся, дорогая.
Домино ужаснулась и залилась краской.
— Ты хочешь сказать, что я могла… вчера ночью?
Она лихорадочно пыталась припомнить. Неужели она снова была слишком грубой? После долгих лет тренировок в стремлении сойти за мужчину, она только теперь начинала понимать, как хрупки люди.
Джорд рассмеялся:
— Нет, Домино, не беспокойся. Просто я утром был неуклюжим.
Сет внезапно вскинул голову:
— Это я сделал, сэр. Вы сказали мне, что я могу разбирать палатку, и я забыл о том, что он еще не выходил. Поэтому выдернул колышки…
— И все это обрушилось на меня, — закончил Джорд. — Сет, я же сказал, чтобы ты успокоился. Мне следовало давно проснуться. Брезент всего лишь слегка содрал кожу, Домино. Со мной все будет в порядке.
Домино нагнулась поближе, чтобы рассмотреть.
— Пойдешь к сержанту Чейзу. У него есть мазь, от которой синяк к завтрашнему утру пройдет.
— Он и так пройдет, правда… — начал было Джорд.
— Это приказ, солдат, — резко оборвала его Домино, запуская пальцы в гриву Злюки и одним прыжком вскочив на него.
Джорд пристально посмотрел на нее, потом его легкий характер возобладал.
— Ну-ну, генерал. Скажи, а разве сержант Чейз не ветеринар?
Домино кивнула:
— Да, но он еще и целитель от природы, его заговоры и настойки собраны со всего света. Я бы не позволила тебе лечиться у доктора менее опытного, чем тот, кто пользует наших коней.
Серебряный звук горна, трубящего сбор, спас ее от неуместных — и неуклюжих — оправданий. Кивнув Сету и улыбнувшись Джорду, она развернула Злюку и поскакала на свое место впереди центральной колонны роты. Джорд либо ехал рядом с ней, либо отставал и садился в один из фургонов с припасами, где мог работать над своим переводом.
Принц Рэнго не возражал, когда Джорд попросил его позволить ему закончить работу, но настаивал, чтобы, как только они достигнут Озер, Гвайкандер был отправлен в грот без промедления. Однако он ничего не сказал о том, что они должны спешить изо всех сил, и поэтому, зная, что Джорду осталось перевести еще порядочный кусок текста, Домино не слишком гнала роту вперед.
Рейфу же она просто сказала, что в районе Озер их может подстерегать опасность, и нет смысла перенапрягать людей и лошадей. Если у полковника и были основания подозревать другие причины, он мудро решил их не высказывать. Однако судьба позаботилась о том, чтобы Домино не оказалась лгуньей.
Они медленно поднимались на гору, стараясь не слишком отрываться от тянущихся позади фургонов, когда к ним галопом подскакал дозорный.
— Генерал Блейд! — задыхаясь крикнул он. — Огонь и разрушения! Бандиты! Человек…
— Обратитесь по форме, рядовой! — рявкнула она.
— Есть, сэр. — Всадник выпрямился и ухитрился отдать честь. — Мы столкнулись со следами бандитских действий впереди по маршруту. Маленькая деревушка разграблена и сожжена. Мы нашли старика, который уцелел, и его ведут сюда, но медленным шагом.
— Какие-нибудь свидетельства того, что бандиты все еще находятся поблизости? — спросила она.
— Нет, сэр.
— Полковник Рейф, возьмите пятерых солдат и прочешите местность, поищите этих бандитов. Керран, — продолжала она, поворачиваясь к дозорному, — ты поезжай встречать того старика. Если он не ранен, пусть его доставят прямо ко мне.
— Есть, генерал.
Не дав себе труда посмотреть, каких именно всадников выбрал Рейф, Домино послала приказ усилить охрану фургонов и прибавить темп, чтобы закончить восхождение до наступления темноты. Сет материализовался рядом с ней, и она послала его приготовить чай, так как громкие голоса предупредили о возвращении Керрана со стариком.
— Генерал Блейд, — крикнул ей Керран с некоторым облегчением в голосе, — вот стар… Вот фермер Деннис.
Человек, сидевший на коне позади Керрана, безусловно заслуживал эпитета «старик». Те волосы, которые еще у него сохранились, больше походили на невесомое воспоминание о волосах, а его кожу так густо покрывали морщины, что даже сами морщины были сморщенными. Но его лицо покраснело от негодования, когда Керран начал произносить слово «старик», а узловатые руки так стиснули талию Керрана, что солдат чуть не поперхнулся собственными словами.