Страница 16 из 70
— Сэр, я думаю, вы точно знаете, насколько этому можно верить.
— Понял.
Спайдо стряхнул с рук воду.
— Если дядюшка Гордо рассказывает не о деревне или происходящих в ней событиях, то его сведения устарели на десять лет.
— Кроме тех, которые ты сообщил ему в своих письмах.
— Я лишь вскользь упомянул о вас, сэр, до того, как узнал о задании и все такое.
— Я это запомню, Спайдо. Спасибо.
К тому времени как они вернулись в дом, Гордо переместился со своего места у стенки во главу стола. Гар отметил, что у той стены, где сидел Гордо, не было скамьи или табурета. Ему показалось, что под покрывалом мелькнул край толстого бревна, но он не был уверен, потому что Гордо восседал на нем, словно какой-то странный гибрид гриба с человеком.
Хозяюшка Блотт усадила Спайдо по правую руку от себя, а Гара по левую, потом постучала по крышке стола деревянной разливной ложкой. Резкий звук прервал рассказ Гордо о приключении в Башне монахинь ордена Пресвятой Девы с Сильно Бьющимся Сердцем, и хозяюшка Блотт начала говорить прежде, чем он смог продолжить.
— Ладно, мы с вами сейчас устроим пир и назовем его официальным банкетом по случаю возвращения моего сына, героя Торфея. Будет подано четыре с половиной перемены и еще немножко. Сперва суп.
Она отошла назад к плите и вернулась с огромной кастрюлей и четырьмя мисками, размером со стальной шлем. Разлила по мискам густое коричневое варево, в котором плавали куски странной формы, и поставила миску перед каждым из гостей.
— Давайте ешьте, и чтобы все съели!
Гордо и Спайдо схватили миски и начали пить, Гар последовал их примеру, не дожидаясь ложки. Аромат ударил ему в ноздри, будто кулаком, — не больно, но чувствительно — и, вкусив первый глоток, он вздрогнул. Острый бульон был восхитительным, а маленькие кусочки овощей взрывались на языке, словно хлопушки с сюрпризом из ароматов. Ломтики ветчины таяли во рту, а крупные куски немного жестковатого мяса — очень похожего по вкусу на куриное — вносили в блюдо экзотическое разнообразие. Он не успел опомниться, как опустошил свою миску, вслед за сидящим напротив Спайдо, протянул ее хозяюшке Блотт:
— Еще, пожалуйста.
Широко улыбаясь, хозяюшка Блотт разделила остаток между Гаром и Спайдо, холодно проигнорировав Гордо. Сперва Гордо возмутился было, но быстро сообразил, что если он не может наполнить свой рот едой, то может наполнить воздух словами, и возобновил свой рассказ о монашках.
Суп был настолько хорош, что Гару показалось, будто эта история стала гораздо интереснее, чем в начале трапезы, и даже почувствовал, что ему больше не хочется оказывать Спайдо ту услугу, которую Удан Канн оказал ему самому.
Второе блюдо имело вид трех небольших, овальных слоеных пирожков, разложенных на тарелке в виде трилистника, политых желтым, как яичный желток, соусом и украшенных веточкой свежей мяты. Для этого блюда Гар получил вилку, хотя после первого же кусочка подумал, что, возможно, тыкать вилкой в легкие, воздушные кусочки теста является нарушением Тиан-ши-шеки. Соус оказался одновременно сладким и острым и оттенял вкус щедро сдобренного пряностями мяса внутри каждого пирожка.
И Гар, и Спайдо попросили добавки, которую и получили, но хозяюшке Блотт явно не понравилось то, что тощий Гар не отстает от ее сына ни на один кусочек.
Гордо тут же заметил ее смущение.
— О, Фэнни, твой мальчик встретил достойного соперника. Я уступаю этим двоим, пусть соревнуются между собой.
— Так и будет, потому что ты больше ничего не получишь, бегемот! — Она приветливо улыбнулась Гару и Спайдо. — Просто сердце радуется смотреть, как вы едите, мальчики. Мы нарастим немного мяса на ваши ребра, будьте уверены.
Она вернулась к плите, повернувшись спиной к столу, но продолжала прислушиваться к разговору, а Гордо трещал без умолку.
— Посмотрели бы вы, ребята, на меня в Башне, я ел все, что попадется, чтобы только поддержать силы, потому что, видите ли, этим монашкам здорово приспичило. И многие из них были северянками, а вы знаете, что это значит, э? Нет женщин более страстных, чем северянки, вы же знаете.
— Чушь собачья, Гордо-гриб. — Хозяюшка Блотт круто обернулась, потрясая топориком для мяса. — Славная девушка Фолтейна ничем не хуже. Тебе хочется экзотики, но тебе ведь это не доставляет удовольствия, а, Малло?
— Ну, ма, откуда мне знать?
Она искоса взглянула на него, потом намекающе улыбнулась:
— Ты ведь не пытаешься убедить свою мамочку, что не приобрел никакого жизненного опыта с тех пор, как уехал?
Спайдо вспыхнул и стал слегка заикаться.
— Ну, возможно, накануне битвы, когда я не знал, останусь завтра жив или нет, я и искал общества какой-нибудь девушки.
— Я это знала! Знала! Бегал за юбками в столице. Может, даже спал с этой Фэнси Джейн, содержательницей борделя.
— Ее имя Джэнси Гейн, ма, и она была охранницей в борделе.
— Если работаешь в борделе, то работаешь в борделе. — Мясной топорик со звоном разрубил кусок розового мяса на разделочной доске. — Воспитанные леди не живут в борделях.
— Ма, принцесса Рисса была в том борделе, который охраняла Джэнси Гейн.
— О, и ты будешь уверять меня, что эта северная вертихвостка, Фэнси Как-ее-там, спасла Риссу и вывела ее оттуда.
— Ну да.
— И ты этому веришь? — Хозяюшка Блотт застонала и стала рубить мясо на мелкие кусочки. — Вы, мужчины семейства Блотт. Вам только подмигни, улыбнись, свистни, и вы готовы поверить чему угодно. У вас слабость к блондинкам. Надеюсь, эта Фэнси Джейн стоила того, чтобы разбить сердце матери.
— Ма!
— Хозяюшка Блотт, могу вас уверить, что у вашего сына прекрасный, морально устойчивый характер. — Гар обезоруживающе улыбнулся ей. — Принц Рэнго лично выбрал его, чтобы сопровождать меня в невероятно опасном путешествии, в котором только самые добродетельные и отважные мужчины способны уцелеть.
Мать Спайдо обернулась:
— Правда?
— Именно так, хозяюшка. Собственно говоря, вашего сына выбрали именно потому, что в добавление к его крепким моральным устоям он так любит вас и почитает, что его чувства к вам с лихвой компенсируют отсутствие моих чувств к матери, поскольку у меня не было возможности ее узнать. — Гар нахмурился, осознав, что начал так же нанизывать одно предложение на другое, как это делал Спайдо, но он уже понял, что это единственный способ объясняться с обитателями дома Блоттов.
— Он хороший мальчик, мой сын. Ему не может понравиться девушка с севера.
— Нет, ма, никогда.
— Хорошо, потому что ни одна из северянок тебе не пара.
— Кстати, а где Цветок Тыквы?
Гар заметил, как мимолетная тучка пробежала по лицу хозяюшки Блотт, но она отвернулась от сына, и Гар понял, что Спайдо ничего не заметил.
— Еще будет время поговорить об этом, Малло. Готово третье блюдо.
Если бы Спайдо не привык к болтовне своего дяди, он мог бы уловить новости о Цветке Тыквы в его описании особенно игривой монашки, которая раздавала свое благословение направо и налево, каждому из спутников Гордо, которые непонятным образом возникли и приняли участие в его приключениях. Как бы то ни было, хозяюшка Блотт вернулась к столу со следующим блюдом, и все поняли только одно — глаза могут уговорить брюхо, что оно вовсе не так уж набито, как ему кажется.
Завеса ароматного пара расступилась, и Гар увидел перед собой тарелку. Она была покрыта слоем коричневого риса, на котором вилкой были сделаны концентрические окружности, расходящиеся от трех веточек брокколи, симметрично размещенных на тарелке. Тонко нарезанные длинные полоски мяса ящера, политые острым, но сладким соусом, лежали в океане из риса, разделив его на три части, и отделяли друг от друга зеленые островки брокколи. Маленькие стружки красного и зеленого перца бороздили коричневый океан между мясным континентом и растительными островами, поднимаясь на гребни рисовых волн или ныряя во впадины между ними.
Половина перемены состояла из плотного картофельного хлеба, обильно намазанного маслом, а затем хозяюшка Блотт подала хорошо прожаренные отбивные из ящера на хлебцах, политые коричневой подливкой. Их окружали горы пышно взбитого пюре, со склонов которых стекало растопленное масло, как лава с вулкана. Горошек и прозрачные луковки расцвечивали блюдо, а пюре задерживало катящийся вниз горошек, так что Гар мог ловко подхватывать его своей вилкой.